Отпуск в СССР или Назад в будущее (СИ) - Молотов Владимир - Страница 31

– А в чём, собственно, меня обвиняют? – Герасименко глянул в окно, там качнулась набухшая зеленью ветка тополя.

– А хотя бы в ношении самодельного револьвера. Где вы его взяли?

– Послушайте, это не мой револьвер, – разозлился Коля и пристально поглядел на оперативника. – Это «пушка» тех бандюг!

– Ну да, они – бандиты, проходили по другим ориентировкам. Теперь им точно посидеть придётся. Но они говорят в один голос, что это ваш револьвер, – спокойно изъяснился хозяин кабинета, выпрямив осанку.

– Не-не-не, они просто хотят на меня… блин, как это называется? Повесить пушку? Нет, не так. М-м. Короче, списать револьвер на меня.

– Ладно, – вздохнул оперативник, – давайте так: вы рассказываете правду, и я вас отпускаю. Под подписку о невыезде. Огнестрельное мы всё равно изъяли как вещдоки.

– Хорошо, так и быть, я вам сознаюсь. – Коля честно посмотрел на полицейского. – Вот, слушайте. Я и мой друг Дмитрий Кукарский… В общем, мы с некоторых пор вместе путешествуем во времени. А до этого я один путешествовал. Мы остаёмся в пещерах, в третьем гроте, поскольку он какой-то волшебный, и, затаившись там, мы незаметно перемещаемся в тысяча девятьсот восемьдесят третий год.

Всё это Николай проговорил быстро и чётко.

– Вы что, на полном серьёзе? – оперативник сделал странное выражение лица, словно приготовился воскликнуть, выдавить из себя что-то типа – «ну ты и дебил!».

– Ну конечно на полном серьёзе! – Коля не моргнул. – Вот и патефон мы оттуда принесли. Тоже вещдок?

– Бред какой-то! Перестаньте дурачиться! – Опер напрягся и даже слегка покраснел, Коля принялся машинально наблюдать, как двигаются некрасивые губы визави. – Мне тут не надо комедии разыгрывать! Или, может, ты в камеру к уголовникам захотел? Я из тебя дурь-то быстро повышибаю!

– Не верите, – печально вздохнул Николай, когда опер замолчал. – Я так и знал! Но тогда скажите, откуда же у меня взялся патефон?

Полицейский почесал кончик носа.

– Да фиг тебя знает! Скорее, у тебя с мозгами не в порядке. Таскаешь патефон вместе с собой, туда-сюда. Короче, отправлю-ка я тебя в психиатрическую, на обследование.

– Ещё чего! – обиделся Коля. – Слушайте, вы же обещали меня отпустить! Под подписку. Ну. Я же не опасный для общества. Хорошо, никуда я не перемещался. Просто оставался в пещерах, а потом выходил позже сам. Ну, дурью маялся.

– Ладно, – заключил опер. – Посидишь в коридоре, подумаю, что с тобой сделать.

Колю вывели и усадили за дверью кабинета. Он осмотрелся. Улизнуть не представилось возможности. Слишком много полицейских вокруг да около. К тому же, пропуска-то на выход не выписали. Как через дежурного прошмыгнуть? Да и с Димой не ясность. Где он? Где-то здесь? Его отпустили или нет?

Меж тем Дмитрий сидел у другого оперативника, и Кукарского тоже допрашивали.

– Что вы делали в Кунгурских пещерах? – строгая брюнетка с погонами лейтенанта и даже с едва заметными усиками, впрочем, вполне очаровательная, постукивала изящными пальчиками по кнопкам клавиатуры ноутбука.

– Как что? Сходил на экскурсию в качестве туриста. – Кукарский откровенно разглядывал девицу в форме, в душе оставался лишь неприятный осадок от недавних событий.

– Тогда каким образом вы оказались в компании двух преступников и некоего Герасименко? – низким грудным голосом осведомилась брюнетка.

– Я недавно познакомился с Герасименко, – протянул Дмитрий. – Мы вместе пошли на экскурсию. По дороге случайно купили патефон, ну так, просто понравился. А эти дебилы напали на нас. Видимо, хотели отобрать антиквариат.

– Они угрожали вам оружием? – девушка-лейтенант оторвала глаза от ноутбука – Дима поэтично обозначил их как «глубокие омуты серо-зелёного оттенка».

– Совершенно верно, – кивнул Кукарский.

– Тогда почему Герасименко держал в руке револьвер?

– Они заставили его играть в русскую рулетку и вручили свой револьвер с одним патроном.

Дама из полиции пару раз моргнула и затем постучала по кнопкам клавиатуры ноутбука. Дима отметил про себя, что пальцы у нее тонкие и холёные.

– И что? – тихо спросила брюнетка. – Герасименко сыграл?

– Да. Но, как видите, ему повезло. Если б не полиция, то есть, если б не вы, следующим игроком был бы я.

– Понятно, – заключила лейтенант. – Вам тоже повезло.

– Что-нибудь ещё… хотите спросить? – с легкой улыбкой поинтересовался Кукарский.

– Ладно, у меня пока всё.

– Значит, я могу быть свободен? – обрадовался Кукарский.

– Да, но вам временно запрещено выезжать из города.

И Дмитрия Кукарского отпустили из двадцать четвертого отделения полиции Перми.

Выйдя в коридор отделения, Дима достал мобильник и набрал Герасименко, но у того, видимо, телефон приказал искать зарядку. Тогда Дмитрий прошелся по коридорам и счастливо напоролся на Герасименко.

К этому моменту Колю уже решили отпустить. И вместе друзья покинули отделение полиции.

Первые секунды они шли молча, и майское солнце улыбалось им, и встречные девушки с интересом поглядывали на них.

– Эх, жаль, что я сегодня решил курить бросить! – Коля нащупал в кармане пустую смятую пачку «Космоса».

– Неужели? – удивлённо покосился Дима. – На тебя это как-то не похоже.

– Да вот, представь себе, – не без гордости ответил Герасименко. – Когда-то надо ведь начинать… что-нибудь хорошее делать.

После короткой паузы Дима кое-что вспомнил

– Слушай, а что с патефоном? – спросил он.

– А! – Николай махнул рукой, недовольно сморщив лицо.

– Ну и леший с ним!

– Может, ещё вернут, – предположил Коля. – Им главное – те уроды. Ублюдки оказались преступниками, которых уже искали.

– Да-да, – покивал Дима. – Ещё бы! Такие твари должны вечно сидеть! Когда этот Рустик заставил тебя в русскую рулетку…

– Ой, лучше не напоминай мне! – воскликнул Николай. – Это было жутко. Не дай тебе бог такого испытания!.. Но я выдержал.

– И всё-таки как? – Дима приостановился и с восхищением уставился на друга. – Ты рассчитывал, ты верил, что пуля… что она не выпала… не попала в ствол?

– Да, чёрт возьми, да! – Коля тоже остановился. – Я знал, что карта не выпала! Я ведь по жизни везунчик. Иногда по ночам я вижу свою звезду...

Дима секунду помолчал.

– Что, звезду? – наконец произнёс он и недоверчиво покачал головой.

– Да-да, ты не ослышался! – Коля смело посмотрел другу в глаза.

– Ладно, проехали, – вздохнул Кукарский, ступив шаг вперёд.

– Блин, вот только пушку мою жалко, – посетовал Коля, двинувшись вслед за Кукарским. – Если на патефон ещё есть надежда, то её уж точно не вернут!

– Ну и бог с ней! – бросил Дима.

Затем некоторое время они снова шли без разговоров.

– Ну что, поедем смотреть, во что нынче превратилось пепелище? – Коля оживлённо вспомнил про подожжённый товарищем дом и задорно поглядел на спутника.

– Чёрт, я сейчас не могу. – Дима поднёс руку к глазам и посмотрел на японские часы. – Мне же срочно на работу надо!

– Ну и бог с ним, – запоздало передразнил Герасименко. – Сам потом разберёшься. У меня тоже дома дел навалом. Мусор вынести. Лампы для телеков поискать.

– Какие лампы?

– А? Да это я так, пошутил.

Дима механически посмотрел на проступающую плешь товарища.

– Ладно, – подытожил он. – Мне всё-таки надо на работу спешить.

– Ага, давай вали, – усмехнулся Николай. – Вечером увидимся, если что.

На том они и расстались.

Май 2013 года, Дмитрий Кукарский и его личные планы насчёт всей страны

Одно из ярких воспоминаний, вынесенных Димой из семейной жизни — это запах утреннего детского сада с ароматом прогорклой каши. Когда он сдавал ребёнка воспитателю, казалось, ничего нет ужаснее этого запаха!

Но после развода Дмитрий получил невероятную свободу, и в полной мере ощутил её самую на своей шкуре. Некуда больше стало спешить, не перед кем отчитываться. Впрочем, через какое-то время он по самое «не хочу» вкусил этой свободы, пресытился ею, и почувствовал скуку и одиночество.