Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая (СИ) - Веселая Мария - Страница 38

С рассветом волк-альбинос уже не казался и в половину таким страшным. Я не понимала, как могла испугаться этого пушистика-переростка, который во сне меня даже лапой не тронул, но даже днём тени леса стали выглядеть для меня зловеще.

Наверное, из-за недосыпа и из-за отсутствия привычного даже в зимние месяцы солнца, я стала ещё бледнее обычного, почти сровнявшись по оттенку синяков под глазами с вампирами.

Каллены… Вероятно, в одном из них и заключались источники моей паранойи, которая и давала пинки подсознанию.

Эдвард стал странным… Я часто ловила или чувствовала на себе его взгляд. Даже когда он разговаривал с кем-то рядом, у меня возникало паршивое чувство, что он едва ли не ко мне обращается. Мы почти не общались со дня поездки в Сиэтл, где он очень помог мне сойтись с мистером Морганом. После этого он подвёл меня к нескольким хирургам и генетикам, в чьи разговоры мы плавно и чуть беспардонно влились, несмотря на первое пренебрежение и нежелание с нами считаться. К концу вечера мы получили настойчивые приглашения от профессоров нескольких университетов «Лиги плюща».

Я была абсолютно счастлива в тот вечер, перевыполнив даже самый оптимистичный план посещения этого мероприятия. Каллен же скрывал еле заметную улыбку и, кажется, с трудом сдерживался, чтобы показательно не погладить меня по головке или не сказать что-нибудь язвительное. Вернув меня домой, он церемонно открыл мне дверь, подал руку и чуть поклонился, поблагодарив за вечер и прощаясь.

На следующий день курьер принёс шкатулку, родную сестру зеркала и гребня с той же подписью: «Белоснежке». Открыв крышку, я обнаружила много-много шёлковых, атласных и бархатных лент для волос, а позже я с удивлением поняла, что они подходят под каждое платье, в котором я хоть раз появлялась в школе.

Всё можно было отнести к совпадению, так как особым разнообразием цветов мой гардероб не страдал, если бы не точность оттенков и текстур.

Кто мог так точно подобрать ленты, я понимала… Да и сам стиль подарков мягко намекал, что даритель не беден и обладает изящным вкусом. Я грешила на Элис и Эдварда. Эта парочка вампиров всячески пыталась вернуть мою дружбу. И если телепат вёл себя сдержанно, так, что в намёки на его внимание я то верила, то в них же сомневалась, тогда как ясновидящая никогда не страдала скромностью и ничуть не скрывала своей симпатии.

После написания школьных промежуточных тестов, нас внезапно озадачили тестом на IQ. Открыв свой вариант, я с удивлением обнаружила, что уже проходила подобный, поэтому незаметно закончила едва ли не раньше всех в классе. Сидевший рядом Эдвард флегматично ставил галочки на полях в уже законченном тесте. Это даже немного убаюкивало. Я заснула прямо на парте, а проснувшись за мгновение до звонка, обнаружила на своих плечах пиджак вампира. Сам же парень, отвернувшись, внимательно разглядывал птичек за окном.

— Наши работы сдал, — тихо, не поворачиваясь, успокоил Эдвард, пока я сонно моргала и щурилась.

Позже оказалось, что мы с Калленами написали на необычно высокий результат, я даже удивилась, так как в тот раз, когда мы с Зарой решали ради смеха найденные ею тесты, баллы были чуть выше среднего. Директор поздравил нас перед всей школой и гордо вручил нам пригласительные в музей Сиэтла… Да-да, условия посещения подозрительно совпали с теми, что предлагал на четырнадцатое февраля Каллен!

Я как-то сразу вспомнила, как мы встретились с вампиром у кабинета мистера Грина:

— Браво!.. Приглашение с открытой датой, ты серьёзно, Эдвард? — я была в шоке, а Эмметт лишь посмеялся и вручил свой пригласительный мне, сказав, что он не поклонник подобного.

Роуз молча порвала приглашение, буравя телепата недобрым взглядом. Джаспер отдал приглашение Элис, которая решила оставить несколько билетов себе на всякий случай. Эдвард улыбался:

— Не рви свои, может быть, когда Света приедет, посмотрите…

Я бы спросила Каллена, откуда он узнал о приезде Светы, если я говорила об этом только Анджеле, но на меня внезапно напала икота, в условиях которой ссориться было неудобно.

— Щекотать или пугать будем? — зловеще спросил Эмметт, с улыбкой маньяка приближаясь ко мне.

— Ты её уже пугаешь, — уточнил Джаспер, дыша в противоположную сторону от меня.

— Ик!

Моей шеи коснулось что-то холодное, перекидывая волосы на грудь, твёрдые пальцы медленно прошлись в пугающей ласке от шеи по позвоночнику до самой талии, останавливаясь на ней в своём смелом путешествии, а потом бархатный голос соблазнительно спросил:

— Жажда не мучает?

Моргнув, я сделала судорожный вдох, так как всё это время непроизвольно задерживала дыхание.

— О, икать перестала, — с мягкой улыбкой отпустил меня Каллен, показательно оттряхивая руки, будто от мелкой пыли. — Не благодари!

И ушёл, смеясь, оставив меня в недоумении соображать, что это только что было и стоит ли мне обидеться.

Карлайл

Я был удивлён, заметив машину шерифа возле больницы в такой час.

— Время позднее, мистер Свон, что-то случилось? — я не был Эдвардом, но чувствовал, что отец Беллы приехал ко мне для серьёзного разговора.

— Здравствуйте, Карлайл. Я не хотел отвлекать вас разговором во время работы, а сейчас уже поздно… Не знаю, на что я рассчитывал… Конечно, вы спешите и сейчас поедете домой… — Чарли был серьезно расстроен.

Я мягко улыбнулся и заверил его, что ничуть не устал и готов выслушать шефа полиции.

— Это долгий разговор, мистер Каллен. И я пришёл к вам не как шериф к врачу, а как отец к отцу.

Что ж, это объясняет наличие серебристого вольво на вечерней стоянке больницы вместо привычного мерседеса, на котором меня обычно забирает Эсми.

— Тогда я тем более не собираюсь уходить от разговора.

Интересно, мой сын в машине или просто где-то поблизости?

Чарли заметно расслабился:

— Вам ведь наверняка звонили со школы? Белла и ваши дети выиграли экскурсию в музей Сиэтла…

Ту самую экскурсию, которой мой сын планировал порадовать дочку шерифа на прошлой неделе… Вот, что значит настойчивость…

— Да, Чарли, Эсми что-то говорила об этом, они блестяще прошли тест IQ, верно?

Отец Беллы скривился, как от зубной боли:

— Учителя заметили, что никто не ожидал от них хороших результатов, так как они закончили раньше всех.

— Ну, нас можно поздравить с умными детьми, разве это плохо?

Шериф Свон не поддержал моего энтузиазма. Он выглядел скорее расстроенным, когда, помолчав, признался:

— Не знаю, как у ваших детей, но у Беллы это началось с самого детства. В год она прекрасно говорила, ходила, сама делала зарядку. В полтора освоила русский в детском саду. В два с половиной читала и считала. В три начала делать выкройки для кукол с няней и старшей подругой, красила ткань, делала намётки, мастерила кукол. Но она не играла в них. Она их продавала, Карлайл, — Чарли говорил это с какой-то странной смесью гордости, ужаса и грусти. — Моя дочь была необычайно взрослым ребёнком, что продлило детство её матери, но я предпочитал не замечать её странностей, пока перед нами не встал вопрос школы… Белла отказалась идти в школу для маленьких гениев, в которую её хотел отправить её дед. Запретила называть себя вундеркиндом, сказав, что те обычно плохо заканчивают… Я мог бы подумать, что дело в её подруге, Светлане, что дочь хочет учиться вместе с ней, но Белла отказалась даже перепрыгивать учебный год, хотя учителя нам не раз советовали, чтобы Белла закончила хотя бы год экстерном. Она всегда знала ответы на их вопросы.

— Ваша дочь не хотела закончить школу пораньше?

— Белла в принципе не любит торопить события. Она была… — Чарли осторожно подбирал слова, — очень степенным ребёнком, со снисходительностью смотрела на бегающих детей и взрослых. Оглядываясь назад, я даже вижу, что она по-взрослому учила нас с Рене жизни.

Я улыбнулся, хотел бы я увидеть эту малышку раньше.

— Но в последнее время она сильно изменилась, я не узнаю собственного ребёнка. Она стала плохо спать, мало ест, почти не бывает дома…