Время любить - Александрова Марина - Страница 84

Одним плавным движением он преодолел расстояние, что разделяло его и Императора, и только сейчас я заметила в руке Элтрайса небольшой изогнутый нож с зазубринами на лезвии. Откуда он взял это исконное оружие ритаров, мне оставалось лишь догадываться.

— Как ты…

Договорить Император не успел. Один замах и, казалось бы, легкое касание — и из его горла хлынула кровь.

«Пять», — единственная связная мысль, что вспыхнула в моем сознании, в то время как я начала задыхаться.

— Сделайте как надо, — кивнул он куда-то мне за спину, бросая нож, которым всего секунду назад убил Императора, на пол. — Все должно выглядеть как спланированное нападение.

Ни тени эмоции. Ни сожаления, ни гнева, ничего. Лишь отстраненное удовлетворение от происходящего. Вот, пожалуй, все, что я могла разглядеть на его лице.

— Пойдем, милая, нам тут не место, — обратился он ко мне, беря меня на руки.

Словно во сне, я не пыталась сопротивляться. Все произошедшее было столь сюрреалистичным, что я не могла даже пошевелиться, лишь машинально обернулась, чтобы увидеть, как четверо стражников обрывают еще три жизни плененных ритаров.

«Шесть, семь, восемь», — почему-то продолжала считать я, смотря на то, как расползается алая кровь на дорогом ковре, на котором осталось восемь бездыханных тел.

Мы уже успели пройти длинный безлюдный коридор, когда пространство вокруг разрезали испуганный женский крик и мужские возгласы, призывающие к возмездию и сообщающие всем и каждому о произошедшем нападении.

Мимо нас проносились спешившие в гостиную воины и слуги, это стало напоминать встревоженный улей. Вокруг все кричали, всхлипывали или раздавали команды. Каждый из актеров этого театра абсурда точно исполнял положенную ему роль, разыгрывая представление для своего хозяина.

— Некоторые думают, что игры за власть очень сложные, — неожиданно заговорил Трайс, продолжая удерживать меня на руках, точно я была главной ценностью его жизни, — но это не сложнее, чем любая другая игра. Ты любишь играть, м-м?

Этот его последний вопрос точно скинул оцепенение с моего разума, в котором он пребывал от всего увиденного.

«О, игры я любила всегда», — неожиданно мне вдруг стало смешно, и я невольно усмехнулась. Вот только что с моим раскладом на этот раз?

Киран привычно скользил по извилистым коридорам тени, и мир вокруг казался глухим и безмолвным. Странно спокойным и в то же самое время умиротворенным. Когда он впервые провалился в тень, это безумно напугало его. Ему показалось, что его заживо похоронили под толстыми слоями чего-то эфемерного, но в то же время вполне ощутимого и реального. Имея предрасположенность к магии, он изучал теорию о слоях, что была весьма популярна у ученых магов Эйлирии. Но то, что когда-то рассматривалось лишь как вероятность, стало реальностью для него, стоило его дару измениться. Почему так произошло? И почему, будучи целителем, он не умел ничего подобного, он не знал. Возможно, стоило более глубинно изучить этот вопрос, вернувшись в библиотеку родного дворца. Сейчас он знал, что если бы тогда ему не было бы настолько все равно, что с ним происходит и он сделал бы это, то, возможно, сейчас все сложилось бы совершенно иначе.

Но к чему сожаления? Что случилось, то случилось. Они все пришли к тому, что имеют. Та боль и тот гнев, что однажды изменили его жизнь… он не может больше позволить себе тонуть в водах той апатии, что однажды захлестнула его.

Выйти из тени — все равно что пройти сквозь упругую, но податливую стену. Мир вокруг всегда оглушает. Оживают звуки и краски, приходят в движение те, кто окружает его в реальности, обретают форму и плотность объекты вокруг. Он вынырнул в самом сердце сражения. Именно тут, перед тем как уйти в тень, он ощущал Соль. Все происходящее сейчас напоминало собой безумие. Яростная схватка в небе, не менее ожесточенная — на земле. Повсюду кровь, боль и смерть… Именно чужая смерть захлестнула его, он ощутил ее каждой клеточкой своего тела, словно пропуская через себя. Невольно бросил взгляд на землю и увидел, как мучается в предсмертной агонии совсем еще юный аланит. Киран опустился на колени рядом с мужчиной и осторожно положил ладонь на его лоб. Он забрал его боль, и последний вздох стал для того избавлением, принося ему вечный покой.

Ему никогда не нравилось, кем он стал теперь, но пройти мимо чужой агонии он не мог. Он забирал эту боль, пропуская ее через себя, и дарил забвение. Тяжело прикрыв глаза, он вновь поднялся на ноги и попытался осмотреться вокруг.

Соль тут не было. Он почувствовал это сразу. И одна только мысль о том, что за то время, пока он пытался найти ее, с ней могло что-то случиться, заставила его сердце гулко стучать от волнения. Киран прикрыл глаза, сосредотачиваясь на собственных ощущениях, ловя ту самую призрачную нить, что так давно связывала их. И стоило ему вновь почувствовать ее, как он тут же уцепился за это ощущение, понимая, что уже ни за что не отступит.

Он почувствовал, как у него со спины кто-то сделал замах и уже был готов ударить его, но вместо того чтобы уклониться, он резко обернулся и встретился взглядом с аланитом, что вот-вот собирался вонзить в него меч.

Мужчина неожиданно замер, так и не завершив удар. Перед его мысленным взором встала картина, как он, старый, что для аланита вообще роскошь, лежит в постели, прощаясь с детьми и женой. Он понимал, что это лишь видение — мимолетное и, возможно, навеянное чужой магией, но, несомненно, как реальное. Он видел свой последний вздох. Ощущал, как сжимаются в последний раз легкие, а перед взглядом все растворяется и исчезает, чтобы в следующий миг оказаться стоявшим лицом к лицу с высоким человеческим мужчиной с кроваво-красными волосами и бездонными черными глазами.

— Еще рано, — холодно сказал Киран, — не меняй то, что предначертано, и не заставляй меня делать это.

Аланит лишь нервно сглотнул, так и не найдя в себе силы ответить, а мужчина тут же исчез, растворяясь прямо в воздухе.

Рейн находился в выделенных ему покоях резиденции Дома Дриэлл, когда в его дверь с силой постучали и тут же вошли. Вошедшие не были его людьми, но он знал того, что шел впереди группы стражников. Нимар казался не на шутку встревоженным, он бросил обеспокоенный взгляд на Рейнхарда Эль Ариен, чье спокойствие всегда заставляло мужчину чувствовать некоторую нервозность. От своего господина он всегда знал, чего ожидать, но вот Ариен оставался для него совершенно нечитаемым в плане реакций аланитом.

— Господин, — стараясь говорить встревоженно, произнес Нимар, прекрасно осознавая, что его жизнь зависит от того, насколько хорошо он справится сейчас. — Резиденция Дриэлл подверглась нападению, — невольно взглянув на главу Дома Ариен, сказал мужчина.

Рейн смотрел с вежливым интересом, но понять, что он на самом деле сейчас думает, мужчина так и не смог.

— Диверсионной группе удалось проникнуть туда и… Император стал жертвой нападения, — выпалил Нимар, понимая, как глупо он выглядит со стороны.

— Неужели, — мягко сказал Ариен — казалось, известие его ничуть не удивило. — Как себя чувствует Император? — поинтересовался он, но в вопросе его совершенно не было интереса.

— Он мертв, — коротко сказал Нимар и затаил дыхание, словно пытаясь понять реакцию главы Тайной службы, но тут же продолжил: — Нападавшие уничтожены, но мы все равно не успели…

— Где твой господин, Нимар? — холодно спросил Рейн.

— Он просил вас присоединиться к нему во дворе, самое главное сейчас — это восстановить границы нашей Империи. И у господина есть решение для всех нас.

— Что ж, — кивнул Рейн, подходя ближе к капитану личной охраны Дома Дриэлл, — я с удовольствием выслушаю его.

Пока мой враг нес меня на руках по длинному, тускло освещенному коридору, перед моим мысленным взором возникали картины давно минувшего прошлого. Я помнила похожий коридор, по которому меня нес на руках палач. Помнила, как, несмотря на все пережитое, я отчаянно цеплялась за мир вокруг. Тогда я еще не знала, что моих друзей больше нет. Я не знала, что осталась совершенно одна. Я все еще надеялась, что в моих силах что-то изменить.