Убийство в «Восточном экспрессе» - Кристи Агата - Страница 11

Ожидаемого впечатления это не произвело. Маккуин сказал только: «Вот как?» – и стал ждать, что последует дальше.

– Вам, вероятно, известна эта фамилия?

– Как будто что-то знакомое… Только я всегда думал, что это дамский портной.

Пуаро смерил его полным негодования взглядом.

– Просто невероятно! – сказал он.

– Что невероятно?

– Ничего. Неважно. Но не будем отвлекаться. Я попросил бы вас, мистер Маккуин, рассказать мне все, что вам известно о мистере Рэтчетте. Вы ему не родственник?

– Нет. Я его секретарь, вернее, был его секретарем.

– Как долго вы занимали этот пост?

– Чуть более года.

– Расскажите поподробнее об этом.

– Я познакомился с мистером Рэтчеттом чуть более года назад в Персии…

– Что вы там делали? – прервал его Пуаро.

– Я приехал из Нью-Йорка разобраться на месте в делах одной нефтяной концессии. Не думаю, чтобы вас это могло заинтересовать. Мои друзья и я здорово на ней погорели. Мистер Рэтчетт жил в одном отеле со мной. Он повздорил со своим секретарем и предложил его должность мне. Я согласился. Я тогда был на мели и обрадовался возможности, не прилагая усилий, получить работу с хорошим окладом.

– Что вы делали с тех пор?

– Разъезжали. Мистер Рэтчетт хотел поглядеть свет, но ему мешало незнание языков. Меня он использовал скорее как гида и переводчика, чем как секретаря. Обязанности мои были малообременительными.

– А теперь расскажите мне все, что вы знаете о своем хозяине.

Молодой человек пожал плечами. На его лице промелькнуло замешательство:

– Это не так-то просто.

– Как его полное имя?

– Сэмьюэл Эдуард Рэтчетт.

– Он был американским гражданином?

– Да.

– Из какого штата он родом?

– Не знаю.

– Что ж, тогда расскажите о том, что знаете.

– Сказать по правде, мистер Пуаро, я решительно ничего не знаю. Мистер Рэтчетт никогда не говорил ни о себе, ни о своей жизни там, в Америке.

– И как вы считаете, почему?

– Не знаю. Я думал, может быть, он стесняется своего происхождения. Так бывает.

– Неужели такое объяснение казалось вам правдоподобным?

– Если говорить начистоту – нет.

– У него были родственники?

– Он никогда об этом не упоминал.

Но Пуаро не отступался:

– Однако, мистер Маккуин, вы наверняка как-то объясняли это для себя.

– По правде говоря, объяснял. Во-первых, я не верю, что его настоящая фамилия Рэтчетт. Я думаю, он бежал от кого-то или от чего-то и потому покинул Америку. Но до недавнего времени он чувствовал себя в безопасности.

– А потом?

– Потом он стал получать письма, угрожающие письма.

– Вы их видели?

– Да. В мои обязанности входило заниматься его перепиской. Первое из этих писем пришло две недели назад.

– Эти письма уничтожены?

– Нет, по-моему, парочка у меня сохранилась, а одно, насколько мне известно, мистер Рэтчетт в ярости разорвал в клочки. Принести вам эти письма?

– Будьте так любезны.

Маккуин вышел. Через несколько минут он вернулся и положил перед Пуаро два замызганных листка почтовой бумаги.

Первое письмо гласило:

«Ты думал надуть нас и надеялся, что это тебе сойдет с рук. Дудки, Рэтчетт, тебе от нас не уйти».

Подписи не было.

Пуаро поднял брови и, не сказав ни слова, взял второе письмо:

«Рэтчетт, мы тебя прихлопнем вскорости. Знай, тебе от нас не уйти!»

Пуаро отложил письмо.

– Стиль довольно однообразный, – сказал Пуаро, – а вот о почерке этого никак не скажешь.

Маккуин воззрился на него.

– Вы не могли этого заметить, – сказал Пуаро любезно, – тут нужен опытный глаз. Письмо это, мистер Маккуин, писал не один человек, а два, если не больше. Каждый по букве. Кроме того, его писали печатными буквами, чтобы труднее было определить, кто писал.

Помолчав, он добавил:

– Вы знали, что мистер Рэтчетт обращался ко мне за помощью?

– К вам?

Изумление Маккуина было настолько неподдельным, что Пуаро поверил молодому человеку.

– Вот именно, – кивнул Пуаро. – Рэтчетт был очень встревожен. Расскажите, как он вел себя, когда получил первое письмо?

Маккуин ответил не сразу:

– Трудно сказать. Он вроде бы посмеялся над ним, во всяком случае, из спокойствия оно его не вывело. Но все же, – Маккуин пожал плечами, – я почувствовал, что в глубине души он встревожен.

Пуаро опять кивнул.

– Мистер Маккуин, – неожиданно спросил он, – вы можете сказать без утайки, как вы относились к своему хозяину? Он вам нравился?

Гектор Маккуин помедлил с ответом.

– Нет, – сказал он наконец, – не нравился.

– Почему?

– Не могу сказать точно. Он был неизменно обходителен, – секретарь запнулся, потом сказал; – Честно говоря, мсье Пуаро, мне он не нравился, и я ему не доверял. Я уверен, что он был человеком жестоким и опасным. Хотя должен признаться, что подкрепить свое мнение мне нечем.

– Благодарю вас, мистер Маккуин. Еще один вопрос: когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?

– Вчера вечером, около… – он с минуту подумал, – пожалуй, около десяти часов. Я зашел к нему в купе записать кое-какие указания.

– Насчет чего?

– Насчет старинных изразцов и керамики, которые он купил в Персии. Ему прислали совсем не те, что он выбрал. По этому поводу мы вели длительную и весьма утомительную переписку.

– И тогда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?

– Пожалуй, что так.

– А вы знаете, когда мистер Рэтчетт получил последнее из угрожающих писем?

– Утром того дня, когда мы выехали из Константинополя.

– Я должен задать вам еще один вопрос, мистер Маккуин: вы были в хороших отношениях с вашим хозяином?

В глазах молодого человека промелькнули озорные искорки:

– От этого вопроса у меня, очевидно, должны мурашки по коже забегать. Но, как пишут в наших детективных романах: «Вы мне ничего не пришьете» – я был в прекрасных отношениях с Рэтчеттом.

– Не откажите сообщить ваше полное имя и ваш адрес в Америке.

Секретарь продиктовал свое полное имя – Гектор Уиллард Маккуин – и свой нью-йоркский адрес.

Пуаро откинулся на спинку дивана.

– Пока все, мистер Маккуин, – сказал он. – Я был бы очень вам обязан, если бы вы некоторое время хранили в тайне смерть мистера Рэтчетта.