КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 98

— Например? — Алина потерла глаза тыльной стороной ладони, в которой был зажат нож, и покосилась на Макса. — А, — сказала она с упреком, — вы все равно не признаетесь.

— Мне не хотелось бы уронить свой авторитет в ваших глазах, — подтвердил он нарочито серьезно. Принцесса улыбнулась во весь рот. Он поймал себя на том, что ждал этой ее открытой, почти детской улыбки.

— Ну расскажите что-нибудь, иначе я точно прямо тут усну. Давайте я начну. О неразумном. Вот я однажды превратилась в дерево. Представляете, если бы я не смогла вернуться?

— Как вам это удалось? — с живым интересом спросил Макс.

Спутница открыла рот и вдруг замялась.

— Семейная тайна. — Голос ее был застенчивым. — Знаете, а я ведь выдала вам слишком много семейных тайн, — обвиняюще заявила она. — Теперь ваша очередь.

— Не припомню, чтобы я вставал в очередь, — задумчиво проговорил Тротт.

— Ну лорд Ма-а-акс, — вознегодовала Богуславская, сурово сдвигая брови.

— Ну хорошо, — усмехнулся он. — Раз уже речь зашла о деревьях: вокруг моего дома растут живые дубы, связанные со стихийными духами земли. Я когда-то посадил их ради эксперимента, накастовал алгоритм защиты, а духи за несколько десятков лет зародились сами собой в сгустках зеленой стихии. Теперь дубы разумны и считают меня хозяином.

Принцесса смотрела на него с ожидаемым восторгом. Глаза ее блестели.

— Как бы я хотела посмотреть на них.

— Я не сомневался в вашей реакции, — отозвался он с насмешкой.

— Вы покажете мне, лорд Макс? — она не спрашивала, а требовала.

— Конечно, Алина.

Он не стал добавлять "если мы выберемся отсюда".

— Поскорее бы, — пробормотала Богуславская, немного приуныв. Видимо, ей в голову пришла та же мысль.

Вода в котелке закипела, и Тротт, тщательно протерев две плошки тканью, плеснул в одну из них кипятка, ложкой достал из мешка большой кусок засахарившегося меда и, размешав, отдал принцессе. Сделал и себе медовый напиток, поставил рядом остыть, пока забрасывал в котелок крупу и нарезанное мясо. И только затем принялся пить. Напиток обжигал, выгоняя из тела холод и придавая силы.

Алинка тоже осторожно глотала из плошки, дуя на воду и прикрывая глаза. Допив, со стоном потянулась:

— Аааа… хорошо.

— Согрелись? — поинтересовался Тротт, помешивая набухшую уже кашу.

— Угу. — Принцесса покосилась в сторону выхода и зябко обхватила себя крыльями. — Все-таки как там холодно. Странно, что снега нет.

— На Ларте почти нигде нет снега, — отозвался он. — Только на севере, далеко за столицей, в горах, и то когда наступает местная зима.

— А сейчас что? — перебила его Алина.

— Весна, как на Туре. Материк большой, несмотря на затопление, но, насколько я могу судить, лежит в тропических и субтропических широтах вдоль экватора. И горы все старые, несмотря на действующие вулканы, поэтому невысокие. Нет вершин в восемь тысяч метров, как у нас в Милокардерах или Северных пиках. Кстати, на севере Ларты я видел лесные анклавы из лиственных деревьев.

— Семена, наверное, тоже попали сюда через порталы, — пробормотала Алина, изо всех сил тараща глаза, которые то и дело закрывались. От тепла и сладкого ее окончательно разморило. — Как козы и куры. И собаки. Я видела их в поселении.

— Вероятнее всего, — согласился Макс.

Она потерла глаза.

— Как хорошо, что люди ушли из поселений, да, лорд Макс? Хотя они, наверное, ужасно испугались сегодня.

— Если защита еще просядет, они и в убежищах будут в опасности, — хмуро проговорил Тротт. — Хотя их будет сложно найти. Это система огромных пещер, в них пережидают разливы рек в период осенних дождей. Там есть вода, место для всех жителей, есть где держать животных. Но, конечно, если лорташские боги захотят их найти, они найдут.

— А как они не нашли нас? — внезапно несонно поинтересовалась принцесса. — Мы ведь так долго шли.

— Сам много раз задавал себе этот вопрос, — откликнулся Тротт. — Не знаю, Алина. Остается надеяться, что так будет и дальше.

Наступила пауза. Каша булькала в котелке, потрескивали дрова — Макс, подбросив еще несколько поленьев, поднялся, чтобы распаковать сумки-одеяла. Раскрыл их, выложив вещи на пол, бросил оба на папоротниковое ложе.

— Сегодня нам придется спать в тесноте, — сообщил он. — По отдельности мы замерзнем.

Принцесса повернула голову и ожидаемо покраснела — как и утром, когда разглядывала его и заливалась румянцем, — а Макс, как и тогда, тяжело подумал, что сейчас самое время еще увеличить дистанцию. Но как ее увеличишь, если все время приходится находиться в тесном контакте?

— Н-ну ничего, — звонко выговорила она. — Если иначе никак, т-то я с радостью… мы же много раз так спали… ох… я хочу сказать, что… что… не знаю я, что хочу сказать, профессор Тротт.

Она с отчаянием посмотрела на него и опустила голову.

— Прекрасно, — ровно сказал Макс. — Дайте мне тарелку, ваше высочество. Пока вы краснеете, каша остынет.

Она фыркнула, но немного расслабилась, протянула плошку, осторожно и внимательно глядя на него сонными глазами из-под светлых волнистых прядей.

— Вас не смущает, что я смущаюсь? — вопросила она с вызовом.

— Вы все время смущаетесь, Алина, — ответил он спокойно, наполняя ее тарелку. — Я привык.

— А не хотите знать почему? — уже сердито продолжила она.

— Почему? — терпеливо спросил Тротт, передавая ей кашу. Не говорить же "я знаю".

Богуславская набрала в легкие воздуха, и Макс уже приготовился к сложному разговору, когда она потерянно засопела и уткнулась взглядом в тарелку.

— Не скажу, — пробурчала она со вздохом и сунула в рот ложку. — Боги, как вкусно…

Он молча ел обжигающе-сытную мясную кашу, поглядывая на спутницу. Даже сейчас, несмотря на зареванность, усталость, обветренное лицо и распухшие губы, ее диковатая красота никуда не делась. И спину принцесса держала прямо, хотя руки заметно дрожали от усталости, а голова то и дело клонилась вниз. Доела, поставила плошку рядом с собой, снова зевнула, прикрываясь ладонью. И снова.

— Как не хочется выходить наружу, — пробормотала она, помотав головой. — Но надо.

— Надо, — согласился он, поднимаясь и протягивая ей руку. — А потом сразу спать, Алина.

Когда они вернулись, Макс, подбрасывая дрова в костер, предупредил:

— Я лягу у стены. Там холоднее.

— Ладно. — Алина, усевшаяся на край ложа, потерла покрасневшие от ветра ладони и бессильно положила голову на колени, обхватив их руками. Так она и сидела, пока Тротт оттирал плошки, переносил ближе к костру поленья — подбрасывать ночью — и укладывался спиной к стене.

— Ложитесь уже, — позвал он.

— А? — Принцесса ошалело вздернула голову, оглянулась на него непонимающими мутными глазами. — Аааа… сейчас… да…

Она легла, подобралась к нему ближе, прижалась спиной, засопела, когда он накрыл ее крылом, а сверху — двумя одеялами. Снаружи выл ветер, тихо потрескивал костер, и в пещере было уютно и тепло.

Принцесса завозилась, еще чуть подвинулась к Максу, повернулась на спину — так, что уперлась локтем ему в живот, а его крыло скользнуло ей по груди.

— А помните, мы тоже грелись в пещере над морем? — прошептала она сонно.

— Помню, — негромко ответил Тротт.

— Хорошо было, да?

Он едва разобрал ее бормотание. Принцесса еще раз повернулась, уткнувшись носом ему в куртку, а коленями в бедра, вздохнула… и Макс едва не дернулся, потому что холодная ладонь ее скользнула по его пальцам, сжавшимся в кулак, вверх под локоть, и Алина обняла его, сунув руку к основанию крыла, в чувствительный пух. Самым естественным сейчас казалось обнять ее в ответ, но он заставил себя остановиться. И его рука осталась прижатой к боку.

— Вы такой теплый, лорд Макс, — шепнула Алина ему в грудь, и ему показалось, что жар ее дыхания ощущается даже сквозь толстую куртку. Тротт, не шевелясь, подождал несколько минут, остро ощущая ее слегка подрагивающие пальцы в подкрылье и глядя на пляшущее пламя костра. Наконец принцесса под его крылом расслабилась, ее дыхание стало ровным и глубоким. И тогда он прикрыл глаза, а затем чуть склонил голову и коснулся губами ее светлых волос.