Бывших не бывает - Кароль Елена - Страница 11

И появились они не от предвкушения сексуальной близости с хозяином клуба, а от предчувствия предстоящей взбучки, которая звучала на заднем фоне вполне невинных слов.

— Я? Дразню? — Невинность моего взгляда зашкаливала и говорила прямо: не дразню, а издеваюсь. Вместе с этим я не делала попыток отстраниться или выскользнуть из кресла, ставшего моей западней. Хотя, если бы хотела, то могла в три секунды не только встать, но и уронить кое-кого излишне самоуверенного. — Вам кажется. Кстати, у меня бокал опустел, не обновите? И еще… — Я вывернула шею, чтобы увидеть край арены, и с легким недовольством отметила: — Кажется, новый бой начинается. Вы не отойдете? Мешаете смотреть.

От реакции на мои слова зависело и мое собственное дальнейшее поведение, так что я не торопила Олафа, позволяя ему принять решение самостоятельно. Варвар или рыцарь? Дурачье или мудрец? Мужлан или аристократ? Ленивый болван или азартный игрок?

Судя по ярким эмоциям, стремительно меняющим выражение лица Олафа, ему очень-очень хотелось сделать мне гадость. Как минимум — оскорбить. Викинг вряд ли ударил бы меня, но вот проучить и поставить на место ему ничего не мешало. Или…

Его напряженный взгляд уже третью секунду изучал мои губы, но делать решающий шаг Олаф не торопился. Вместо этого он абсолютно неожиданно ухмыльнулся и, так и не дотронувшись ни губами, ни пальцами, взял из моей руки бокал, отстранился и самоуверенно констатировал:

— Все-таки дразнишь.

Отошел к бару и, стоя ко мне спиной, милостиво разрешил:

— Мне нравится, кисуля, продолжай.

Не представляю, на какой эффект он рассчитывал, да и я не успела понять, что чувствую от его слов, потому что дверь кабинета распахнулась без стука и к нам вошла посетительница. Ну как вошла… Стремительно ворвалась — так будет точнее.

А прямо с порога капризно заявила:

— Олаф! Доколе?!

Уверена, меня она заметила сразу, как только переступила порог, но при этом не удостоила даже взгляда, все свое внимание устремив на хозяина клуба. И пусть до этого я видела ее лишь в шлеме, мне не составило большого труда опознать в стильно одетой блондинке ту самую Валькирию. Свечение ауры, которую та даже и не думала скрывать, выдавало ее с головой. Распущенные волосы цвета льна, ярко-синие глаза, изящные черты лица, возраст чуть за двадцать, голубые джинсы, белая рубашка навыпуск, приталенный джинсовый жилет и туфли на шпильке — ее образ отдаленно напоминал мой, но при этом мы все равно выглядели как день и ночь. Спокойная, чуть заинтригованная ночь и яркий, негодующий день.

Викинг же, даже не обернувшись, чтобы поприветствовать гостью, неторопливо наполнил еще один бокал мартини и сначала вручил нам выпивку: мне и деве, вальяжно развалившейся на диване, и лишь после того, как сам расположился в кресле, открыл рот.

— Неплохой бой, Виктория. Сколько он продержался? Семь минут?

— Шесть с половиной, — презрительно процедила валькирия, отпила и лишь после этого покосилась на меня. Прошлась оценивающим взглядом по лицу, фигуре и потеряла интерес. — Это отстой! Если так будет продолжаться, то я перестану выходить на арену. Скольких еще мне надо поставить на колени, чтобы ты понял, что ни один из наших парней мне не ровня? У тебя что, свежие бойцы совсем закончились?

— Ну почему же… — лениво проговорил Олаф и остановил свой взгляд на мне. В его глазах появился ехидный блеск, и он выдал: — Детка, познакомься — твоя новая соперница.

После этого неожиданного заявления интерес Виктории ко мне возобновился, но ненадолго. Валькирия, прищурившись и неспешно потягивая мартини, оглядела меня более внимательно, задержала взгляд на кинжале, на туфлях, криво усмехнулась, и только потом наши глаза встретились. В отличие от ее откровенно пренебрежительного взгляда я позволила себе лишь каплю снисходительности, но и этого оказалось достаточно, чтобы белокурая привереда скривила губы и с напускной ленцой поинтересовалась. Причем не у меня, а у Олафа:

— Твоя новая любовница?

— Моя будущая любовница, — насмешливо поправил Викторию излишне самоуверенный хозяин клуба и, не обращая внимания на мой негодующий фырк, продолжил: — Как и ты, она считает, что последний бой был ужасен и тебе необходим соперник твоего уровня мастерства. Так что…

Одним глотком допив свой виски, Олаф поднялся и отправился на выход.

— Пообщайтесь пока, я пойду вниз, проверю работу персонала.

И мы остались одни.

Завязывать знакомство не спешил никто: ни я, ни валькирия. Я видела, Виктория не так глупа, как прикидывается, и наверняка для нее не секрет, что я не обычная посетительница клуба, заглянувшая на терпкие ароматы драки. Но какие цели она преследует подобным поведением? Чего добивается, изображая недалекую капризную блонди, пресытившуюся силой, славой и собственным величием?

— Насмотрелась? — наконец презрительно фыркнула Виктория, когда мой взгляд непозволительно долго задержался на ее шикарных верхних достоинствах. Сама я подобным похвастать не могла, хотя никогда и не хотела. — Лесби?

— Еще не думала об этом, — задумчиво выдала я, переключая внимание на обувь валькирии. — Красивые туфли. Что за фабрика?

— Где логика? — недовольно прищурилась девица, заметно раздражаясь. — И когда это ведьмы научились нормально драться? Такие, как ты, только и могут, что бить исподтишка. — И без перехода властно потребовала: — Каким оружием владеешь?

— Предпочитаю обходиться без него, — честно ответила я, имея в виду вариант «договориться».

— Рукопашка? — не поняла меня блондинка и скептично фыркнула. — Проиграешь на второй минуте. Даже браться не буду.

— Проверим? — ехидно подколола я зазнайку и неспешно отпила свой мартини. Краем глаза отмечая, как презрительно скривилась Виктория, широко обвела помещение рукой и закинула наживку. — Проигравшая оплачивает ремонт.

— Мм? — Во взгляде валькирии промелькнул интерес, и она тоже оглядела кабинет. Прикинула стоимость убранства, затем с оценивающим прищуром прошлась по мне, ехидная усмешка скользнула по ее губам…

И она напала.

Не сказать, что ему действительно нужно было уйти, чтобы проверить годами отлаженную работу персонала, но Олаф откровенно не любил знакомить Викторию с очередным гипотетическим бойцом. Мелкая зазнайка, в свое время обидно высмеявшая его желание познакомиться поближе, просто обожала унижать окружающих, умудряясь выводить их из себя минут за пять максимум. Иногда, что было нечасто и не сегодня точно, Виктория пребывала в добром расположении духа и могла общаться приветливо. Тогда ей просто цены не было — девчонка могла договориться о чем угодно и уговорить даже кита купить океан.

Но не после боя, в котором она даже не запыхалась.

Как бойцу — ей не было цены и равных. Как собеседника — ее хотелось удавить в первые секунды общения.

На мгновение он даже пожалел кисуню, которой наверняка достанется от несдержанной на язык Виктории, но потом он вновь глянул в безмятежные глаза восточной красотки, прокрутил в голове ее последние слова, поведение и решительно поднялся с места. Будет ей уроком.

Заговорившись внизу с одним из охранников, Олаф не сразу понял, что его тревожит. Затем глянул на часы и нахмурился. Прошло больше сорока минут, а ни Виктории, ни Айи не было видно. Ни одна из них не бежала на выход с зареванным лицом, проклиная день и час, когда ступила на территорию его клуба. Подозрительно…

Торопливо поднимаясь по лестнице в кабинет, Олаф старательно прислушивался к окружающим звукам, но пока ничего постороннего разобрать не мог, и это напрягало еще больше. В итоге, решительно распахнув дверь и сделав шаг внутрь…

Он рухнул ничком, сбитый с ног внезапным приемом исподтишка, и сдавленно крякнул, когда вторым приемом из него вышибли дух, с разбега усевшись сверху и радостно заявив:

— А вот и проигравший!

Несмотря на заведомо скверное положение, я не спешила сдавать позиции. Ни то, что я сидела в кресле во время внезапной атаки Виктории, ни то, что у меня в руке был бокал, ни туфли, ни неподходящая одежда — ничто не мешало мне уже больше получаса вести ничью и тем самым нервировать валькирию. Виктория явно рассчитывала на быструю победу, напав без предупреждения, но чем больше проходило времени, чем дольше у нее не получалось пройти сквозь мою защиту, тем сильнее проявлялось на ее лице недоумение и затейливее становились атаки. Она уже не била наотмашь, давно прекратила злиться и даже, наоборот, — казалось, начала получать от нашего спарринга наслаждение, когда дверь кабинета внезапно распахнулась и на пороге возник его хозяин. В этот момент Виктория как раз находилась поблизости от него и наверняка именно поэтому не упустила возможности воспользоваться моментом.