Забывая Августа (ЛП) - Берг Д. Л. - Страница 8

Эверли повернулась с растерянным лицом.

— Я ничего не поняла из того, что ты сейчас сказал.

— Ты спросила, помню ли я что-нибудь, я ответил «нет». Я это и имел в виду, Эверли. Я ничего не помню из своей прошлой жизни. Я попросил врачей позвонить тебе, потому что нашел твою фотографию в своем бумажнике, и подумал, что ты можешь помочь мне вспомнить, кто я. У меня амнезия.

Я заметил, что мои слова ошеломили ее: глаза расширились, а дыхание участилось. Было похоже, что ее тело не принимает эту информацию, и внезапно все померкло. Она отключилась.

— Сестра! Быстрее! — прокричал я, беспомощно наблюдая за тем, как Эверли рухнула на пол.

***

Вид ее кожи, находящейся так близко ко мне, казался знакомым, но в то же время был нов для меня.

После того как сестра и врачи-консультанты вломились в палату, и я объяснил, что произошло, они быстро подняли ее и положили на соседнюю койку, которая пустовала. Неожиданно мое уединение было вознаграждено. Сестра Эми выглядела немного обеспокоенно, когда я потребовал оставить ее со мной, а не переносить в другую палату, но быстро подчинилась, когда заметила мой утомленный взгляд. Я не был готов попрощаться с этой загадочной девушкой.

После быстрого обследования, сестра Эми объявила, что дыхание у нее ровное, жизненные показатели в норме – с ней все было в порядке, все, что сестра могла предположить, что на нее обрушилось слишком много стресса.

Стресса из-за меня.

Я протянул руку, чтобы медленно обвести контур ее плеча, запоминая форму пухлых розовых губ и мягкий румянец ее щек.

Как я мог забыть совместную жизнь с ней? Это было подобно тому, что я забыл что-то настолько волшебное как восход солнца над горизонтом.

Веки девушка дрогнули, и она открыла глаза, встретившись со мной взглядом. Внезапно на нее накатило осознание происходящего, и она подскочила, спрыгнула с койки, отойдя на максимальное расстояние, на которое позволяла отойти палата.

— Ты упала в обморок, — сказал я, пытаясь объяснить ситуацию так, как я мог.

— И они оставили меня здесь, с тобой? Наедине? — прошипела она. Эверли покраснела от злости, смерив меня взглядом через всю палату.

— Я думал, так тебе будет удобнее.

Она сузила глаза и обхватила лицо руками.

— Послушай, Август, ты, похоже, одурачил врачей, и я понимаю почему – ты хорошо прикидываешься глупым. Но меня не получится провести.

Смутившись, я покачал головой.

— Я не понимаю.

Она повысила голос, и ее руки взметнулись к голове.

— Прекрати это! Это не сработает. Меня не провести. Если это какой-то безумный способ поквитаться со мной за... — она отвела взгляд и оборвала предложение.

Проведя рукой по волосам, я почти засмеялся над ироничностью ситуации.

— Ты думаешь, я вру?

— Нет, — сказала она, скрестив руки на груди и проглотив смешок. — Я это знаю.

— Невероятно, — пробормотал я.

— Мне нужно идти, — сказала она, покачав головой. — Я не вернусь. Не приходи ко мне. Даже не пытайся найти меня.

В оцепенении я проследил за тем, как она промаршировала к двери, ее раздраженные шаги звучали в тишине палаты, когда она уходила – навсегда.

И у меня по-прежнему не было ничего. Ничего, только больше вопросов, больше растерянности – и я лишь был расстроен больше прежнего.

— Что я сделал с тобой? — выдавил я из себя, остановив ее у двери. — Каким человеком я был, Эверли?

Она резко обернулась, на ее лице отражался шок и ужас, когда девушка сделала единственный шаг назад.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, я на самом деле хочу знать. Я был здесь два года. За два года не было ни одного посетителя, а теперь ты пришла и реагируешь на меня так, будто я монстр. Мне нужно знать.

— Хорошо, — она положила руки на пояс и зажмурилась. — Ты хочешь играть в игры? Давай играть. Ты хочешь знать, какой засранец заслужил эту амнезию? Какой бессердечный мудак мог находиться в больнице два года, и никому не было дела.

— Да, — прошептал я.

Эверли сделала еще несколько шагов.

— Манипулятор. Август Кинкейд – это монстр, который получает от жизни то, что хочет, и его не волнует цена. Все, что его волнует – это деньги, и алчность – это наивысший идол для него. Он тот тип мужчин, которые заточают свою девушку в их доме на два года, потому что он полный псих, и он уверен в том, что, весь мир ополчился против него, и люди готовы на все, чтобы добраться до него – даже через нее. Август Кинкейд ревнивый, властный и...

— Хватит. Я услышал достаточно, — сказал я, приподняв голову. Внезапно мне стало нехорошо, когда я осознал все сказанное ею. — Достаточно, — повторил я, чувствуя себя так, словно получил удар под дых.

У меня не укладывалось в голове то, что она сказала. Я заточил ее? На многие годы?

— Я когда-нибудь причинял тебе боль? Я имею в виду физическое насилие? — спросил я, отвернувшись, слишком смущенный, чтобы смотреть на нее.

— Нет, — мягко ответила она. — Но тогда я узнала, что насилие имеет много форм.

Я кивнул, не в силах говорить.

— Ты и правда не помнишь, не так ли? — спросила она.

— Нет, — смог ответить я, слова словно царапали мое горло.

— Ничего?

Я покачал головой, слезы жгли мне глаза, когда реальность навалилась на меня. Я был ужасным, ужасным человеком.

— Я думаю, на сегодня хватит визитов, — сказал я, так и не повернувшись к ней.

— Правильно. Разумеется. Прощай, Август.

Я поднял глаза и встретился с ней взглядом и увидел, как она разжала кулаки. Эверли подняла руку, словно хотела предложить ее мне. Пожать руку или просто прикоснуться. Она, возможно, даже не осознавала, что сделала.

Я также заметил, как тряслись ее руки, когда она протянула их ко мне.

— Прощай, Эверли, — сказал я, оборвав ее неосознанное движение.

Она остановилась, растерянно моргая, и побледнела. Я не смотрел, как она уходит, но услышал звук закрывающейся двери спустя пару секунд.

Я снова был один.

После того, как узнал, кем на самом деле являлся Август Кинкейд, я решил, что заслужил то, что имел.

Глава 5

Эверли

Мне следовало пойти прямо домой.

Райан был беспокойным человеком, и я видела, как он мерил шагами комнату, ступая по нашему потрепанному ковру, отсчитывая часы до того момента, как я вернусь домой целая и невредимая.

Тем утром я проснулась нервной и взволнованной, удивляясь тому, что я делала и почему приняла такое ужасное, идиотское решение. Я хотела спрятаться – нырнуть под спокойствие своего одеяла и прожить остаток жизни в безопасности своей кровати.

Это была обоснованная идея: я, несомненно, не была первой женщиной, которая рассматривала этот вариант. Постели дарили безопасность. Постели понимали все и никогда не пренебрегали тобой.

Вместо того чтобы отговорить меня от моего решения, Райан заставил меня встать с постели, сделал мне гренки на завтрак и еще одну вещь, которая всегда меня приводила в чувство.

Кофе. Благословенный, чудесный кофе.

Когда я села, удивляясь, как мне удалось найти такого восхитительного мужчину, он еще сильнее закрепил мою веру в него.

— Ты не можешь сдаться сейчас, — сказал он. — Ты будешь жалеть об этом. Ты всегда будешь думать о том, какой была бы твоя жизнь, используй ты этот шанс. Поэтому, даже несмотря на то, что мне претит сама мысль о том, что ты будешь находиться с ним в одной комнате – иди. Ты станешь лучше, пройдя через это.

Я сидела там в благоговейном молчании, неотрывно глядя на него, очарованная его поддерживающей натурой до тех пор, пока он не потянулся вперед и не подарил мне нежный поцелуй и тем самым не напомнил мне о том, что мой завтрак остывает. Я быстро намазала толстым слоем арахисового масла свой тост, пока Райан гримасничал и издавал рвотные звуки, когда я налила кленовый сироп на арахисовое масло.

— Это и в правду отвратительно.