Забытое будущее (СИ) - Трещёва Мария - Страница 8

Это всё по первой части.

Что же касается второй, а именно правил приёма на работу, то могу сказать, что мы не будем испытывать вас в спортзале и на стрельбище. Того, что вы принесли сегодня, будет вполне достаточно. Сразу успокою вас, что мы не обращаем внимания на национальность и пол. И я очень рада, что вижу перед собой сейчас такую, извините, «разношёрстную» компанию.

Между нами остался лишь один неоговоренный нюанс. Мы принимаем на работу теперь людей желательно холостых, так как наша работа неотделима от риска. Если же вы женаты или замужем, прошу вашу вторую половинку заполнить вот эту анкету, в которой будет отмечено, что он или она полностью осознаёт опасность сферы деятельности агентства и одобряет действия супруга или супруги. Естественно, страховка включена в договор. В случае получения травмы во время вызова, лечение проходит за счёт агентства. Если травма принесла какие-либо серьёзные осложнения, агентство поможет вам даже оформить группу по инвалидности. В случае, не дай Бог, вашей смерти на вызове, агентство обязуется обеспечить вашу семью посмертной страховкой. Но, надеюсь, таких случаев больше не будет. Итак, какие у вас будут ко мне вопросы?

Вопросов было не много. Некоторые обеспокоенно крутили головами, другие украдкой смотрели на дверь. Со стороны могло показаться, что пришедшие только что поняли, с чем решили связаться. Парень, которого Вика приняла за маньяка-недоучку, заметил вдруг нечто странное в глазах претендентов. Сначала он отогнал появившуюся догадку, но потом встретился взглядом с парнем напротив и понял, что был прав. Большинство сидящих боялись семь человек, стоящих перед ними.

Когда все утихли, Виктория попрощалась с ними до завтрашнего утра. Вскоре вышли и все кураторы, только Света осталась на месте. Она была как в воду опущенная. Заранее они договорились с Викой, что после собрания поговорят наедине. Света смотрела в след уходящей процессии. Последним шёл Герхард. У дверей он обернулся. Она в ответ грустно улыбнулась.

Вика этого не видела, она что-то бормотала себе под нос. Света, в свою очередь, не слышала, что бормотала Вика. Она смотрела на закрывшуюся дверь немигающим взглядом. Постепенно она начинала разбирать слова в бормотаниях подруги.

– Нет, ну ты слышала этого парня? «Моей жене не обязательно знать, где я работаю». Просто отпад! Зато, когда тебя грохнут на каком-нибудь тупом задании, твоя благоверная обязательно придёт и начнёт требовать с нас кругленькую сумму, якобы мы виноваты в смерти её единственного кормильца, а потом затаскает нас по судам, чтобы вывернуть всю нашу подноготную… Аррр!

Во время своего монолога Вика то снижала, то повышала голос, размахивала руками и гримасничала, что заставило Свету немного улыбнуться.

– Ты не возражаешь, если я покурю?

– Твой кабинет. Хочешь кури – хочешь не кури.

– Всё так плохо?

– Хуже, чем я думала. Я слышала тот разговор Герхарда с отцом. Знаешь чем плохо жить с немцем? Начинаешь понимать немецкий язык. Теперь я знаю, какого мнения обо мне его родитель.

– Причём тут это?! Герх любит тебя. И ни на какие сокровища мира не променяет эту любовь!

– Я не хочу, чтобы из-за меня Герхард поссорился с семьёй.

– Но против тебя только его отец, а не семья!

– А отец – это что не семья? И вообще не переворачивай мои мысли вверх ногами! Отец Герхарда пригрозил, что лишит его наследства, если он не порвёт со мной.

– Да не нужны Герхарду никакие наследства! Если бы он об этом думал, то давно бы свинтил «цурюк нах дойчланд»!

– Как бы то ни было, дело сделано: я предложила ему расстаться.

– Ты что?! – Виктория поперхнулась от неожиданности и изумления.

Потом уронила голову на ладони и на мгновение замерла.

– Ой, дура…

– Я не хочу, чтобы из-за какой-то необразованной украинской простолюдинки, которая к тому же села на шею к глупому сыну, у этого самого сына были проблемы.

– Ох-ох, Светка… Доведёте вы меня до ещё одного пучка седых волос. Ну, хоть скажи, что Герхард-то ответил?

– Пока ничего. Попросил меня хорошенько обдумать этот шаг.

– На это я и надеялась. Герхард в вашей паре – половина сперва думающая. В отличие от второй – думающей, как говориться опосля. Ну что ты этим добьёшься? Кому ты хорошо сделаешь? Себе? Нет! Ему? Два раза нет!

– По крайней мере, он будет свободен.

– По крайней мере… – передразнила Вика подругу. – По крайней мере, тут два исхода: первый – он тебя не отпустит от себя и свободным не будет, второй – он отпустит тебя, но никогда больше никого не полюбит, будет одинок до конца своих дней, но отнюдь не свободен. Так как в его сердце будешь вечно ты. Лично мне больше нравится первый вариант. А тебе?

Света молчала. Она прикрыла глаза, и на щеку сползла слезинка. Вика обняла её, и Света разрыдалась на её плече.

– Ой, Викусь, как же я его люблю…

– Глупая моя Светулька. Ты любишь его, он любит тебя – это судьба. И ни с кем более, ежели ни друг с другом, вы оба счастливы не будете. А папаня побесится, побесится и перестанет. Вот родишь ему внука…

– Ну, ты загналась! – вытирая слёзы, усмехнулась Света. – До этого ещё далеко.

– Мало ли… – Вика поймала на себе укоризненный взгляд. – Не важно. Важно сейчас то, чтобы ты доказала этому папаше, что ты не нахлебница и не сидишь, свесив ножки, на Герхардовой шее. Ферштейн?

– Ферштейн, – вздохнула Света.

– А теперь пойди и успокой ребёнка. Даю голову на отсечение, что он сейчас всаживает очередную обойму в распотрошённую и без того мишень или колошматит несчастную «грушу», которая никак не поймёт в чём она провинилась.

К Свете снова вернулся её заливистый смех. Она крепко обняла Вику и чмокнула её в щёку.

– Спасибо тебе, Викусь! Что бы я без тебя делала?! – сказав так, блондинка вихрем унеслась искать Герхарда

– Боюсь даже представить что! – Крикнула ей вдогонку подруга.

На следующий день к назначенному времени пришли всего лишь пять человек. Пришедшим было предложено подождать некоторое время в приёмной, чтобы узнать окончательный вердикт. Все кураторы собрались у Вики в кабинете. Одни изучали анкеты, другие сидели без дела, Слава проверял данные с помощью компьютера, а Вика ходила из угла в угол.

– Ребята, проверяйте всё как можно тщательней! Чует моё сердце – не оставят нас в покое после того раза, хоть мы и вовремя спохватились.

– Вик, их всего пять человек, я каждого уже запомнил в лицо и знаю их анкеты наизусть, – сетовал Вадим. – Я уже сейчас могу сказать, что одного мы не примем точно.

– Кого? – поинтересовалась Зара.

– Этого… Как его… А вот. Виктора.

– Ну, насчёт него мы все единогласны, – буркнул из-за монитора Слава.

– Это всё понятно. Отложите его сразу в сторону. А остальные?

– А остальных хоть всех принимай. Это уже твои заботы: кому «да», кому «нет», – откликнулась Катя.

– Не может быть, чтобы всё было так гладко! – не унималась Вика. – Это же золотой момент, чтобы сделать нам какую-нибудь пакость.

– По-моему, ты слишком зациклилась на этом, – сказала Света, не поднимая головы с плеча Герхарда.

Похоже, у них всё наладилось, и все вздохнули с облегчением.

– Неужели ты думаешь, что они нас будут сторожить всю жизнь? – поддакнул ей Герхард.

– Зачем так долго? Всего лишь до первого промаха, – опять вставил Слава. – Который мы чуть сейчас не совершили.

– Я же говорила! Что там у тебя?

– Ребята, у кого анкета… э-э-э… Константина Смелы́х?

– У меня, – отозвалась Катя.

– Сколько там ему лет?

– Двадцать.

– Так вот. Нет никакого Константина Смелы́х двадцати лет. Нет такого номера паспорта вообще! Зато есть Костя Смелы́х семнадцати лет.

– Может просто тёзка-однофамилец, – зевнул Вадим.

– Угу. И брат-близнец, – подтрунил над ним Слава. – Лицо-то одно и то же. Даже фото одинаковые. Будто бы парень один раз сфоткался и сразу сделал два паспорта. Ну, чтоб потом не менять.