Путешествие на Запад. Том 2 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 68

Однако волшебник совершил прыжок в воздух и на облаке умчался прочь.

Чжу Ба-цзе вскрикнул и тоже на облаке помчался за ним. Ша-сэн растерялся, оставил Танского монаха и, схватив посох, последовал за своим братом. Тогда Трипитака прекратил читать заклинание, и Великий Мудрец, превозмогая головную боль, с посохом в руках ринулся в воздух. И тут разыгрался бой! Трое разъяренных монахов окружили злого волшебника. Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, один – с граблями, другой – с посохом, наседали на него с двух сторон.

«Если я нападу на волшебника спереди, он испугается и сбежит, – подумал улыбаясь Сунь У-кун. – Поднимусь-ка я еще выше и трахну его по макушке. Он сразу кончится».

В тот же миг наш Великий Мудрец на радужном луче поднялся на девятое небо. Но только он собрался действовать, как из радужного облака, находящегося на северо-востоке, прогремел голос:

– Сунь У-кун! Остановись!

Сунь У-кун оглянулся и увидел перед собой Манджутру бодисатву. Он тотчас же опустил посох и, приветствуя божество, спросил:

– Куда путь держите?

– Я прибыл сюда для того, чтобы помочь тебе расправиться с волшебником, – отвечал бодисатва.

– Простите, что доставил вам хлопоты, – стал извиняться Сунь У-кун.

А бодисатва тем временем вытащил из рукава зеркало, обладающее свойством вылавливать духов и оборотней, и навел его на волшебника. Тут Сунь У-кун подозвал Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и представил их бодисатве. В зеркале они увидели отражение волшебника, вид которого был поистине ужасен:

– Премудрый бодисатва, – сказал тут Сунь У-кун. – Это тот самый лев с синей шерстью, на котором вы ездили. Но почему вы позволили ему убежать и превратиться в волшебника? Надо было усмирить его.

– Никуда он не убегал, – отвечал бодисатва. – Он выполнял волю Будды.

– Как же так? – удивился Сунь У-кун. – Существо, превратившееся в оборотня и захватившее трон, оказывается выполняло волю Будды?! Сколько же препятствий я должен преодолеть и сколько страданий вынести на этом тернистом пути?

– Ты многого не знаешь, – молвил бодисатва. – Правитель страны Уцзиго постоянно совершал добрые дела и помогал монахам. Вот Будда и поручил мне перевести его в другой мир и возвести в сан золотого архата. Я не мог, конечно, явиться к нему в своем подлинном виде и, превратившись в простого монаха, пришел к нему просить подаяния. Я сказал ему несколько слов, которые поставили его в затруднительное положение, а он, не зная, кто я такой, приказал связать меня и бросить в реку в императорском саду. Я пробыл в воде три дня и три ночи и лишь благодаря духу Лю-цзя был спасен. Когда же я рассказал Будде о том, что со мной произошло, Будда послал сюда этого волшебника, приказал ему столкнуть императора в колодец и продержать его там в течение трех лет за то, что из-за него я пробыл в воде три дня. Так что все это было предопределено заранее. Ну, а вы сделали доброе дело.

– Ладно, предположим, что все это было предопре – делено заранее и правитель страны Уцзиго получил по заслугам, но ведь этот волшебник погубил уйму людей, – возразил Сунь У-кун.

– Никого он не погубил, – отвечал бодисатва. – Все время, пока он был здесь, стояла хорошая погода, шли благодатные дожди, и народ наслаждался миром и спокойствием.

– Пусть это так, – продолжал Сунь У-кун. – Но ведь он три года жил с женой императора, спал с ней. Он нарушил законы нравственности. Как же можно говорить, что он никому не нанес вреда?

– Он не осквернил ее, – возразил бодисатва. – Этот лев – кастрирован.

Услышав это, Чжу Ба-цзе подошел поближе и погладил волшебника.

– Не даром говорится: «Кто с красным носом, – не пьет вина».

– Ну, раз дело обстоит так, мы пойдем своей дорогой, – сказал Сунь У-кун. – Хорошо, что вы явились сюда, иначе я расправился бы с этим волшебником.

В этот момент бодисатва произнес заклинание и крикнул:

– Оборотень! Почему ты не становишься на истинный путь, чего ждешь?!

Тут волшебник принял свой прежний вид, и бодисатва надел на него лотосовый намордник. Простившись с Сунь У-куном, бодисатва сел на льва и на золотом луче взвился ввысь. Долетев до горы Утайшань, он опустился около драгоценного трона и стал слушать священные сутры.

Если вам интересно узнать, как Танский монах со своими учениками покинул страну Уцзиго, вы должны прочитать следующую главу.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ,

Итак, Великий Мудрец вместе со своими братьями спустился на облаке прямо во дворец. Все придворные, выстроившись в ряд, почтительно кланялись, выражая свою благодарность за совершенное ими благодеяние. Сунь У-кун подробно рассказал историю о том, как бодисатва вернул к себе волшебника. Выслушав ее, придворные стали еще усерднее кланяться. И вот как раз в тот момент, когда все радостно поздравляли друг друга, один из придворных доложил, что ко дворцу подошли четыре монаха.

– Дорогой брат, – встревоженно сказал Чжу Ба-цзе. – Тут что-то неладно. Вероятно, волшебник принял вид Манджутры бодисатвы, чтобы надуть нас, а теперь, превратившись в монахов, явился сюда.

– Черт возьми! – воскликнул Сунь У-кун и приказал ввести монахов.

Приказ был выполнен. Когда монахов ввели во дворец, Сунь У-кун сразу узнал их: это были монахи из монастыря Баолинь. Они принесли одеяние императора – головной убор, яшмовый пояс бирюзового цвета, красный халат и парадные туфли.

– Как замечательно, что вы пришли! – воскликнул Сунь У-кун и предложил императору, одетому в платье слуги, облачиться в императорское одеяние.

Затем он велел наследнику принести императорский жезл из белой яшмы, вручил его императору и пригласил его взойти на трон. Недаром еще в древности говорили: «Императорский трон ни на один день не может оставаться без правителя».

Однако император ни за что не соглашался взойти на трон. Со слезами на глазах он опустился на колени и сказал:

– Я три года был мертв и лишь благодаря милости вашего учителя вернулся к жизни. Как же могу я сейчас принимать такие почести? Я готов признать вашего учителя императором, а сам возьму жену, поселюсь где-нибудь за городом и буду жить как простой мирянин.

Трипитака, все помыслы которого были направлены на служение Будде, не мог, конечно, согласиться занять столь высокое положение. Тогда император обратился к Сунь У-куну.

– Не буду обманывать вас, господа, – отвечал улыбаясь Сунь У-кун. – Если бы я захотел стать императором, то мог бы занять трон в любом из многочисленных государств девяти континентов Поднебесной. Но мы привыкли к нашей беспечной монашеской жизни. Император должен отращивать волосы, он не может ложиться спать с наступлением сумерек, должен подниматься в пятую стражу. Ему приходится выслушивать доклады и донесения с границ, он никогда не знает ни покоя, ни отдыха. Его постоянно тревожат стихийные бедствия. Да разве смогу я привыкнуть ко всему этому? Нет уж, я лучше останусь монахом и буду продолжать свое самоусовершенствование.