Путешествие на Запад. Том 4 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 51

Вернемся во дворцовые покои. Прислужницы проснулись ни свет ни заря и принялись мыться и причесываться. Но оказалось, что ни у одной из них на голове нет волос. Безволосыми сделались также и дворцовые евнухи всех рангов. Все они толпой кинулись к царским опочивальням и стали играть на музыкальных инструментах, чтобы разбудить высочайших особ, проливая при этом горькие слезы, но не осмеливались обмолвиться ни единым словом. Прошло немного времени, и первой проснулась царица в третьей опочивальне, у которой на голове тоже не оказалось волос. Она поспешно передвинула светильник и с ужасом убедилась, что на царственном ложе, покрытый парчовым одеялом, сладко спал не монарх, а… монах со свежевыбритой головой. Царица не удержалась, заголосила и разбудила правителя. Он торопливо протер глаза и увидел, что царица наголо обрита.

– Голубушка! Что с тобой случилось?

– О повелитель мой! Но ведь и у тебя нет волос!

Правитель стал щупать голову и от страха чуть было не лишился чувств.

– Что же это с нами случилось! – воскликнул он.

Тем временем перед ним опустились на колени придворные служительницы, прислужницы гарема, любимицы правителя, евнухи всех рангов, у которых тоже были обриты головы.

– О властитель! – вопили они… – Мы все сделались монахами!

Слезы заструились из глаз правителя.

– Я думаю, что это мне наказание за загубленных монахов, – нерешительно произнес он. – Не смейте разглашать то, что произошло, а то еще гражданские и военные чины станут судачить и порицать нас. Пока что ступайте и приготовьте зал для утреннего приема.

А надо вам сказать, что все старшие и младшие сановники пяти палат, шести отделов и разных присутствий еще до рассвета поднялись на ноги, чтобы готовиться к утреннему приему. Но за ночь все они тоже оказались бритоголовыми. Каждый из них уже написал по этому поводу докладную записку.

Если вас интересует, что случилось с ларем, который был захвачен у разбойников, и остались ли в живых Танский монах и его спутники, не сочтите за труд и прочитайте следующую главу.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ,

Итак, наступил час утреннего приема правителя государства. Гражданские и военные чины, неся грамоты в руках, целой толпой явились на прием и обратились к своему властелину с такими словами:

– О повелитель наш! Умоляем простить преступление, совершенное против правил приличия.

– Я не вижу, в чем ваше преступление, – возразил государь, – у всех у вас вполне благопристойный вид.

– О владыка наш, – воскликнули хором сановники, – не знаем как, но в эту ночь мы все лишились волос!

Держа в руках грамоты об исчезновении волос, государь сошел с трона.

– Я и сам не знаю, что случилось, – сказал он дрогнувшим голосом, обращаясь ко всем присутствующим. – За эту ночь все обитатели дворца, большие и малые, тоже оказались без волос!

Тут слезы хлынули из глаз правителя. За ним навзрыд заплакали сановники. После этого государь и все его чины, не переставая рыдать, дали торжественную клятву:

– Отныне мы никогда больше не будем убивать монахов!

Правитель вернулся на трон, а сановники расположились как положено – по рангам и чинам.

– Кто хочет доложить о каких-либо делах или происшествиях, пусть подойдет, – приказал правитель, – остальные могут удалиться.

Из группы военных чинов сразу же протиснулся вперед главный начальник дозоров и караулов, а из рядов гражданских чинно вышел начальник пешей и конной охраны восточной заставы города Подойдя к ступенькам трона, оба они совершили земной поклон.

– Мы удостоены твоего милостивого повеления охраняв столицу, – так начали они свой доклад. – Ночью мы захватили у разбойников большой ларь и белого коня. Просим дать указание, как нам поступить с захваченным, ибо не осмеливаемся действовать самовольно.

Правитель государства очень обрадовался.

– Доставьте сюда коня вместе с ларем!

Оба сановника поспешно покинули дворец, прибыли в управление, отобрали рослых воинов и стражников и велели им нести ларь во дворец.

У Танского монаха душа в пятки ушла.

– Братья! – едва выговорил он. – Что мы скажем государю?

– Не кричи, учитель, – остановил его Сунь У-кун, посмеиваясь про себя. – Я уже все обдумал. Вот увидишь, как только откроют ларь, государь станет величать нас духовными наставниками и поклонится нам. Надо только, чтобы Чжу Ба-цзе не вступал с ним в пререкания.

– Да неужто я посмею перечить государю? – возразил Чжу Ба-цзе. – Одно лишь то, что нас не зарежут, уже будет безмерным счастьем для меня!

Едва он успел проговорить последние слова, как ларь был доставлен к тронному залу. Его внесли в зал Пяти фениксов и поместили перед красным крыльцом возле трона.

Затем оба сановника пригласили государя выйти посмотреть. Он приказал немедленно открыть ларь. Как только сняли крышку, Чжу Ба-цзе не вытерпел и выпрыгнул наружу. У многих сановников от страха затряслись печенки и отнялся язык. Затем из ларя показался Сунь У-кун, который помог выйти Танскому монаху, и, наконец, появился Ша-сэн с поклажей. Чжу Ба-цзе сразу же заметил, что градоначальник держит белого коня. Он подошел к нему, плюнул с досады и громко заявил:

– Конь этот мой! Отдай его!

Градоначальник до того перепугался, что не удержался на ногах и кубарем полетел наземь Все четверо путников встали в ряд перед ступеньками трона. Правитель государства, убедившись в том, что все они монахи, поспешно сошел вниз, вызвал всех цариц и придворных прислужниц из трех дворцов в тронный зал Золотых колокольчиков и там, вместе с сановниками и военными чинами, совершил поклонение перед четырьмя монахами.

– Откуда изволил прибыть, уважаемый наставник? – спросил правитель.

– Я из восточных земель великого Танского государства послан на Запад, в храм Раскатов грома, что находится в стране Зарослей небесного бамбука[33], чтобы поклониться Будде и испросить у него священные книги, – отвечал Танский монах.

– Уважаемый наставник, ты прибыл издалека, объясни же нам, почему ты устроился на отдых в этом ларе?

– Мы, бедные монахи, узнали, что ты, государь, дал обет убивать монахов, а потому не осмелились открыто показаться в твоем государстве. Мы переоделись мирянами, и, когда наступила ночь, попросились на ночлег в постоялый двор. Однако, опасаясь, что люди опознают нас, мы устроились на ночевку в этом ларе. На нашу беду, ларь украли разбойники, но градоначальник отнял его у разбойников и доставил сюда. И вот теперь нам довелось лицезреть твой царственный лик, который нам так же дорог, как солнце, проглянувшее сквозь тучи. Умоляем тебя, государь, помиловать и отпустить нас! Да уподобится благодеяние твое глубине морской!

– Не знали мы, что ты, достопочтенный наставник, из великой Небесной империи! – воскликнул изумленный правитель. – Прости, что не оказали тебе достойного приема. В течение долгого времени у меня действительно было желание уничтожить всех монахов до единого, за то что когда-то они зло оклеветали меня. Чтобы отомстить им, я дал обет небу истребить десять тысяч монахов. Не ожидал я, однако, что ныне сам окажусь в числе последователей Будды, который повелел всем нам сделаться монахами. Ныне я сам и все мои сановники, а также царицы и их прислужницы лишились волос. Прошу тебя, уважаемый наставник, пролей на нас хоть каплю света учения Будды, не поскупись на свои премудрые наставления. Мы все выражаем желание стать твоими учениками!