Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Безликий (СИ) - Соболева Ульяна - Страница 47


47
Изменить размер шрифта:

В голодной лихорадке, сильно сжимая мои ноги, разводя их шире в стороны он приникает к моему лону губами, и я выгибаюсь уже на постели с громким стоном, когда его язык скользит по горящей плоти, отыскивая клитор, трепеща на нем, посасывая, втягивая в себя. Мне хорошо…мне таааак хорошо. От наслаждения закатываются глаза и пальцы сжимают шелковые простыни. Он никогда раньше не любил меня на постели.

Какой волшебный сон…О, Иллин, пусть только не останавливается! И я слышу собственные хриплые стоны, мои колени дрожат от напряжения. Я чувствую его язык внутри своего тела, чувствую его везде, он подхватывает мои ноги под колени, прижимая к моей груди, удерживая, а я извиваюсь змеей под ним, впиваясь пальцами ему в волосы, кусая свои губы до крови, пока все тело не пронизывает, как тонкой острой иголкой, она разламывается на куски и течет по венам, распространяя режуще-ослепительную волну оргазма. Я кричу, сжимая его голову коленями, изогнувшись всем телом, содрогаясь и сжимаясь вокруг его языка.

Чувствую, как он поднимается ко мне, устраиваясь между моих ног.

— Маалан…как же громко ты кричишь. Так громко, моара…так пронзительно сладко кричишь для меня.

И это уже не голос Хищника…это другой голос. Низкий, надорванный и красивый…голос ненавистного меида. Я распахиваю широко глаза как раз в тот момент, когда он резким толчком входит в меня, глядя горящим взглядом из-под неизменной маски. Невольно выгибаюсь навстречу проникновению, и меня накрывает снова…ненавистное тело пронизывает изнеможением, саананским наслаждением на грани с безумием, и я судорожно сжимаюсь вокруг его члена до боли внизу живота, до слез из глаз…от оргазма и от ненависти к нам обоим.

Впиваюсь в его плечи, пытаясь оттолкнуть, сбросить с себя, но он перехватывает мои руки за запястья, задирая вверх и делая первый сильный толчок во мне…ответной волной по телу новая судорога удовольствия…Проклятое тело, проклятый ублюдок — валласар.

— Так быстро? Хотела меня, девочка? Что тебе снилось?

— Отпустииии! Пожалуйстаааа! — ненавистный меид…ненавистный, проклятый садист и психопат.

— Неееет…уже нет. Поздно. Помнишь? Твое тело принадлежит мне, — с ужасом понимаю, что это уже не сон и изначально не было сном… этот сукин сын пришел ко мне, пока я спала, и снова меня насилует. Закричала, дергаясь под ним в безуспешных попытках вырваться.

— Расслабься, ниада. Я уже в тебе. Ты ведь чувствуешь меня…какая же ты чувствительная. Невероятно чувствительная, — шепчет хаотично, хрипло, — всегда была…такоооой чувствительной.

Нет. Я не чувствую тебя. Я тебя ощущаю каждой клеткой моей лютой ненависти. Я тебя физически ненавижу, как паразита, вдирающегося в меня против моей воли, порабощающего мою плоть. Нет ничего страшнее этого безумия, когда тело живет своей жизнью и подло, омерзительно предает меня.

— Нееет, — яростно сопротивляясь, выгибаясь под ним в жажде оттолкнуть, а он сжимает мои руки до синяков и двигается резкими толчками, все сильнее и сильнее, и я чувствую, как внизу живота становится горячо, как все те же волны идут по телу рябью извращенно-ненавистного наслаждения, яркого, как падающие звезды и острого, как лезвия меча…как его волчий взгляд из-под маски. Он жрет меня этим взглядом…трахает им так же глубоко, как и членом.

— Мокрая, ты знаешь, какая ты сейчас мокрая и скользкая? Как тесно сжимаешь меня изнутри…ооо, Саанан, какая же ты…отзывчивая.

Впился в мой рот поцелуем, с рычанием, переходящим в надсадный стон, но я укусила его за губу до крови, задыхаясь, продолжая извиваться, сохраняя остатки гордости…заливаясь слезами. Я так давно не плакала… а сейчас не просыхаю от слез, потому что меня больно ломают до треска, до адской болезненной пустоты внутри. Это так страшно: быть беспомощной перед грубой мужской силой…это так страшно: быть жалкой никем в руках сумасшедшего садиста и при всей ненависти к нему, чувствовать возбуждение.

— Нееет!

— Нет? ДААААА! Я сказал!

Сильнее, яростней двигается во мне, наклоняясь к груди, обхватывая губами сосок, втягивая в рот, ударяя по нему языком, сжимая зубами. И я уже не контролирую его власть над моим телом, невольно подаваясь навстречу толчкам его плоти во мне. Такой разрывающе огромной. Сама не заметила, как выгнулась, подставляя соски его рту, когда Рейн оторвался от моей груди. На его влажных губах заиграла ненавистная порочная улыбка.

— Нравится, когда я ласкаю тебя, ниада? Нравится, маалан? Покричишь еще для меня? Так же громко, как когда я вылизывал тебя?

Просунул руку между нашими телами, растирая мою плоть горячими пальцами, вглядываясь в мои пьяные глаза.

— Ненавижу, — с рыданием, переходящим в стон.

— О даааа, ненавидь…им имадан, какая же ты там горячая для меня. Я с тобой как животное…ненасытное, жадное, голодное. Что ты делаешь со мной, маалан? Пока смотрел на тебя спящую, — двигается во мне все быстрее и быстрее, говорит срывающимся шепотом, от которого все тело покрывается мурашками, жадно целуя мои губы, скулы, шею, — думал с ума сойду…одержим тобой, девочка-смерть…одержим…тобой…шеана, Саанан раздери. Удушил бы тебя, суку лассарскую, за это. Смотри на меня. Тебе хорошо со мной?

— Нет! Отвратительно, — выплевывая ему в лицо, не позволяя целовать, уворачиваясь от его губ и чувствуя, как по телу проходит уже знакомая волна приближающегося урагана. Снова…унижая меня еще больше, вызывая отвращение к себе с такой силой, что меня знобит от этой ненависти. Скоро я сойду с ума. Я долго не выдержу. Меня тошнит от реакции на его ненавистные ласки.

— Отвратительно?! А так? — забросил мои ноги себе на плечи и, опираясь на подушку, вошел еще глубже, и мои глаза сами закатываются от невыносимого ощущения наполненности…от ощущения каждой вены на его плоти, от ощущения его мощи, безжалостно таранящей мое лоно.

— Сдохниии, — искренне, исступленно хватая пересохшими губами раскалённый ядовитый воздух.

— Сдохну! Когда-нибудь…но не пока тебя трахаю, — зло сморит мне в глаза и остервенело долбится в мое тело, — не пока ты кончаешь подо мной и так кричишь. Давай еще раз…девочка. Давай, для меня, пока я не взорвался сам.

Отпустил мои руки, и я впилась ими в его плечи, оставляя кровавые борозды. С наслаждением сдирая его кожу и дрожа от напряжения. Все нервы гудят, как от озноба, натянуты до разрыва. Не так я представляла себе секс с мужчиной…совсем не так. Это не секс, а война… и я в ней всегда проигрываю. Унизительно, жалко и почти без сопротивления.

— Да! Вот так! Сходи с ума! Оставляй на мне свои следы…

Сама не понимаю, как обхватила его бедра ногами, изгибаясь, двигаясь навстречу, обезумевшая, взмокшая.

— Даааааа, девочка…как же ты близко.

Обхватил мое лицо ладонью, погружая большой палец мне в рот, набирая бешеный темп, от которого мне хочется выть и, обезумев, раздирать его ногтями.

— Кончай и смотри мне в глаза. Ненавидь меня. Громко ненавидь. Очень громко. Давай, закричи мне, как ненавидишь.

— Ненавижууу…будь ты, — оргазм, как стрела в висок, как высшая мера за то, что допустила все это безумие, — прокляяяят…Рееейн.

— Им имадан…, шеана моара… — сквозь пелену адского наслаждения вижу, как он запрокинул голову, как натянулись мышцы у него на груди, словно сейчас лопнут от напряжения, как приоткрылся рот в вопле наслаждения. Рычит, рвано двигаясь во мне, изливаясь внутри моего тела… а я… меня трясет от наслаждения и искренней ярости.

Откинулся на спину, тяжело дыша, а я снова свернулась на краю кровати, обхватив колени руками, стараясь не всхлипывать и не дрожать. Просто ждать, когда он уйдет и оставит меня одну, чтобы я терла свое тело мочалкой до красноты и рыдала над своим очередным поражением.

— Иди ко мне, маалан.

Тронул мою спину, а я дернулась от гадливости. Пусть он убирается. Пусть не трогает меня хотя бы после.

— Не прикасайся ко мне.

Усмехнулся и дернул за волосы, разворачивая лицом к себе и заглядывая в глаза.

— Несколько минут назад ты кончала подо мной…от каждого, мать твою, прикосновения выла, как голодная самка. А теперь «не прикасайся»?! Чего ты добиваешься? Ты с ума меня свести хочешь?