«Love is» (СИ) - "Ice Mint" - Страница 1

У Мин Юнги полный и беспросветный пиздец в жизни и имя ему – Пак Чимин, с этими его блядскими щеками, за которые так и хочется ущипнуть, и тёмными глазами, что затягивают как чёрная дыра. Хрен выберешься.

Да Юнги и не хочет.

Чимин общается с ним слишком хорошо, улыбается постоянно и пытается оказаться как можно ближе, распространяя вокруг себя приторно-сладкий запах фруктовой жвачки, который забивает нос, и Мину кажется, что всё вокруг пахнет именно так. Пахнет Чимином. Кажется, у него уже крыша едет на этой почве. Но блядь, Пак действительно охуенный. По-другому и не скажешь.

Юнги смотрит на парня в белом халате, что стоит прямо перед ним, и молится всем известным богам, выпрашивая у них каплю терпения и грамм самоконтроля, потому что ещё чуть-чуть, и он точно трахнет Чимина прямо на полу. И ему как-то поебать, что они на практике в морге, и тут ещё масса народу, помимо них двоих. Юнги хочет трахаться до потери пульса. И не с кем-то, а именно с Паком.

Чимин пахнет сладко, одуряюще, и его запах перекрывает все остальные. Юнги ведёт от него конкретно, так, что и словами не передать. Разум затмевает туманная дымка, и парень тянется к заднице Чимина, обтянутой тонкой тканью тёмных брюк, но тут его окликает преподаватель, и Мин шипит раздражённо, подходя к нему, оставляя задницу Пака в покое.

И казалось бы тут всё просто. Мин Юнги – альфа. Пак Чимин – омега. Встретились, понравились, потрахались. Какая простая схема. Только она, блядь, почти никогда не работает.

Омеги любят романтику. И Чимин, наверное, тоже. Юнги пытается вспомнить, говорил ли Пак когда-нибудь о своих предпочтениях в плане ухаживаний, но сдаётся, когда понимает, что нет, ничего. Он как-то упустил этот пункт из виду и теперь у него овернихуя предположений, что бы могло понравится Чимину.

– Романтика, романтика, на хую два бантика, – бормочет себе под нос Мин, медленно прохаживаясь между рядов со всякой сладко-ванильно-розово-романтичной хернёй, от которой уже в глазах рябит. Парень косится в сторону подарочных бантов, думает пару секунд, а потом мотает головой и уходит. Херня идея. Вряд ли Чимин такое оценит. Он должен приятно удивиться, а не ахуеть.

Сладкий запах окутывает с ног до головы, и Юнги идёт на него, думая, что где-то поблизости Пак, но нет, это всего лишь огромная упаковка с фруктовой жвачкой «Love is». Юнги смотрит на нее несколько секунд, что-то решая, а потом усмехается и покупает всю, прося завернуть её в блестящую подарочную бумагу. Это определённо хороший подарок. Во всяком случае лучше, чем огромный леденец в форме члена, что стоит на соседней витрине и завлекает покупателей своим весёлым, радужным цветом. Пиздец, если честно.

Юнги мысленно бьётся о ближайшую стену головой и гадает, почему же он такой фееричный долбоёб. Он ведь действительно готовился. Даже речь написал. Длинную такую, красивую, с кучей потрясающих оборотов, в которых он воспевал красоту Чимина, но как только он увидел последнего, то в голове образовалось безграничное нихуя.

– Ты что-то хотел? – Пак наклоняет голову вбок и смотрит выжидающе, а Юнги молча протягивает ему коробку с жвачкой в блестящей обёртке. Чимин принимает подарок, разворачивает осторожно, и смеётся, когда видит, что ему дали.

– Очень креативно, хён. Этот запах совсем как мо…

– Я люблю тебя, – Юнги смотрит в упор, а потом продолжает. – И я тебя хочу. Не на один раз, а навсегда.

Чимин моргает удивлённо, а потом выдыхает облегчённо:

– Фу, бля, думал не дождусь, хотел уже сам признаваться, только стрёмно было. Ну ты меня и проморозил, конечно.

Пак берёт Юнги под руку и тащит куда-то, а Мин только и может, что тупо следовать за ним, потому что у него полнейший вакуум в голове и ни одной адекватной мысли, только “блядь, блядь, блядь, ёбаный в рот, нихуя себе, сука, пиздец, вау, наверное я умер и попал на небеса”.

Тот день обозначен как один из самых счастливых в личном календаре Юнги, потому что они целуются долго и сладко, Чимин обнимает его крепко и оставляет множество засосов на шее уже своей пары, помечая, но Мин вовсе и не против, потому что он сам оставил херову тучу отметин на чужих плечах и ключицах.

Взаимные чувства – это пиздец как охуенно, если честно.

Они встречаются уже довольно долго, как кажется Юнги. На самом деле, недели три, от силы, но для него время рядом с Чимином тянется бесконечно, и он наслаждается каждой секундой. А ещё извращенец внутри Мина ликует, потому что парень ему достался без типичных загонов насчёт приличий – Пак целуется когда хочет, не стесняясь людей вокруг, а ещё по собственной инициативе отсасывает на последнем ряду в кинотеатре, да так, что перед глазами мелькают звёздочки и колени мелко дрожат. И Юнги знает, что он не первый, он просто не может им быть, потому что Чимин просто невьебестически прекрасен и уж кто-то у него быть должен был. Не один же Мин клюнул на эти очаровательные щёчки и сладкий фруктовый запах.

Чимин не приходит на лекции и не отвечает на звонки, и Юнги, обеспокоенный, спешит на квартиру к своему парню, как только заканчиваются все пары. Он бы и раньше свалил, но нельзя – на носу сессия, а это очень важно.

Пак открывает дверь не сразу, Мин ждёт минут десять, если не больше, пока на пороге не появляется Чимин собственной персоной, распространяя вокруг себя ставший до невозможности сильным фруктовый аромат.

Юнги и сказать ничего не успевает, а его уже вжимают в дверь с другой стороны и целуют мокро. У Чимина температура тела повышена и в глазах сумасшедший блеск, а ещё он как большой кот – потирается об альфу всем телом и жмётся ближе. Не сложно догадаться, что с ним.

Парень меняет их местами, и теперь Чимин подпирает дверь спиной. Юнги смотрит несколько секунд на омегу, дыша тяжело, а потом срывается и сминает пухлые губы в жарком поцелуе.

Они даже не доходят до кровати, так и остаются в коридоре. Чимин стонет слишком пошло, а у Юнги просто силы воли нет.

– Твою мать, – выдыхает Пак, упираясь ладонями в эту злаполучную дверь и скользя по лакированому дереву ногтями, когда Мин входит в него одним движением и не давая привыкнуть, начинает двигаться, быстро и жёстко, сжимая пальцы на чужих бёдрах и тяжело дыша куда-то между лопаток.

Чимин стонет несдержанно и прогибается в спине, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и возбуждение накроет его с головой. Член в который раз задевает простату, и Пак вцепляется пальцами в бедро Юнги, оставляя отметины от ногтей на коже, и запрокидывая голову назад, кончает, сжимая Мина в себе. Тот толкается ещё несколько раз и стонет глухо, едва успевая выйти, пачкая спермой поясницу Чимина.

У Пака белые пятна перед глазами скачут, и он моргает часто, пытаясь прийти в себя. Ему кажется, что он чуть-чуть умер. А потом воскрес. А потом опять умер. А потом долбанулся лбом об дверь, потому что ладони вспотели и соскользнули вниз по гладкой поверхности, и пришёл в себя окончательно.

– Ты чего не позвонил? – Юнги тащит Чимина к дивану, потому что сам парень передвигаться не в состоянии, у него ноги мелко дрожат, а на лице блуждает идиотская улыбка.

– Я телефон найти не могу, – Пак пожимает плечами и устраивает голову на подушке. – Кстати, у меня для тебя подарок. Посмотри вон там, на тумбочке.

Мин берёт в руки продолговатую упаковку и нетерпеливо избавляется от блестящей обёртки, надеясь, что там что-нибудь классное, типа какой-нибудь…

Додумать парень не успевает, потому что в его руках тот самый, радужный членоледенец, который он уже видел ранее, на витрине. Юнги молчит пару секунд, а потом тянет:

– Ну спасибо, что ли…