Забывая Августа (ЛП) - Берг Д. Л. - Страница 33

— Мы оба выросли неподалёку, — сказала я, когда мы выбрались из машины и оказались рядом на тротуаре.

Я держала ощутимую дистанцию, пока мы шли вдоль берега.

— Однажды, когда мы прогуливались по пристани, поедая мороженое или что-то типа того, мы вдруг поняли, что ещё не делали ничего «сан-франциского».

— Чего? — переспросил он.

— Когда ты путешествуешь, что ты делаешь в первую очередь? — спросила я.

Август остановился и непонимающе посмотрел на меня.

— Окей, ну если бы ты путешествовал, что бы ты сделал в первую очередь? — перефразировала я. Я сложила руки на деревянных поручнях, огибающих док. Перед нами покачивались лодки с предложением аренды для поездки на рыбалку или наблюдение за китами.

— Обратился бы за помощью к Гуглу? — предположил он.

— Вот именно. Но это было десять лет назад, и я была менее искушенной в технических вопросах, чем сейчас, поэтому я бы выбрала туристический путеводитель. Но смысл тот же. Мы осознали, что у нас нет туристического плана для посещения нашего родного города.

— И ты его составила?

— Да, — ответила я, вспоминая восторг от этой идеи. — Однажды.

— И как ты ухитрилась? — спросил Август. — Разве здесь не планируют недельные отпуска?

— Мы были очень проворны, — объяснила я, — поэтому нам нужно поторапливаться!

Я сорвалась на бег, зная, что он следует за мной. Но в этом путешествии он не будет держать меня за руку. Мы лишь оживляли воспоминания, а не воскрешали сопровождающие их эмоции.

Нашей первой остановкой был хлеб. Хлеб на закваске, если точнее.

Это конечно не шло первой строкой в Гугле, но как только вы оказывались на Рыбацкой пристани, вы понимали, почему пекарня Буден десятилетиями скармливала туристам тесто на закваске (Прим. BoudinBakery – сеть пекарен, изготавливающих оригинальный хлеб на закваске). Пекарня занимала целый квартал, и как только мы оказались рядом, пряный, ни с чем несравнимый запах закваски защекотал ноздри, и я оказалась в хлебном раю.

Хлебный рай существовал.

И я хотела остаться здесь на всю жизнь.

В Буден есть ресторан, поэтому вы можете устроиться поудобнее и наслаждаться едой вместе с друзьями или возлюбленными. Для нас, впрочем, разумнее было взять на вынос. Провести час в компании бывшего не казалось мне приятным занятием, к тому же в нашем путешествии было ещё несколько остановок.

Август проследовал за мной в магазин и встал вместе со мной в очередь. Я с любопытством рассматривала его, пока он озирался вокруг, разглядывая гигантские хлебные караваи в форме животных или спортивной символики с разложенными вокруг безделушками.

— Это то, что мы делали на самом деле? — спросил он, пока мы приближались к кассе.

— Не совсем, вообще-то мы заходили туда, чтобы пообедать, — ответила я, указывая на стекло, отделяющее ресторан. — Но я решила, что нам не хватит времени.

Парень просто кивнул.

Мы выбрали большой каравай и кофе и покинули магазин. Я не стала тратить время на церемонии и отломила кусок руками. Хорошему хлебу не требуется масло или начинка. Его можно есть без всего, и он будет столь же восхитителен.

Я с неохотой протянула Августу пакет с хлебом, и мы направились к другим магазинам. Прежде чем двигаться дальше, нам нужно было сделать ещё кое-что.

Солёные ириски.

Ни один уважающий себя турист не упустит возможность наесться от пуза солёными ирисками, и я хотела убедиться, что Август не уйдёт отсюда, не попробовав их. Поэтому после быстрого рейда по следующему магазину мы обзавелись добычей на любой вкус и цвет, среди них были даже такие, от названия которых Августа перекосило от отвращения, я передала ему пакет, как только мы вышли.

— Превосходнейший набор солёных ирисок. Можешь начинать жевать, — проинструктировала я.

— Сейчас? — его глаза расширились.

— Да. Туристы мы только на сегодня, поэтому к концу дня это нужно съесть.

— Я же помру.

— Детский сад, — я закатила глаза. — Ты разве не в курсе, что туристы набирают за отпуск около десяти фунтов (Прим:. около 5 кг)? Это закономерность, — я вытащила из пакета несколько ирисок. — Я тебе помогу. Погнали.

Август засунул в рот несколько ирисок по пути к машине, а я смотрела, как его скрючило от смеси апельсина и рутбира (Прим. (корневое пиво) – газированный напиток из коры дерева Сассапарилла). Следовало предупредить, что не стоит смешивать разные ириски. Ошибка новичка.

— Куда дальше? — спросил Август с любопытством и воодушевлением. Он остановился позади своего ярко-красного бегемота на колёсах, но я двинулась дальше.

— Иди за мной, — кинула я через плечо, шагая на тротуар, круто поднимавшийся по склону. Через несколько кварталов дыхание участилось, лёгкие горели огнём. У поворота я взяла передышку и оценила открывшийся вид. Пристань оказалась внизу, вода сверкала в лучах полуденного солнца. Это был прекрасный весенний день, как и многие до него, что мы провели вместе в прошлом.

И всё же, сегодняшний был другим.

Совершенно другим.

Я перешла улицу, краем глаза замечая тень Августа.

— Мы поедем на фуникулёре (Прим. Фуникулёр (фр. funiculaire, произв. от лат. funiculus – верёвка, канат) – рельсовое транспортное средство с канатной тягой для перевозки людей или грузов на небольшое расстояние по крутой трассе), — объяснила я, когда мы шли по дорожке, которая привела нас к очереди, ждущей вагончик.

— В компании всего города,— проворчал он, когда мы заняли место в конце очереди.

— Ты хочешь, чтобы я просто пересказала, что было в тот день, или проедемся по-настоящему? — проворчала я, сложив перед собой руки.

Он скользнул взглядом по моей фигуре, но сразу же отвёл глаза, стоило ему увидеть уличных музыкантов и вид, открывавшийся на воду. Всё ещё не избавившись от раздражения и нервозности, я пыталась не думать о его притягательных карих глазах и напряжении, с которым он смотрел на меня.

То время, что мы потратили на ожидание фуникулёра, можно было потратить на посещение площади Гирарделли или поездку через мост Золотые Ворота. Но мне хотелось попробовать повторить тот самый день так близко, как только возможно, а тогда... тогда мы катались на фуникулёре.

***

— Август! Только посмотри на очередь... мы ничего не успеем! Нам ещё столько осталось сделать, — заныла я.

— Но это то, что делают туристы, Эверли – стоят в очередях! — парень засмеялся, ухмыляясь так широко, что в уголках его глаз собрались морщинки.

— Хорошо, но если к концу дня я не получу шоколад из-за этого идиотского вагончика, виноват будешь ты! — я пыталась вырвать свою руку, пока он тащил меня через улицу к длинной очереди туристов, жаждущих прокатиться на настоящей канатной дороге по Сан-Франциско.

Мы медленно продвигались в очереди, прислушиваясь к разговорам вокруг. Разные языки, разные акценты – среди них были даже местные вроде нас. Люди наслаждались городом, а я всё ещё не могла связать двух слов, чтобы обратиться к нему.

Поэтому я просто наблюдала.

Наблюдала за тем, как он отходит, чтобы щёлкнуть камерой несколько зданий, людей или пейзаж. Это было то, к чему я привыкла годы назад, когда его увлечение фотографией только расцветало. Он просто бродил вокруг, а я счастливо ждала, когда он остановится, найдёт что-то совершенно обыкновенное, что можно снять необыкновенно: завитушку на воротах под правильным углом, или то, как женщина переносит ребёнка через улицу. Он всегда мог ухватить нужный момент.

Но те фотографии он не печатал. Он никогда не заострял на них внимание.

Коробки Август заполнял нашими фотографиями.

Только нашими.

***

В конце концов, камера была убрана и забыта, как и всё остальное, а жизнь двигалась дальше.

Или так казалось.

И всё же мы были здесь, простаивали тёплый весенний день в очереди на фуникулёр, пока я смотрела за его перемещениями по улице с фотокамерой. Порой жизнь возвращает тебя в прошлое. Что ещё в моей жизни повторится?