Владыка - Лисина Александра - Страница 63

«Рисковый ты парень, Линни, — неожиданно коснулась его разума легкая мысль. — Постарайся там выжить, что ли, а то без тебя нам станет скучно».

Эльф изумленно распахнул глаза, но тут Элиар активировал свою защитную сеть, и Линнувиэлю разом стало не до чего. Как оказалось, побратим Таррэна сотворил нечто невероятное — без участия молодого лорда переплел исконно светлое заклинание с таким же исконно темным. Причем быстро, умело, явно делал такое не в первый раз. А Таррэн наполнил его необычное плетение остатками собственных сил, сотворив нечто и вовсе невообразимое. Нечто, при виде чего Линнувиэль неожиданно поверил в чудо.

— Куда столько валишь? — вдруг прошипел Элиар, делая с заклинанием что-то непонятное. — Сколько раз тебе говорить, что защита — дело тонкое! Это тебе не по ушам давать и не шары ваши дурацкие творить!

— Не мешай, — процедил в ответ Таррэн. — А то поджарю и тебя заодно, и будешь потом во второй раз позориться перед девочками.

— Я тогда скажу Белке, для чего ты весь последний месяц собирал орехи, да еще и Шранку велел молчать о прибывшем на заставу грузе! Ты мне сам рассказал!

— Только попробуй вякни!

— Заткнись и делай, что говорят! Легче! Легче, я сказал… Так, темные! Ну-ка, марш оттуда! За спины, за спины наши заходите и владыку своего не растопчите по пути. Траш, подхвати левую сторону, я немного вектор смещу! Отлично, а теперь забирай Ракшу и Ирташа, бегите сюда, пока откат не дошел!

Хмеры мурлыкнули и послушно прижались к ногам обоих магов, старательно оберегая их от отката. Линнувиэль осторожно скосил глаза, когда его затылка коснулась чья-то жесткая холка, встретился взглядом с Траш и искренне понадеялся, что эта свирепая хищница не откусит ему что-нибудь важное.

Хмера хмыкнула и обнадеживающе дунула на его макушку.

«Чего дергаешься, ушастый? Невкусный ты. Даром, что маг. Так что не вертись и делай свое дело, пока в зуб не получил».

Линнувиэль с удивительным хладнокровием отметил, что начал сходить с ума. Но Торк всех задери, он знал этот ехидный голос! Эльф даже язык прикусил, чтобы не заорать. Но поймал еще один насмешливый взгляд, только теперь от Таррэна, и окончательно растерялся. Это что, его читают?

«Именно, — промурлыкал в голове тот же голос. — Так что следи за мыслями, друг мой. Они порой бывают оч-чень опасными. И за резервом посматривай, а то до дна немного осталось».

— Белка! — неверяще ахнул он, неожиданно прозрев. — Когда ты успела?

«Нечего было гиенам подставляться, дурачок».

Линнувиэль едва не взвыл, запоздало поняв причину ее откровенности и тех долгих многозначительных взглядов, которые начал в последнее время замечать. Обманщица! Двуликая наглая кошка!

«Тише, ушастик. Ты мешаешь мне сосредоточиться».

— Тьфу! — окончательно расстроился хранитель, и Таррэн с Элиаром понимающе переглянулись. — Ну, Белка… дай только шанс, я тебе так всыплю!..

«Обещаешь?!» — ненормально оживилась она.

— Да! Торк тебя возьми!

«Отлично! Таррэн, передай Крикуну, что он проиграл наш маленький спор, — гляди, мы уже в Темном лесу, а этот остроухий все еще искренне меня ненавидит! У-у-ух, как же это здорово… Все, мне пора: Иттираэль, кажется, выдохся», — неожиданно посерьезнела Гончая и, прежде чем ей успели что-то возразить, пропала из виду. А до Линнувиэля вдруг дошло, что все то время она оставалась снаружи.

Господи… да как же ее не спалило? Куда спряталась? На потолок залезла?!

Молодой хранитель окончательно растерялся и напряженно всмотрелся в уже потускневшее, заметно опавшее пламя. И только поэтому успел заметить объятый зеленовато-рыжими всполохами силуэт — разбежавшись с места, Белка, наплевав на огонь, свирепой кошкой прыгнула на замешкавшегося мага.

У Иттираэля при виде Гончей расширились глаза. Но поздно: она уже летела к нему в громадном, неимоверно быстром прыжке — подобравшаяся, как настоящая хмера, в горящей одежде, от которой сплошной полосой тянулся такой шлейф огненных искр, что у перворожденных невольно вырвался горестный стон.

Обреченный маг инстинктивно шарахнулся прочь, потому что объятое пламенем с ног до головы чудовище даже сейчас, наполовину обгорев, не собиралось умирать! Белка летела, выхватив в прыжке сразу оба метательных ножах, намереваясь решить этот вопрос раз и навсегда. Без оглядки, без сомнений и без всякого сожаления.

— Таррэн, да Бел же горит! — выдохнул Шранк, остановившимся взглядом следя за своим великолепным вожаком.

Таррэн чуть приоткрыл веки: да, Белка действительно горела. Не в первый и, наверное, далеко не в последний раз. Огонь игриво плясал в ее волосах, струился по обнажившейся коже, льнул к ней, как к родной, одновременно укрывая от жадных мужских взглядов. Она была создана для его заботливых рук, давно не боялась пламени и вот уже двадцать лет без всякого страха купалась в нем, как в купели. Доверяла. Верила. Любила и искренне удивлялась, когда кто-то этого не понимал.

Да и как его можно было не любить? Такой теплый, ласковый… это ведь был его огонь. Таррэна. Тот самый, что не мог причинить ей боль. Тот, что был беззаветно предан своему создателю и никогда не посмел бы обжечь дорогое ему существо. Даже в чужих руках. Талларен хорошо потрудился, создавая свою лучшую игрушку. Он дал ей силу, защитил от всего, от чего только мог, хоть и едва не убил при этом. Однако Таррэн вернул ее к жизни, окружил неимоверной нежностью и заботой, поэтому Белка бесконечно любила все, что с ним связано. Поэтому же бесстрашно окунулась в пламя, легко прошла его насквозь и довершила наконец свой потрясающе грациозный прыжок.

— Вот и все! — выдохнула она, с силой сминая коленями грудь Иттираэля и отшвыривая его на десяток шагов. — Теперь ты мой!

От удара у эльфа перехватило дыхание. Он захрипел, задергался, силясь подняться, но второй удар вмял его в землю еще сильнее. Эльф закашлялся, невероятным усилием приподнял тяжелые веки. Увидел, как гаснет призванный им огонь. А потом ощутил, как что-то жестоко выламывает ему пальцы, сдирая родовой перстень, и в панике распахнул глаза.

— Как ты?..

— Вот так, — облегченно выдохнула Белка, сжав драгоценное кольцо. — Всегда знала, что магам нельзя доверять. Одно хорошо: мало вас осталось. А теперь будет еще меньше.

Она хладнокровно кивнула на два длинных ножа, которые торчали из его груди, и деловито подбросила на ладони добычу. После чего жестоко усмехнулась, перехватила проклятого дракона поудобнее и, коротко замахнувшись, ударила о навершие одного из кинжалов. Раздался оглушительный хруст, на израненную землю пролился настоящий дождь из зеленых осколков, а Гончая, смяв в кулаке золотой ободок, удовлетворенно кивнула.

— Кажется, это уже входит в привычку…

Иттираэль тихо вздохнул и умер. А Белка выдернула из его груди свои ножи, брезгливо отерла о его одежду, спрыгнула на землю и, оглядев оцепеневших эльфов, хмуро поинтересовалась:

— Чего вылупились?

Шранк, отодвинув с пути какого-то ушастика, оглядел вожака с ног до головы и деликатно кашлянул.

— Бел, ты горишь.

— Да? — удивилась Гончая, но опустила глаза и поняла — правда. Причем, что самое обидное, изменить и исправить было ничего нельзя: от одежды остались жалкие обгорелые лохмотья. — К’саш! Опять новую куртку покупать!

Белка сокрушенно покачала головой, отчего остатки ее вязаной шапочки рассыпались в пыль. Брезгливо отряхнулась, пробурчала что-то нелестное в адрес остроухих, которые только и знают, что огнем швыряться куда ни лень. Освободилась от остатков сапог и наконец выпрямилась, показавшись присутствующим во весь рост.

Линнувиэль поспешно отвел нескромно загоревшийся взгляд, потому что сейчас, лишенная мешковатых штанов и просторной рубахи, она действительно была хороша. Сартас неприлично разинул рот. Корвин и Маликон глухо застонали. Аззар порозовел. Выглянувший из-за его плеча Атталис тяжело вздохнул, а остальные просто застыли, пытаясь осознать увиденное.

— Ну вот, — расстроилась Белка при виде впавших в ступор эльфов. — Что за день такой паршивый? Один помирает не вовремя, другой предает и одежку портит почем зря… А моя шапочка? Таррэн, этот гад спалил Вейнин подарок!