Деус Вульт! - Дагген Альфред - Страница 7

На следующее утро он прослушал мессу, пообедал в городской харчевне (здесь он истратил первую монету за все время путешествия) и спросил, как пройти в канцелярию герцога. Ему указали шатер за городской стеной, объяснив, что во время последней войны герцог передал город своему брату, английскому королю Вильгельму, а тот разместил в крепости свой гарнизон. Слегка встревожившись, Рожер присоединился к толпе ожидающих приема и попытался припомнить суровый наказ отца. Дома, в Англии, ему ни разу не доводилось иметь дела с королевскими чиновниками, и когда он, откинув занавеску, вошел внутрь, у него затряслись поджилки: как и все настоящие нормандцы, он считал герцога куда более важной персоной, чем его младшего брата.

Он оказался у длинного, обтянутого тканью стола, за которым сидело множество чиновников. В центре этой группы находился молодой человек с морщинистым лицом. Он любезно улыбался посетителю, но видно было, что настроение у него дурное. Рожер заикаясь изложил свое дело. Голос его звучал неестественно громко, но собеседник слушал невнимательно, поигрывая перочинным ножом. Когда юноша закончил, воцарилось молчание. Наконец чиновник откашлялся и сказал:

— Мессир Рожер де Бодем (кажется, так?), вы прибыли слишком поздно. Сегодня праздник Успения, а собор, созванный его святейшеством папой, назначил этот день для выступления. Непредвиденные обстоятельства заставляют отложить поход до конца месяца, но вы не могли знать об этом; невежливо просить герцога о поступлении к нему на службу в последний день…

Рожер попытался унять дрожь в коленях и судорожно глотнул, борясь с приступом тошноты. Чиновник выдержал паузу, пристально глянул ему в глаза и продолжил:

— Но это не беда. Мы должны принять во внимание, что путь из Англии неблизкий. Говорите, вы верхом и в полном вооружении, но отряда у вас нет, кроме двух безоружных слуг? Что ж, это серьезный довод. Ваш боевой конь обучен? Вот и хорошо. Ах, у вас есть кольчуга, шлем, оберк, меч, копье и щит, но нет латных штанов? Хм-м, будь у вас такие штаны, вы могли бы претендовать на равенство с графами и знатнейшими сеньорами, но отсутствие их заставляет отнести вас к рыцарям второго ранга. Это самое большее, что я могу для вас сделать. Не огорчайтесь, сии рыцари тоже весьма достойные и высокородные мужи; простых воинов в этот поход не берут. Вы будете есть за вторым столом; кроме того, герцог обеспечит едой ваших слуг и фуражом ваших лошадей. Обедать будете в следующем шатре в три часа. Когда герцог придет ужинать, вы сможете присягнуть ему. По лагерю ходят глашатаи, которые объявят о начале похода. Есть ли у вас какие-нибудь вопросы? Меня ждет множество дел.

Казалось, самое время задать вопрос об условиях соглашения, но у Рожера язык прилип к гортани. И потом, начни он торговаться, этот занятой и нелюбезный чиновник наверняка велит ему отправляться домой, а это означало бы для него крах всех надежд. Он поклонился и вышел.

Когда фанфары протрубили ужин, Рожер уже стоял у входа в шатер, пытаясь не мешать сновавшим взад и вперед слугам. Герцог вошел в сопровождении графов и придворных, и во время благодарственной молитвы все стояли. Затем свита уселась за стол, герцог осушил свой кубок и потребовал снова наполнить его. Герцог был невысокий, широкоплечий, подвижный мужчина в расцвете лет; его черные волосы были коротко подстрижены, на румяном лице выделялись густые брови, из-под которых гневно смотрели серые глаза; платье на нем было сильно поношенное, не слишком чистые ногти обломаны. И тем не менее выглядел он так, как положено выглядеть старшему сыну Завоевателя, унаследовавшему от отца буйный характер. Рожер заставил себя подойти ко входу в шатер и понял, что не сможет спорить со столь знатным сеньором. К нему торопливо подошел давешний чиновник.

— Ах, вот вы где, мессир де Бодем! Герцог сейчас примет у вас присягу. Вы знаете церемонию? Остановитесь у стола против него, опуститесь на правое колено, вложите обе ладони в его руки и повторите то, что я скажу.

Ошеломленный и подавленный, Рожер шагнул вперед. Он сообразил, что это пожатие рук означает полную вассальную клятву по всей форме: оммаж и фуа [18]. Но повернуться и уйти на виду у всех собравшихся было уже невозможно. Он неуклюже опустился на колено и протянул перед собой сложенные руки, а герцог поднялся и сжал их. Юноша издалека услышал голос чиновника и стал повторять за ним:

— Я, Рожер де Бодем из Суссекса в Англии, свободный муж, не получавший лена ни от одного сеньора, клянусь всемогущим Господом, Пресвятой Богородицей, всеми небесными святыми и святым Михаилом, покровителем воинов, что буду хранить истинную верность и ревностно служить в поле и при дворе Роберту, герцогу Нормандскому, моему истинному сеньору; и я буду делать это во имя паломничества в восточные части света в течение всего срока его отсутствия в своих владениях. Ручаюсь в этом честью истинного рыцаря; а вы, все присутствующие, являетесь моими свидетелями.

Два рыцаря, встав, повторили:

— Все присутствующие являются его свидетелями.

Герцог выпустил его руки и сел на место. Рожер поднялся, склонился в поклоне и вышел из шатра. Отныне он слуга герцога и будет оставаться им, пока его сеньор не вернется из паломничества.

Мудрые советы отца пошли прахом. Оставалось только пойти и напиться с горя.

II. НИКЕЯ, 1097

Рожер занимал место в арьергарде конного отряда. Он ехал на боевом скакуне Жаке и был в полном вооружении: они продвигались по вражеской территории. Стоял нестерпимо жаркий день. Толстая кожаная основа кольчуги не пропускала воздуха, а провонявшая потом подкладка оберка липла к голове. Пот тек к пояснице, затянутой тесными штанами для верховой езды, сливаясь в настоящие ручьи ниже колен и мешая управлять лошадью. Ремни перевязи, перекрещивавшие мокрую одежду, давили так, что правая рука начинала болеть и неметь. Полированный шлем, туго натянутый на оберк, сверкал на солнце, и капли пота, стекая по наноснику, падали на луку седла. Густое облако пыли окутывало всю колонну, кроме авангарда, в котором ехали герцог Нормандский, граф Этьен Блуа и граф Булонский. Юго-восточный ветер доносил запах древесного дыма, навоза и гнили. Не оставалось сомнений: они наконец приближались к расположению главных сил.

Достигнув вершины перевала, голова колонны внезапно остановилась, задние наткнулись на передних, и боевые кони начали бешено лягаться. Наверное, вожди вновь затеяли долгий и бесплодный спор о том, куда идти дальше. Встречный ветер уносил пыль, и у Рожера наконец-то появилась возможность оглядеться по сторонам.

Мощенная булыжником дорога уходила назад, к закрывавшему горизонт перевалу, впереди же возвышались поросшие травой зеленые холмы, не успевшие выгореть на солнце. Лето только начиналось. Со всех сторон — покуда хватало глаз — простирались разрушенные дамбы и разбитые каменные стены. Только чуть ниже, в долине, среди развалин выгоревших каменных домов росли две яблони. Очертания холмов напоминали ему родной Суссекс, но на юго-западе вставали высокие горы. Не было здесь ни полей, ни пастбищ, ни жилья. Пятнадцать лет хранила эта земля следы нашествия турок.

На холм поднималась колонна пеших, ведших в поводу вьючных лошадей. Она извивалась как змея, и хвост ее терялся далеко позади. Всадники тронули лошадей. Когда очередь дошла до Рожера, он пустил Жака шагом. Снова поднялась пыль. Рожер ехал крайним слева. Его единственного соседа мучила зубная боль, разговаривать с ним было бесполезно, и Рожер ехал молча, думая только об опостылевшей жаре и собственном невезении.

Ближе к середине дня, когда они поднялись на вершину очередного холма, в авангарде началось какое-то оживление. Рожер поднял повыше щит и сжал рукоять меча, но по цепочке тут же передали долгожданную новость: перед ними была Никея!

Вскоре все всадники смогли в этом убедиться. Рожер встряхнулся и начал проявлять признаки любопытства. В конце концов, здесь жили враги Господа! Он по привычке ожидал увидеть что-то грандиозное, но испытал разочарование. Впрочем, вскоре он понял свою ошибку: город казался меньше, чем был, из-за сплошной каменной стены, опоясывающей его. Высокая, отвесная, с могучими квадратными башнями стена золотом отливала на солнце, напоминая скорее громадную стену Аврелиана в Риме, чем устрашающее тройное каменное кольцо Константинополя. Справа от города лежало озеро, а с севера, востока и юга его окружали лагеря паломников. Здесь шла Священная война. Долгое путешествие по мирным христианским землям закончилось. Было первое июня 1097 года. С того дня, как он покинул Суссекс, прошло ровно десять месяцев.