Жена чудовища (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 48

— То есть, я тоже что-то должна той… тому, кто приходил ко мне? — поняла Тьяна, — или, скорее, прежняя герцогиня должна? Но я ведь не похожа на нее!　

Парадные портреты родителей Валантена Тьяна видела, она висели в нижней галерее среди других таких же: портрет старого герцога, и портреты обеих его жен по обе стороны. Видимо, его милость Кайрен Айд не решился убрать из семейной галереи портрет злополучной мачехи. Вырубить ее сад — другое дело. Или это старый герцог вырубил сад, спасаясь от горестных воспоминаний?..　

Надо сказать, изображению старого герцога и других мужчин из семьи Айдов Тьяна уделила больше внимания, гадая, на кого из них мог бы быть похож Валантен. Но облик герцогини Тьяны она тоже запомнила, с ней самой — никакого сходства. Разве что цвет волос довольно близкий.　

Колдун развел руками.　

— Миледи, боюсь, что внешность для привидений имеет мало значения. По крайней мере, эта теория уже находила подтверждение. Об этом писали знаменитые братья Горан… впрочем, неважно. Звучание имени, скорее всего, важнее, миледи. Говорите, сущность называла вас по имени? А можно как-нибудь переиначить ваше имя и, временно, разумеется, звать вас только так?　

— Дома меня называли Тин.　

— Отлично! — он потер руки, — замечательное имя, вот и носите его пока. Я скажу их милостям. Да-да, я совершенно убежден, что привидения в замке нет, но лучше поберечься, на всякий случай. Совсем скоро большая часть гостей уедет, миледи, будет гораздо спокойнее, гораздо проще.　

То есть, колдун вполне допускал, что сущность просто перепутала нынешнюю Тьяну Айд с ее свекровью, тем более что для нее не важна внешность. А Дальний ветер облетает все моря, чтобы помочь душам моряков добраться, куда им требуется…　

— Это может быть тот, кто заколдовал герцогиню? — спросила Тьяна.　

— Гм, видите ли, миледи, тот человек жив, и предъявил веские доказательства. Так что, непонятно. Но вы, скорее всего, правы в том, что привидение каким-то образом связано с покойной герцогиней. Но как именно — возможны варианты.　

— Вы это выясните точно?　

— При случае — разумеется, миледи, конечно. Необходимость быстрого изгнания, видите ли, несколько этому помешало. Так или иначе, не всегда стоит ворошить прошлое, миледи, даже если это и любопытно.　

Уже уходя, он погрозил ей пальцем.　

— Вы уверяли меня, что не колдунья, миледи, и я поверил. А как же ваша двоюродная бабка? Кровь не водица. У вас, видимо, тоже есть дар, хоть и малый. Но это хорошо, миледи.　

— Я не колдунья, эсс, — возразила Тьяна, смутившись, — ничего не умею, и про бабку ту не знала.　

— Кровь не водица, — внушительно повторил колдун, — ничего бывает из ничего, зато если что-то есть, куда ему деться? С малым даром и без умений легче поступать мудро, и это лучше, чем стать плохой колдуньей. Всего доброго вам, миледи. Спите крепко и ничего не бойтесь.　

Она посмотрела ему вслед, подумав немного над этой глубокомысленной фразой, и пожала плечами, отметив лишь, что Хойр теперь знает про Айнору. А необычность Тьяны, малые способности? Сама Айнора вроде сказала тете, что способностей нет. Поступать мудро можно и без способностей.　

Итак, днем Тьяна жила в Верхнем замке, показывалась гостям, бывала на всех увеселениях, но каждый вечер после наступления сумерек Ривер, слуга Валантена, стучался в ее дверь, а у одного из задних выходов ждал закрытый экипаж, быстро довозивший их до кованой ажурной калитки. Тьяна, больше не падая на той самой лестнице, спускалась и сразу попадала в объятия Валантена. У него под боком　 спалось крепко и спокойно, в то время как сама мысль остаться на ночь в новых комнатах в Верхнем все еще вызывала дрожь. Конечно, она верила Хойру, что привидения нет, но так же и помнила склонность того являться без приглашения. Проснуться опять от ледяных прикосновений? Нет-нет, премного благодарности, не нужно! Да и почему бы ей не ночевать рядом с мужем, если им так больше нравится?

Они ведь новобрачные. Одной спальни им пока хватало, хотя в Нижнем Тьяне тоже выделили несколько комнат, и спальня там тоже была, с такой же тяжелой кроватью из дуба, как у Валантена. И каждую ночь ей снился тот же сон, про птиц, которые носились над берегом и звали ее по имени. Но сон этот не был страшным. Она просто плотнее прижималась в Валантену и спала дальше.　

Нет, разумеется, она никому не рассказывала об этом маленьком вечернем путешествии туда, и утреннем — обратно. Зачем? Никто и не спрашивал. Это никого не касалось. Знал Ривер, знала Эна, которая вернулась к ней сутки спустя вполне здоровая и румяная, знали, может быть, другие горничные и слуги в Нижнем, и Хойр, конечно, знал — и все. Герцогиня лишь прохладно поинтересовалась, понравились ли дорогой невестке новые комнаты, Тьяна ответила, что комнаты выше всех похвал и любезно поблагодарила — как полагалось.　

Тьяна много времени проводила в компании Уны и ее жениха, статус которого, впрочем, теперь был под вопросом. Иногда к ним присоединялся лорд Нилан, племянник графини Каридан, и еще кто-нибудь из молодежи. И, на что Тьяна никак не рассчитывала — кандрийская графиня Арнела Корет, с которой, оказывается, Уна была неплохо знакома. Поначалу Тьяна напряженно ожидала, не скажет ли ей «добрый друг графиня» какую-нибудь «приятность», но нет, та была проста, весела и любезна. Они много болтали о пустяках, Тьяна в основном слушала. Графиня больше не упоминала несчастную Венель, зато рассказывала о себе, о своем детстве в старом замке в прибрежной Кандрии, о подругах детства и учебе в монастырской школе, о нравах Лирского королевского двора. Она почти ничего не спрашивала. Однако Тьяна рассказала ей о себе довольно много, как-то незаметно, весело и между делом. И не замечала подвоха, пока однажды леди Фан ненавязчиво не присоединилась к их разговору. Потом она отвела Тьяну в сторону.　

— Милая, я правда не собиралась больше давать тебе советов. Но не забывай, что неплохой способ выведать у человека многое — это начать рассказывать то же самое о себе. Графиня приехала из Кандрии. А ты вышла замуж за довольно заметную персону в Грете. Может быть, ее чистосердечие и любопытство не такие уж невинные?　

— Это Валантен-то заметная персона в Грете? — раскрыла глаза Тьяна, — его даже в Нивере не все в глаза видели. Пожалуйста, тетя. Мне весело с Арнелой. Она вовсе не плохая.　

— Ну-ну, не притворяйся, что не понимаешь. Твой муж брат герцога, будущий отец наследника Нивера.

Родственник гретского короля. И ты тоже теперь будущая мать герцога, родственница короля. Конечно, в Лире хотят знать о тебе. И там помнят, что лишение прав на наследство можно и пересмотреть при необходимости. Это не отрубленная голова.　

— Что, тетя? — отчего-то Тьяна вздрогнула, — почему ты так сказала?　

— Ну, ведь так говорят. Все можно вернуть на место, кроме отрубленной головы. Ты разве не слышала?

Лучше подумай, что может быть нужно графине Корет.　

Это было немного обидно, и не хотелось соглашаться, признавать, что тетя опять права. Неужели теперь всегда Тьяне Айд придется прикидывать, что кому-то от нее может быть нужно?..　

Так или иначе, после этого она не могла больше непринужденно общаться с кандрийской графиней.

Впрочем, та никак не показала, что заметила перемену.　

Настал, наконец, последний день свадебных торжеств, которого так дождался эсс Хойр. Большое цирковое представление днем, а потом еще один бал, прервавшийся изумительным по красоте фейерверком. Стоя рядом с тетей и любуясь вырастающими в небе дивными цветами, Тьяна поглядывала на графиню Арнелу Корет, которая тоже была поблизости, и, запрокинув голову, с восхищением взирала на огненное действо.　

— Это невероятно дорого, — заметила леди Фан, — ты представляешь. Тин, во сколько все это обходится герцогу?　

Тьяна лишь пожала плечами. Вся свадьба была дорогой, и, вероятно, герцог точно знал, зачем нужны такие расходы, иначе это еще было и немного глупо. Так казалось девушке из Рори, во всяком случае.