Черная ведьма в академии драконов - Мамаева Надежда - Страница 28

Мне же хватило опыта перфорированной стенки в съёмной каморке. Использовать свой светлый источник для заклинаний я боялась, а то вдруг как с толстяком Ронни… Убью еще ненароком. А вот совершить подвиг, требующий всего лишь человеческих, физических усилий – могла. Я метнулась к центру пентаграммы и, рывком подняв таз (и как только Гард тащил эту медную дуру, словно она ничего не весила?!), вылила остатки его содержимого на сестричку дракона.

Картина получилась впечатляющей: с Гарда, сумевшего-таки заломить сестрёнке руки, чтобы она не швырялась пульсарами, стекала тёпленькая водичка, как и с Бригитт, которая враз стала напоминать мокрую помойную кошку: белила, тушь и румяна потекли, тщательно уложенная волосок к волоску прическа смахивала на размоченную паклю. Преображение в момент, как говорится.

Бригитт в шоке таращилась на меня. Или не на меня? Я обернулась, проследив за ее взглядом. Так и есть. Ровнехонько за моей спиной стоял Данириссий и скалился своей клыкастой улыбкой. Ах, так?! Остатками воды, что плескались на донышке таза, я с удовольствием угостила демона. Мокрыми, так уж всем. Ибо насмехаться над ведьмой даже демону опасно для здоровья. Лишь после этого поставила таз на пол.

– Ви, меня-то за что?

– За компанию. За нашу дружную и теплую компанию.

– Вижу, какая она у тебя теплая, – Данириссий демонстративно подкинул в руке один из пойманных им ледяных кинжалов.

– Ну, просто в семье не без урода… В смысле, экзальтированно настроенной особы, – я развела руками, дескать, сам понимаешь: вести себя, как истеричная дамочка (даже если у тебя кадык и щетина) – это же в лучших традициях светлых.

Но от моих слов демонюка отчего кривился. Ударил хвостом об уже изрядно мокрый и грязный пол и махнул лапой.

– Ви, понимаешь, проблема в том, что, кажется, это моя семья.

Я от неожиданности икнула. Гард, опешив, разжал хват, а Бригитт, как самая умная, грохнулась в обморок повторно. Правда, в этот раз братец все же успел ее подхватить.

– Ик! – выдала я снова, и, наконец, овладев членораздельной речью, уточнила: – А поподробнее можно?

– Можно, – Данириссий поскреб лапой затылок.

Пока дракон укладывал свою сестричку на кровать, демонюка пояснил:

– Мелкая, понимаешь, когда ты мне от нее нить кинула, я сразу почуял какую-то подлянку судьбы. Но не придал особого значения.

– И в чем же было это «особое значение»? – подал голос Гард.

– Тяга, – печально вздохнул рогатый. – Хотя вам, светлым, этого не понять… А у нас, демонов, есть своего рода запечатление. Вот оно-то со мной и случилось. Семь лет назад… Из-за него я и ошивался все это время на верхних уровнях Мрака.

Как выяснилось, Бригитт в свои четырнадцать лет решилась на гадание, причем не какое-нибудь ерундовое, а на настоящее темнокнижное. Не знаю, где они с подругами откопали описание ритуала семи зеркал, но… Так получилось, что у трех юных драконесс ничего не вышло. То ли они слова перепутали, то ли неправильно установили атрибуты (как их при этом не разрезало зеркалами – отдельное мое черноведьминское удивление), но вышло все по правилам у одной Бригитт. Ну, она и провалилась на один из нижних уровней Мрака, к тому, кто и есть «ее судьба».

Надо ли говорить, что «судьба» был крайне не рад появлению какой-то светлой пигалицы. Взаимно не рад. Бригитт наверняка грезила о каком-нибудь знатном драконе или, на худой конец, просто сильном маге, обязательно красивом, родовитом и далее по списку. А по гаданию выходило, что ее нареченный – демон.

Я хмыкнула. Мда… Судьба любит щелкать тех, кто сует свой любопытный нос в ее планы. Вот и Бригитт получила Данириссия.

– Не повезло тебе, – посочувствовала я рогатому.

– Не то слово, – согласился демон. – А ведь знаешь в чем самая пакость? Я ведь как ее увидел, сразу понял, что все, влип по полной. И чем я перед судьбой-паучихой провинился? За что светлая? Нет, чтобы порядочная ведьма, не обремененная моралью. На кой мне был тогда этот угловатый выкидыш Света?

Гард стоял молчаливым воплощением возмездия, скрестив руки на груди и буравя Данириссия взглядом.

Демон нервно бил хвостом об пол и задумчиво изучал почти смытую пентаграмму.

– А ты забыть ее как-нибудь можешь? – мне стало жаль рогатого.

– Нет.

– Α если я тебе помогу? – я решила быть сегодня доброй.

– Как? – тут же оживился демон и прошелся заинтересованным по моей фигуре, все еще облепленной мокрым платьем.

– Никак, – отрезал дракон, отчего-то решивший подать голос и вмешаться в наш диалог. – Я вроде как пока ее муж…

– Му-у-уж… – протянула я, уперев руки в бока. – Я вообще-то тебя хотела попросить в этом деле посодействовать… Разделить задачу забвения на троих.

– Разделим ложе на троих? – оживился Данириссий. – Я только за. Так и вправду забыть эту… – лежащая на кровати Бригитт удостоилась кивка головой в свою сторону, – … будет легче.

– Вообще-то я имела ввиду не ложе, а ломик, – я невинно похлопала ресницами. – Сотрясение, потеря памяти и все дела…

– Согласен, – с энтузиазмом отозвался Γард. – Только пусть сначала скажет имя того, кто виновен в краже меты.

Я хмыкнула про себя. Этот дракон хоть и светлый, но мыслит как прирожденный темный.

– А вот я теперь уже не согласен! – фыркнул Данириссий.

Заметила странность: демон, как бы не пытался казаться сильным, независимым, как бы не утверждал, что Бригитт ему и за всеми тварями Мрака не сдалась, а нет-нет да и косил на нее взглядом.

Драконица в очередном обмороке и не подозревала, что лежит на пороге больших перемен в своей жизни. Любая ведьма знает, что нет ничего хуже влюбленного демона. Такого даже светлый легион не остановит. Закинет рогатый свою судьбу на плечо и утащит на самый нижний уровень, на который способен.

Хотя сами дети Мрака и отрицают, что страдают сим сердечным недугом, величая его «тягой».

Ну-ну, тяга у Данириссия… То-то он от этой тяги на «мелководье» и обретался. Наверняка ведь неспроста. Надеялся, что раз судьба указала ему его запечатлённую, то и сведет их вновь. И ведь свела. Через одну черную ведьму.

– Так кто же виноват в похищении меты? – гнул свое дракон.

– Барт Гоинбу, – буркнул демон.

Лично мне это имя ни о чем не говорило. Гарду, судя по его реакции, тоже. Но, в отличие от меня, крылатый вопросил:

– Α прозвище у этого выродка есть?

– А то как же, – демон скривился. – Штормовой Вал.

Я присвистнула, Гард помрачнел. Εго лицо стало меняться, а зрачок и вовсе вытянулся. Дракон без лишних слов уточнил у Данириссия:

– Где сейчас этот… Гоинб?

– Я тебе не только скажу где, но и проводить могу, – демон выразительно размял пальцы.

Узнаю старину Данириссия. Да, он терпеть не мог светлых. Но, сдается мне, для одной драконицы сделает исключение. Ведь это его светлая, а значит портить ей нервы может только он.

Демон щелкнул пальцами, и из-под его ног начал стелиться черный туман, который коконом спеленал и Данириссия, и Гарда.

Я осталась в компании обморочной Бригитт. Глянула в окно. Там уже сгущались сумерки. Повторять на бис вчерашний прорыв в академию мне не хотелось, так что стоило поторопиться. Вот только мой внешний вид… И тут за окном раздались отчетливые удары колокола. Поздно. Придется ночевать здесь.

С другой стороны, никуда не надо мчаться сломя голову, да и ванная комната у Гарда не в пример помывочным кабинкам в общежитии или ведро-душа в съемной комнатке, где я до этого квартировала…

Рассудив, что дракон от одной рубашки не обеднеет, а мне в чем-то надо ходить, пока платье высохнет, я без зазрения совести взяла одну из белых атласных сорочек Гарда. По длине она оказалась мне почти до колен. Οбрадованная, я ринулась навстречу теплой воде.

Зашла в ванную и открыла латунный массивный вентиль. Горячая струя ударила о дно, обрызгав все вокруг и меня в том числе. Но это была настоящая ванная! Я аж зажмурилась от предвкушения удовольствия. А потом глянула в зеркало. Мда… Лучше бы я этого не делала. Волосы дыбом, лицо перепачкано, на скуле ссадина.