Замороженное сердце (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 17

Я спустила джинсы к щиколоткам. Переступила через них, повесила на плечи и завязала спереди на груди. Интимные части тела были скрыты моей объемной курткой, но ноги были голыми. Он осмотрел их сверху вниз.

— Ну, это зрелище для услады глаз.

Я засмеялась от его замечания.

— О Боже, я не могу в это поверить. Это первый комплимент, который ты мне сделал. Вот что я тебе скажу, я подожду комплиментов еще получше, а потом начну их считать.

Он пожирал меня глазами, и, если бы я была с другим мужчиной, была бы уверена, что вот-вот он меня поцелует — поцелуй уже был в пути, но он обламывал меня слишком много раз, и я не собиралась делать первый шаг на этот путь, пока он не возьмет меня за руку и сам не приведет туда.

Я обхватила себя руками.

— Итак, что я должна сделать, просто стоять здесь на морозе и надеяться, что опухоль спадет? Или я должна упасть в эту воду, О, мудрый, горец?

— Эм… да, дойди до середины ручья, чтобы твое колено было в воде.

— Ты издеваешься надо мной?! Нет, ковбой, так не будет. Если я войду в воду, ты войдешь со мной. Снимай ботинки и носки! Давай!

Он улыбнулся и игриво опустил голову.

— Ну, ладно. Ты сама напросилась.

20.

Катрина

Кейд снял ботинки, стянул носки и встал напротив меня. Он был намного выше. Сверху смотрел мне в глаза, улыбнулся. Затем он снова подхватил меня на руки и занес в воду, сам одетый в джинсы.

— Подожди! Так не честно!

Кейд отнес меня на глубину. Он присел на колени в воде, чтобы мое колено было погружено в ледяную воду.

От жуткого холода я потеряла все свое самообладание и заорала от шока.

Он рассмеялся и сказал:

— Расслабься. Побудь тут минутку, и все будет хорошо. Твое колено будет как новенькое.

— Ааа! Здесь так холодно! Ох. Я больше не могу этого выносить. Пусти меня. Кейд, дай я выйду. Прошу. Это больше не смешно.

Но он крепко держал меня за талию, мы оба стояли по пояс в ледяной воде.

— Можешь. Просто постарайся продержаться. Ты сможешь.

— Я не могу! Отпустите меня! – Орала я.

— Всего лишь минуту, пожалуйста. Одну минуту, и мы выйдем отсюда и вернемся к огню. Думай об огне. Теплом одеяле, в которое я тебя заверну. И горячем кофе с виски, который согреет тебя изнутри.

Кейд тихо уговаривал меня, стать храбрее. Я перестала кричать. У меня перехватило дыхание.

— Глубоко вздохни. Ты сможешь, у тебя получится.

После пары вздохов я начала замедлять темп своего дыхания. Я смотрела вперед на ручей, бегущий по камням, на горы вдалеке, на красивого, сильного мужчину, крепко держащего меня в своих объятиях и уговаривающего, чтобы я пересилила себя, не сдалась. Он пытался мне помочь. Я перестала выбираться из его рук. Чувствовала себя странно, немного сконфуженно. Он был хорошим человеком. Возможно, я влюбилась в него в тот момент.

— Хорошо. Молодец. Еще тридцать секунд, а потом мы уйдем отсюда. Я обещаю тебе, твоему колену станет намного лучше. Ты почти выстояла. Почти получилось, отличная работа. — Его голос был успокаивающим, почти гипнотическим. Ледяная вода кружилась вокруг нас, а я смотрела ему в глаза.

— Хорошо, — прошептала.

Правда состояла в том, что я была полностью поражена тем, что для меня сделал Кейд. Кому-то это может показаться глупым, но для меня ничего подобного ни один мужчина никогда не делала… никогда. Может, мне и не везло с ним в сексе, но он, казалось, вполне искренне в данный момент заботился обо мне. Он не обращал внимания на холод, а сосредоточился исключительно на мне, чтобы помочь. Его рука, плотно обернутая вокруг меня, передвинулась, чтобы мягко очертить мой подбородок.

Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Хотелось почувствовать его полные чувственные губы на своих, а потом почувствовать намного больше; намного сильнее. Мне всего лишь нужно, чтобы он первым меня поцеловал. Я должна точно удостовериться, что он хочет того же, чего и я. Он должен сделать первый шаг, чтобы все получилось. И мысленно про себя я кричала, чтобы он наконец-то сделал этот шаг. «Сделай! Пожалуйста, сделай.»

— Время вышло. Мы должны выбираться из ледяной воды сию минуту.

— Угу.

Я не могла поверить, что хотела бы остаться в этом холоде. Буквально за минуту до этого я кричала, чтобы он меня отпустил, и я вышла, но сейчас я все бы отдала, чтобы остаться здесь столько, чтобы дождаться поцелуя от этого ужасного грубияна, сильного, честного, заботливого, таинственного мужчины.

Он вынес меня на берег и просунул ноги в ботинки. Опустился на колено, поднял мои носки и ботинки.

— Вот, возьми. Я тебя отнесу.

И с хрустом под ногами снегом, он двигался вперед, переводя дыхание. Мы молчали, но между нами тишины не было. В наших головах кружились разные мысли, что может дальше произойти. По крайней мере, в моей точно. Может, он опять решит побыть один, сбежать в свою мастерскую подальше от меня. Я все же надеялась, что он думает о нас. Я обхватила его за шею, молясь про себя, чтобы он не сбежал.

Дневной свет клонился к исходу, когда мы вернулись в хижину. Все кругом окрасив в розовый оттенок. О более романтической обстановке не стоило и мечтать. Кейд усадил меня на лежанку из одеял и подушками на полу. Я не настаивала, отказываясь его провоцировать. Я бы не поверила, что это было его искреннее желание, если бы сделала первый шаг сама, но клянусь, я посмотрела на него своим самым мягким взглядом, давая зеленый свет, типа приди и возьми, на который была способна.

— Я должен разжечь огонь, чтобы согреть тебя, — сказал он, но остался стоять передо мной на коленях.

Я облизнула губы и увидела, как его взгляд переместился на мои губы.

— А ты? Разве тебе не нужно снять мокрые джинсы?

Он моргнул.

— Хм... да, нужно. Я... Эм... должен их снять. Ты в порядке?

Мы говорили о мокрой одежде, но, на самом деле, не о мокрой одежде. Мы удерживали взгляд друг друга, как бы заключая тайное негласное соглашение, что займемся сексом. У меня зудело все тело. У меня перехватило дыхание от представления этого красиво вылепленного мужчины, который не был с женщиной достаточно долгое время, и который так восхищал меня. Одна лишь мысль о прикосновении тут же вызвало ответную реакцию моего тела. Я почувствовала, что намокла от желания к нему.

Кейд поднялся, чтобы разжечь огонь в дровяной печи. Он поставил наши ботинки рядом высушить, повесил наши носки на веревку. Его движения были целенаправленными, будто проделывая все это, он проверял. Единственное, чего он, на самом деле, хотел, это упасть ко мне на одеяла и подушки.

Я сняла свитер, который оказался мокрым по всему низу, и осталась в футболку и мокрых трусиках. Колену стало намного лучше, а может от предвкушения, которое бушевало во мне.

Кейд стоял посреди комнаты.

— Мне сделать нам горячий напиток? Чтобы согреть тебя изнутри?

Я раздумывала, стоит ли мне клюнуть на его предложение. Мне бы хотелось, чтобы он сам согрел меня изнутри.

— Да, звучит замечательно. — Что, черт возьми, со мной не так? Меньше всего на свете мне хотелось выпить в данную минуту. И с уверенностью могла сказать то же самое о нем. Но со мной что-то случилось. Я вдруг стала стеснительной. Я безумно хотела, чтобы все началось, чтобы мы смогли преодолеть нашу неловкость, поэтому сейчас изображала скромную девушку. Кейд возился с чем-то на кухне. Через несколько секунд я почувствовала запах ванили и корицы.

— Вау, пахнет восхитительно. Это наши напитки так вкусно пахнут? — Я обернулась, чтобы взглянуть на Кейда в кухонной зоне.

— Нет, я зажег свечу.

— О.

Я смотрела, как он снимал мокрые джинсы, повесил их на веревку. Его ноги были длинными, стройными и сильными. Он выглядел рассеянным.

— Не возражаешь, если мы попозже сделаем горячий напиток?

— Нет, хорошо…

И прежде чем я успела закончить фразу, Кейд пересек комнату, взял мое лицо в свои сильные руки и поцеловал. Поцелуй напоминал, словно я засунула пальцы в розетку. По всему телу пошло электричество. Мы оказались, словно двумя половинками, которые очень хорошо подходили друг другу, но так долго это отрицали, что наше соединение было жестким. Как только губы соприкоснулись, мы стали пожирать друг друга, напоминая животных. Оголодавших и безумных. Его губы были настоящим совершенством, я даже не могла себе такого представить. И от его поцелуя что-то дикое, первобытное, сильнее похоти наполнило мое тело.