Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Академия Пяти Стихий. Искры огня - Платунова Анна - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

– Пока, бабуля. Надеюсь, еще увидимся.

Прощальный ужин прошел традиционно. Димер и Фрост, прилизанные и одетые в традиционную одежду дома Флогис, усиленно строили из себя приличных отпрысков великой семьи. Они сидели по правую руку отца с одной стороны стола. Мама и вредины-сестрички в своих лучших нарядных платьях, с волосами, уложенными в высокие прически, с другой стороны. Все ждали только меня. Я же только сейчас сообразила, что выгляжу неподобающим образом. Волосы распущены, да что там распущены – на голове полный бардак, ветер постарался на славу. Юбка в грязи и заляпана воском. Я попросту забыла переодеться к ужину.

Мама посмотрела неодобрительно, сестры поджали губы. Эти же два болвана, что звались моими братцами, не выдержали. Маски благовоспитанности, нацепленные на физиономии, быстро с них слетели. Димер толкнул локтем Фроста, и оба фыркнули, а потом залились смехом.

– Корявка, она и есть Корявка, – подвел итог Димер, но отец кинул на него острый взгляд, и братец стух.

– Садись, Кора, – кивнул он, делая вид, что не замечает моего нелепого наряда и растрепанных волос.

Надо ли говорить, что я едва дождалась окончания ужина и удрала к себе в комнату так скоро, как только это было возможно.

– Даже не останешься на десерт? – удивилась мама. – Я специально попросила приготовить твои любимые сахарные башни. Ты ведь наша дебютантка, наша…

– Извини, мамуля, – не слишком вежливо перебила я, не в силах выслушивать эти лицемерные поздравления. – Я так устала. И немного нервничаю перед завтрашним днем. Лучше я соберу вещи и лягу пораньше спать.

– Ой, да что там собирать, – скривила губы Грета. – Форму тебе выдадут в Академии. Новичкам вообще из дома вещи брать нельзя, будто ты не знаешь. Разрешают взять только три вещи, имеющие сентиментальное значение.

Последнее предложение Грета произнесла голосом старосты. Она и была старостой в своей группе на третьем курсе. Ох уж этот назидательный тон, терпеть его не могу. Будто я и без того не знаю всех правил Академии. Спасибо, наслышана уже. Если четверо твоих ближайших родственников учатся там, то поневоле запомнишь все запреты и обязанности. Хоть с этим у меня проблем не будет.

– Ой, спасибо, а то я не знала. Без тебя разберусь, – хмыкнула я, и у сестрички в глазах вспыхнуло затаенное пламя.

Мама плавно подняла руку, и этого было достаточно, чтобы тут же прекратить начавшуюся ссору. Что же, здесь – дома – я еще пока была в безопасности, но вот завтра ничто не помешает Грете отыграться на мне по полной. Но это будет только завтра. Впереди целая ночь.

На самом деле я давно знала, какие три вещи возьму с собой. Во-первых, маленькую шкатулку, которую давным-давно подарила мне бабушка. Правда, ключ от нее утерян, и шкатулку невозможно открыть. Внутри что-то стучало и перекатывалось, но любовь к бабушке оказалась сильнее любопытства – шкатулку я ломать не стала, хотя время от времени ковыряла замок, пытаясь подцепить чем-нибудь запирающий рычажок.

Во-вторых, возьму свою Чернильную Бестию. Не помню, как появилось это имя. Наверное, Чернильной я ее назвала потому, что любимая мягкая игрушка по форме напоминала кляксу от разлившихся чернил. С Бестией все было более-менее ясно – ведь она была уменьшенной копией одного из наших злейших врагов – полиписа. Помню, мама еще ужасно ругалась на отца:

– Ты зачем притащил ей эту гадость? Ты вспомни, как ЭТО выглядит воочию. Между прочим, тот шрам на твоем плече от его стрекательных щупалец. И если бы я их вовремя не отрубила, то…

– Знаю, знаю! – беззлобно рассмеялся отец. – Но думается мне: то, с чем привык спать по ночам, не сможет парализовать ужасом, если нашей Коре не посчастливится встретиться с ним в реальной жизни. Может, это даст ей фору пару секунд и придаст ее руке, сжимающей меч, твердости.

Да уж. Ага. Придаст твердости. Моей руке. Я горько усмехнулась, запихивая Чернильную Бестию в маленький саквояж. Думать о том, что мне действительно придется когда-нибудь сражаться с собратьями Бестии один на один, совсем не хотелось. А ведь придется. Хотя бы просто на полевых занятиях по курсу бестиарологии. Именно для этого мы все – стихийники – и заканчиваем Академию. Чтобы защищать простых смертных от чудовищ. Быть не только мудрыми правителями своих земель, но и заступниками своих подданных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так, что-то я сама какими-то постулатами заговорила. Грета была бы довольна.

И, наконец, в-третьих, в саквояж отправился блокнот, куда я записывала стихи, нелепые и корявые, как я сама. Но это были мои стихи, и мне они нравились.

Я собиралась не спать всю ночь. Перечитать страницы из любимых книг, может быть, написать еще одно стихотворение – прощальное и грустное. Хотя, конечно, раньше надо было писать прощальные, теперь уже поздно. Все решено – еду в Академию. Шесть лет страданий и унижений мне обеспечены. И потом, после окончания, тоже неизвестно, что меня ждет. Скорее всего, вернусь в родовой замок доживать свой век в одиночестве. Обычно никто не женится на пустышках – дурная кровь. Их дети могут оказаться так же бездарны. Ничего нет страшнее вырождения рода…

Я вздохнула и стерла пару слезинок, что выступили на глазах. Нельзя плакать. Ничего хорошего впереди не ждет, надо уже сейчас закалять характер. И все же мысли о печальном будущем окончательно ввергли меня в уныние. Строчки в книге, что я взяла с полки, расплывались, руки дрожали. Я задула свечи и накрылась с головой одеялом. Темнота – это то, к чему мне следует привыкать. Темнота и отчаяние.

Проснулась от стука в дверь. Пришла служанка, принесла кувшин с теплой водой. Разложила на кровати дорожное платье. Терпеливо ждала, пока я умоюсь, чтобы начать меня одевать.

Какая глупая традиция – надевать в Академию дорожное платье. Если учесть, что сама дорога продлится от силы секунд пять. Это водные, воздушные и земные стихийники тратят массу времени и сил, чтобы добраться до Академии. А огневики могут создавать порталы и мгновенно перемещаться на огромные расстояния. Папа, правда, строго-настрого запрещает нам, детям, пользоваться порталами без его ведома до тех пор, пока мы не сдадим экзамен на вторую степень безопасности. Это очень трудно на самом деле – строить порталы. Бабуля, когда я была маленькая, рассказывала, что ее двоюродную сестренку разорвало пополам из-за того, что она неправильно приложила силы. Так что после этой истории я немного побаиваюсь огненных кругов, в которые приходится вставать для перемещения. Кстати, Фрост экзамен на вторую степень сдал, но папа ему все равно не доверяет. Всех берет за руку, как маленьких, и сам переводит на другую сторону.

А я никогда не сдам ни на вторую степень, ни на третью. Никогда не создам ни одного портала. Спасибо и на том, что они мою кровь не отвергают – переносят без ущерба. Все-таки не кухаркина дочь, что бы там ни говорили…

Когда я спустилась в зал, меня уже ждали. Братья и сестры в радостном возбуждении обсуждали уже какие-то соревнования, неудобное расписание и новые дисциплины. Предвкушали новый учебный год. Я же шла как на казнь.

Мама нежно обнимала и целовала в лоб всех в порядке старшинства: Фроста, Бриду, Димера, Грету. Отец брал за руку одного за другим и уводил в огненный портал, что жарко горел в центре зала.

В конце концов мы с мамой остались наедине. Она взяла меня за плечи и притянула к себе. Я почувствовала запах лаванды и каких-то пряных трав – мамин запах. Почувствовала, как защипало в носу. Если бы не те ее жестокие слова, я бы прижалась к ней изо всех сил и разревелась. Но тех слов уже ничто не сможет отменить. Кухаркина дочь… За что же ты так со мной, мама?

– Ты у меня сильная и смелая девочка, – сказала мама. – Никогда не сдавайся, как бы ни было трудно. Хорошо?

– Хорошо, – буркнула я, отстраняясь.

Мама вздохнула, но больше ничего не стала говорить. Тут и отец шагнул из стены огня, протянул мне ладонь:

– Готова?

Я кивнула, сжала крепче свой маленький саквояж и шагнула навстречу судьбе.