Горец. Кровь и почва (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 29

  Кирасиры отчего-то моментом оказались без оружия и связанные складированы в караулке штабелем.

  Дальше все пошло как на полигоне. Четко. Слаженно. И практически без потерь.

  Мне просто не повезло, что баронессу допрашивал борзой такой баннерет. Ну и четкая инструкция по зачисткам зданий и сооружений. Сам ее такую писал, чтобы в рядах штурмовиков было меньше потерь.

  Замок Ройн в плане был почти правильный пятиугольник. Каждое прясло стены длиной примерно семьдесят метров и в высоту восемь. Стены монументальные. На углах толстые круглые башни. Даже проездная башня располагалась в одном из углов крепости, но была двойной. Снаружи стен никаких призамковых поселений. Внутри квадратный донжон с площадкой на крыше и голубятней, три жилых двухэтажных корпуса с маленькими окошечками, образующих внутренний дворик и различные службы - конюшня, сеновал, кладовые, пекарня, каретный сарай... эти во внешнем дворе вдоль стен. Все строения капитальные из дикого камня под позеленевшей медной кровлей. Лишь крыши башен и крытая галерея по стенам из дерева.

  Все решал первый бросок и порыв, иначе забаррикадировавшихся в таких капитальных домах мятежников будет практически не выкурить даже с артиллерией.

  На наше счастье нас тут не ждали и службу войск, как то из устава следует, не несли. Да и сопротивления практически не оказали. Кокарда рецких штурмовиков производила просто магическое впечатление, вводя противника в ступор.

  Женщин тут содержали хоть и в тюремном режиме, но относительно комфортабельном. Многим даже служанок оставили.

  В первом же корпусе обнаружилась длинная комната - возможно бывшая трапезная, плотно заставленная стеллажами с папками и укладками.

  Пожилого канцеляриста в гражданском мундире, который этим архивом заведовал ''волкодав Моласа'' заскочив сюда, сразу заколол штыком, чем вызвал у меня крайнее раздражение. Я уже понимал, что такие вот ''муравьи'' в основании бюрократической пирамиды знают намного больше своих ''благородных'' начальников. А теперь сиди, сам разбирайся, где что тут лежит.

  Вошел Молас и сразу отправил своего накосячившего подчиненного дальше с наказом ''брать только живьем'', а мне приказал.

  - Савва, разберись тут с бумагами в первом приближении.

  - А?..

  - Найдем твою милую и без тебя. А то ты в запале можешь и сам дел натворить, и погибнуть по глупости, - припечатал генерал. - Помни о главном.

  - ''Жила бы страна родная и нету других забот'', - хмыкнул я.

  - Вот именно, - серьезно ответил мне главный человек в империи по ''кровавой гэбне''.

  Оставил он мне Ягра в помощь и поставил снаружи у дверей пост из своих ребят. Предварительно они вынесли наружу труп канцеляриста, чтобы не отвлекал.

  Как я и ожидал, большинство бумаг было дарственными и купчими. С ландкартами, кадастровыми планами и описаниями городской и сельской недвижимости. Толстыми сметами оценщиков. Даже представить себе трудно, с каким широким размахом готовился этот рейдерский захват феодальной собственности в центральных районах империи. Вот деловые люди... пока мы гвардию в фарш перемолачивали, они бумажки собирали на дома и поместья...

  Показалось даже, что создателей этой преступной схемы устраивал любой исход гвардейского мятежа.

  Впервые я четко осознал, что возможно, к взрыву в охотничьем замке сама гвардия никакого отношения и не имеет. Что Тортфорты тут такой же памперс для основных игроков как и я для императора. Даже закралась в голову шальная мысль, что расстрел мною мятежных Тортфортов также был просчитан заранее неведомыми кукловодами. И на этом умозаключении я успокоился - никто не будет здесь этих женщин убивать. И отбирать все до нитки тоже никто не будет. Не черные это риэлторы средней полосы России в стачке с участковым тут орудуют, а аристократия, повязанная еще некоторыми условностями. Вынимая у вас кошелек, они будут предельно вежливо вас титуловать, как положено и даже оставят мелочь на дорогу домой.

  А потом в архив ввалился этот унтер с повинной...

  Вот и все. Конец лав-стори.

  Забавно, но в подвале донжона, в старинной темнице, обнаружили генерал-адъютанта покойного императора Отония. Как его там... Вейхфорта. Тут даже у Моласа, которого сложно чем-либо удивить, глаза на лоб полезли.

  Молас с удивлением смотрел на человека, чье место в дворцовой иерархии он уже занял, потом спросил, каким образом его сиятельство оказалось в столь атмосферном узилище. Да еще в одиночестве.

  - Привезли. Заперли. Ничего не сказали. Последний день даже не кормили. Третий день я уже тут, - ответил узник. - Вы мой спаситель, генерал.

  - То есть вы хотите сказать, ваше сиятельство, что ничего не знаете? - Молас был само радушие.

  - Нет. Не знаю. Но догадываюсь.

  Ключа от решетки так и не нашли. Принесли ножовки и два ''волкодава'' быстро выпилили пару толстых прутьев из решетки, отделяющей камеру от коридора. Железо было старое, сыродутное и с визгом быстро поддавалось мелким зубьям закаленного полотна.

  - Вы свободны, ваше сиятельство, - Молас сделал рукой приглашающий жест. - Ах, да... Вас же не кормили сегодня еще. Не разделите ли со мной ранний ужин?

  - С удовольствием, - расшаркался бывший узник. Мундир на нем, впрочем, выглядел вполне презентабельно.

  Взаимные расшаркивания закончились и оба императорских генерал-адъютанта - бывший и нынешний - стали подниматься по старой каменной лестнице, стремясь попасть под лучи вечернего солнышка.

  За ними собрались и ''волкодавы''.

  - Капитан, останьтесь, - попросил я офицера из ведомства второго квартирмейстера генштаба, который собственно и нашел тут Вейхфорта.

  - На предмет?

  - Проверить одну гипотезу. Но для этого мне нужен независимый свидетель.

  - Ефрейтор ко мне, - крикнул офицер в лестничный пролет.

  - Зачем нам еще и ваш ефрейтор? - спросил я.

  - Независимых свидетелей должно быть два. Да и протокол кто-то же должен составлять, - просветили меня.

  Когда ефрейтор разведки ссыпался в подвал, я приказал Ягру, что с автоматом не отходил от меня ни на шаг.

  - Ищи в камере ключ от этого замка - похлопал я по железным прутьям опустевшей камеры.

  - Почему вы так решили, господин командор? - спросил меня капитан.

  - А вы воздух понюхайте, - предложил я.

  - Затхло, как и в любом старом помещении, которое долго не проветривали. Но ничего особенного, - ответил он мне после того, как изобразил из себя легавую собаку с верхним чутьем.

  - Ничего особенного и быть не должно. А вот естественных запахов нет. Ефрейтор, откройте крышку параши.

  Тот подчинился и ответил.

  - Чистая, господин командор. Даже вымытая.

  Я поднял палец вверх и заявил авторитетно.

  - А генерал утверждает, что просидел тут трое суток. Какал, наверное, бабочками.

  Через полчаса поисков ключ нашелся, под этой самой тяжелой дубовой парашей. В месте, где его бы никто и подумал искать. А если бы и подумал, то побрезговал бы с точки зрения императорского генерал-адъютанта.

  Мы терпеливо дождались в коридоре, пока Молас закончит под светскую беседу трапезничать с Вейхфортом и на выходе предъявили последнему ордер на арест от имени императорской чрезвычайной комиссии. И надели на него наручники.

  Молас сделал вид, что он к ЧК не имеет никакого отношения и только буркнул в мою сторону.

  - Надеюсь, командор, вы знаете что делаете? Но заявляю сразу, я вынужден буду об этом доложить его величеству, - склонил он лоб в сторону бывшего генерал-адъютанта.

  - Буду вам за это признателен, ваше превосходительство, - рассыпался в любезностях Вейхфорт, пока Молас пожимал плечами, живописной мимикой делая вид, что он против ЧК не властен.

  Отвели бывшего императорского адъютанта в архив. Усадили за стол. Сам сел напротив него и внимательно посмотрел ему в переносицу. С армии знаю, что пристальный, вроде как в глаза, но не уловимый взгляд раздражает, а некоторых людей даже пугает.