Мрачность +2. Паства (СИ) - Тарс Элиан - Страница 29

Следом за ним вызвалась и героическая четверка. А дальше, что называется, со скрипом присоединились и остальные храбрецы. Я одарил их ускоренной регенерацией «Спокойствия Тьмы», и люди принялись за работу. Удивительно, но вскоре к ним на помощь потянулись и некоторые из тех, кто отсиживался в храме. Я почти лишился маны, навешивая баффы и на них.

Сообщив, что не собирается быть слепым котенком, Кейн (естественно вместе с Марой) ушел в лес подальше от любопытных глаз восстанавливать свою личную воздушную систему наблюдения.

Ну а я решил побольше узнать о спасенной деревне и подозвал к себе Шона. Мужичок с готовностью отвечал на мои вопросы, пару раз с подозрением глянув на кружащего над нашими головами облезлого ворона. Некромант оставил Крыло-один, чтобы быть в курсе того, что творится в Ильенте.

Итак, в живых по словам Шона, осталось «десять по десять и так два раза да еще два человека» (умея считать лишь до десяти, он умудрился пересчитать всех выживших, пока мы сражались с истлевшими на улице). Во время нападения погиб местный староста — единственный образованный житель деревни. Именно он раньше направлял остальных селян и продавал собранные со всех жителей излишки сельскохозяйственной продукции заезжим торговцам. Он же и вел дела с Адептом Каруса, время от времени посещающим Ильенту.

— Расскажи мне подробнее об этом Адепте и в целом о вашей вере. Как все происходило? — наконец можно расширить мои знания об этой сфере.

Оказалось, что Карусу местные молились последние десять лет. До этого поклонялись Илониде, еще раньше Хиллиссе. Как менялись верования? Довольно просто — приходил Адепт какого-нибудь Бога и велел молиться его Покровителю. Если Адепт прошлого Бога находился в этот момент в деревне или где-то поблизости, Адепты сражались между собой.

Обычные низкоуровневые Последователи, как я и предполагал, не чувствовали особой разницы от того, кто именно в данный момент является их Богом. Главное, что в случае нападения разбойников или небольших отрядов истлевших, селяне могли укрыться в храме. Божественная защита держится какое-то время, а сам Бог может отправить на помощь пастве ближайшего Адепта.

— Слыхал, что Адепты селятся в крупных деревнях, — почесав щеку, продолжал свой рассказ Шон. — Так сказать — в самых важных. Ну заодно и соседние деревни пытаются это… как его… контролир… короче приглядывают за соседями они.

Когда мы на скаку обсуждали план спасения Ильенты, Кейн говорил нечто подобное. Учитывая собственные догадки, более-менее сложилась полноценная картина. Итак, есть ценный ресурс — крестьяне. Им, в целом, все равно за кого молиться, так как они слишком слабы, чтобы использовать умения, которыми одаривают Боги. Большая часть крестьян живет размеренной жизнью, и вряд ли уходила из дома дольше, чем на один световой день.

Крестьян убивать нельзя. Их нужно холить и лелеять. Поэтому самое важное, что им нужно дать — защиту (храм). Однако деревень много, а силы Богов ограничены, так что защита эта пригодна лишь против слабых отрядов, что сегодня я и наблюдал. А также еще в самый первый день в мрачном мире, когда железномордые смели деревню Бона. Ведь в Листьере тоже должен был быть свой храм. Интересно, какого Бога? У меня есть только одно предположение…

Адептов на все деревни не хватит — слишком уж это важные и ценные единицы, чтобы использовать их в качестве простых охранников. А раз так, значит существуют, хм… области веры. Иными словами, все соседние деревни тоже поклоняются Карусу, который уже должен знать, что истлевшие разрушили его храм.

Кстати, это одна из причин, почему мы с моей командой ждали до последнего и не напали на истлевших, как только прибыли в деревню. В противном случае мы бы все попали под действие Ауры Бога, начали бы терять хиты и точно выдали бы свое присутствие. Кто знает, вдруг тогда Карус решил бы повесить на нас разрушение храмовой защиты.

Я глянул на селян, слаженно растаскивающих трупы, и подумал о второй причине нашей «задержки». Как бы жестоко это не выглядело, нужно было выждать момент, когда все эти люди достигнут крайней степени отчаяния. И лишь тогда появиться, продемонстрировать им свои силы и предложить помощь.

— Тебя интересует что-то еще, Старший Адепт? — вежливо спросил Шон и тут же добавил: — А то ребята вкалывают, а я это… ну… тоже помочь бы хотел, — он кивком головы указал на прошедшую мимо нас группку из семи человек, тащившую две истлевшие туши в общую кучу.

— Иди, — разрешил я, про себя гадая, действительно ли мой недавний собеседник не может сидеть без дела, пока остальные вкалывают, или же ему не нравится, что толпа породила еще нескольких лидеров? Шон в выигрышном положении — его отметил лично я, но, чтобы ни у кого не оставалось вопросов, в период официального безвластия нужно личным примером вести за собой людей.

Да, пусть мужик работает. Если все будет хорошо, завтра предложу селянам избрать его новым старостой.

— У-р-р… — проворчала Велла, подойдя ближе. Плюхнувшись рядом, она положила голову мне на колени. От собаки пахло кровью, похоже, решила после боя поохотиться в лесу на что-нибудь повкуснее тварей Тления.

— И не говори, — выдохнул я, потрепав псинку за ухом. — Денек выдался тот еще. И что мне теперь со всей этой оравой делать? Две сотни низкоуровневых хрупких батареек… Окопаться здесь и защищать от очередных нападений истлевших? Не думаю, что наш Покровитель одобрит домоседство. Но и без охраны людей оставлять нельзя…

Собака посмотрела на меня умными глазами и, разумеется, ничего не ответила.

Глава 18. Деревня

Как же восхитительно спать в кровати! Пусть матрац набит старой соломой, а «постельные белье» грязное и дырявое, все равно так спать гораздо приятнее, чем в чистом поле или уж тем более на ветке дерева.

Открыв глаза, я не сразу понял, который сейчас час — ставни на окнах закрыты, и в комнате довольно темно. Однако солнечный свет все равно пробивается сквозь щели, а с улицы доносятся людские голоса.

Я отправился спать, когда начинало светать. К этому времени селяне закончили сбор тел и подожгли получившиеся две кучи. Воняло преотвратно, и я не стал заставлять себя досматривать это малоприятное зрелище. Предварительно переговорив с Шоном, отправился в свое временное пристанище — один из домов, чьи хозяева не смогли пережить прошлую ночь.

Усевшись на кровати, я сладко потянулся. Сперва хотел распахнуть ставни, но затем решил обождать. Открыл инвентарь, взгляд скользнул по Алтарям. Не смог сдержаться и самодовольно хмыкнул, вспомнив еще один итог ночной операции.

Мягко говоря, случилось чудо. Мир (ну или система) засчитали мне всех жителей Ильенты, как «Жизни, сохраненные чистым существом». Почему это произошло именно сейчас, до конца мне не ясно. Ведь я не первый раз спасаю людей — благодаря моим действиям выжили четверо попавших в иллюзию «Воли Матери Тления», а затем я спас Берга из рук барона Цунтера. Еще раньше помог убежать из горящей Листьеры Уне и троим жителям. Но за них ничего не давали. Почему? На ум приходит три варианта: либо из-за того, что Алтарь Света и Сумрака на тот момент не были активированы и не могли «заполняться» из всех доступных источников; либо жители Ильенты без моего вмешательства сто процентов бы погибли, а у людей, спасенных мной раньше, были шансы выжить (пусть и небольшие); либо я просто что-то упустил. Все теории, кроме, пожалуй, первой выглядят как-то слишком надуманными, но в этом мире возможно многое.

Плюс в качестве «неубитых» мне засчитались те враги, которым я нанес хотя бы единичку урона, а добил другой. Итого на текущий момент у меня двести сорок девять «Жизней, сохраненных чистым существом».

Кроме этого Старик высоко оценил мои успехи. Помолившись ему перед сном и посвятив все деяния за день, я получил неожиданно много Очков Веры. Теперь суммарно этот показатель у меня достиг двухсот тридцати двух.

А еще, после выполнения задания Рюгуса и ночного боя, я получил шестьдесят первый уровень и почти дорос до шестьдесят второго.