Ровно в полночь по картонным часам - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 5

Ребятам было грустно прощаться с тетушкой Зайчихой. Она была такая добрая, совсем как их бабушка. Они вышли на порог, и тут Варька спохватилась:

— Ой, а как мы вам шубки вернем?

— Об этом не беспокойтесь. Как только захотите вернуться домой, снимите зимние одежки, и вы тотчас окажетесь у себя. А шубки никуда не денутся. Зайчата их потом подберут, — успокоила девочку тетушка Зайчиха.

Она провела гостей назад через гостиную, где мирно спал дедко Заяц, и посветила в темном коридоре, который, петляя, вел к выходу из заячьей норы.

— А мы не заблудимся? — спросила Варька, все еще надеясь, что тетушка Зайчиха согласится проводить их хотя бы до ельника.

Зайчиха заливисто рассмеялась.

— Да что вы! Если дружно пойдете, то тут рукой подать, — заверила она ребят, пожелала им счастливого пути и, провожая за порог, еще раз напомнила: — Не забудьте, пока у вас мир да лад, вы на верном пути.

Свет в оконце погас, и заячий домик опять стал похож на самый обыкновенный сугроб.

ГЛАВА 6

МАСКАРАД

Ночь была ясная. Вокруг краюхи месяца крошками рассыпались звезды. От порога заячьего домика вела хорошо утоптанная тропка. Петляя мимо сугробов, она терялась в дали, где на горизонте причудливыми зубцами чернел лес.

— Ну и ну! Ничего себе, рукой подать! — воскликнул Никита.

Увидев, что до леса так далеко, Варька чуть не заплакала от досады. Неужели тетушка Зайчиха над ними посмеялась? Ребята обернулись к заячьему домику, но теперь он ничем не отличался от обычного сугроба. Дети обошли его кругом: дверцы и окна как не бывало. Если бы не заячьи шубки и сапожки, они подумали бы, что чаепитие в заячьей норе им просто приснилось. Настроение у Варьки и Никиты окончательно испортилось. До полуночи осталось пять минут, а до ельника и за два часа не доберешься. Где уж тут поспеть к Деду Морозу! Однако близко ли, далеко ли, а надо идти. Ребята взялись за руки, шагнули… и вдруг оказались на нарядной, залитой светом поляне. Дети недоуменно переглянулись. Позади них не было ни заснеженной равнины, ни заячьего домика-сугроба.

Посреди поляны росла высокая, пушистая елка, украшенная золотыми шишками и орехами. Вместо елочной мишуры ее серебрил иней. По ветвям сновали юркие белки в накрахмаленных фартуках и косынках. Они срывали шишки и орешки и одаривали собравшуюся под елкой детвору: зайчат, медвежат, мышат, волчат. Конечно, не всем такое угощение было по вкусу, но кому не хочется унести с праздника золотую шишку!

В лунном свете снег поблескивал, искрился, и от этого было светло как днем. На поляне собралось множество прелюбопытного народа. Тут были и кот в сапогах, и волк в овечьей шкуре, и хомяк в ежовых рукавицах, и даже подслеповатый кротзвездочет, который с удовольствием разглядывал ряженых в маленький телескоп.

Под косматой елью расположился лесной оркестр. Дятел в красной шапочке задорно барабанил по стволу дерева. Зайцы играли на ксилофонах, сделанных из сосулек разной величины. При этом большие сосульки откликались звучным голосом: "Бом-бом", а маленькие тоненько подпевали: "Тили-тинь". Полевые мышки звонили в колокольчики: "Динь-динь-дон", а лисица, как настоящая артистка в платье из красного бархата, играла на арфе. Весь честной народ с удовольствием отплясывал под развеселую музыку.

Позабыв про время, дети загляделись на танцующих. Ноги сами так и притопывали в такт. Вдруг Варьке прямо на курносый нос села какая-то мошка. Девочка хотела смахнуть ее, но мошка неожиданно произнесла:

— Не пойму, вы зайцы, переодетые в человеков, или человеки, переодетые зайцами?

Варька скосила глаза и открыла от удивления рот. У нее на носу сидело небывалое существо, похожее на крошечного слона с крылышками.

— Ой, кто это? — Никита изумленно уставился на нос сестры.

Крылатый слон взлетел и опустился мальчугану на ладонь.

— Вообще-то я — муха. Меня Цокотухой зовут, может, слышали? Но сегодня, по случаю праздника, из меня сделали слона, и, по-моему, очень удачно, — прожужжал крылатый слон.

— А на уроке природоведения учительница говорила, что мухи зимой спят, — сказала Варька, не упуская случая лишний раз показать, что она уже учится в школе.

— Ну и что же? Дети по ночам тоже спят, но только не под Новый Год, возразила муха-слон. К сожалению, этот увлекательный разговор пришлось прервать, потому что щеголеватый жук-носорог пригласил муху-слона на кадриль, и они, жужжа, закруж-ж-жились в танце.

Вдруг позади ребят раздался хриплый голос:

— Ну что, братва, под зайцев косите?

Варька и Никита обернулись и увидели странную особу, одетую в замызганную вязаную кофту, клетчатую юбку и мятый чепец.

— А вы кто? — спросила Варька.

— Бабушка я. Бабуся. Неужто не узнали? — странная особа сипло захохотала, будто сказала что-то ужасно смешное. Затем она пристально оглядела ребят и спросила: — А вы, значит, повеселиться пришли?

— Нет, мы по делу. Нам провожатый нужен, чтобы дорогу к Деду Морозу показал, — объяснила Варька.

— Провожатый? Считайте, что вы его нашли. Я большая мастерица дорожку указывать, — оскалилась в улыбке старушка. Это была самая странная бабушка, какую детям когда-либо доводилось встречать. Честно говоря, при виде ее острых желтых клыков у Варьки отпало всякое желание брать бабусю в провожатые. Она как раз собиралась об этом сказать, когда совсем некстати Никитка выпалил:

— Мы с вами никуда не пойдем. Нам не разрешают с незнакомыми взрослыми уходить.

— Ой, так вы оказывается еще маленькие, вам разрешение нужно, — презрительно фыркнула старушка.

Варька не могла стерпеть такого унижения. Не хватало еще, чтобы из-за Никитки ее считали маленькой. Она уже целые полгода ходит в первый класс.

— Это он маленький. Он еще в сад ходит, — Варька кивнула на брата.

— Ну, а ты-то взрослая и можешь идти со мной? — хитро подмигнула бабушка.

Девочка в нерешительности заколебалась. С одной стороны, эта странная старушенция ей совсем не нравилась, а с другой — хотелось показать, что она уже большая и сама отвечает за свои поступки.

— Не ходи, Варь, — Никита дернул сестру за рукав.

— Так он, оказывается, тобой командует. А я-то думала, ты самостоятельная, — съязвила бабуся. Варька бросила на Никиту сердитый взгляд.

— Вот еще, командир нашелся. Не хочешь — не иди, а у меня своя голова не плечах. Я без тебя знаю, что делать.

— Вот именно. Обойдемся без него. Первой придешь — первой подарок получишь. Правду говорят: "За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь", — ни с того ни с сего вспомнила поговорку старушка, схватила Варьку под руку и повлекла за собой.

Никита пошел было за ними, но Варька даже не обернулась в его сторону, и он обиженно остановился, не зная, что делать дальше.

Между тем бабушка, решительно расталкивая танцующих, вела девочку к краю поляны, за которой начинался дремучий лес.

— Бабушка, а отчего у тебя такие большие уши? — спросила вдруг Варька.

— Уши? — переспросила старушка, заправляя волосатое ухо под чепец. Это чтобы лучше слышать тебя.

— А почему у тебя такие большие глаза?

Бабушка остановилась и с подозрением уставилась на девочку.

— Слышь, детка, а ты случайно Красной Шапочке не родня?

— Нет, а что? — помотала головой Варька.

— Я как про нее вспомню, так у меня в животе изжога, — поморщилась старушка.

— Почему?

— Потому что кончается на "у". Пирожки у нее протухшие были, вот почему, — рассердилась бабушка.

Варька со старушкой были уже возле самой кромки леса, а Никита все глядел им вслед. Как раз когда они огибали заснеженный куст, бабушка зацепилась подолом за ветку, и мальчик увидел под юбкой волчий хвост. Все Никитины обиды тотчас улетучились. Сестру надо было спасать, но как одолеть сильного матерого волка?