Так и было - Ветров Александр Александрович - Страница 5

Это был довольно заштатный населенный пункт, приютившийся в хвойном густом лесу между линией железной дороги и булыжным Варшавским трактом. В его окрестностях и размещались части и подразделения 8-й отдельной танковой бригады.

В двухэтажном, дачного типа бревенчатом домике, в котором помещался штаб бригады, я неожиданно встретил своих однокашников — майоров С. И. Мальцева и И. Д. Черняховского, которые всего на два года позже меня окончили Военную академию механизации и моторизации Красной Армии.

Кроме того, с Иваном Даниловичем Черняховским мы вообще два года прожили в соседних комнатах лефортовского академического общежития, так что и лично и семьями поддерживали самые близкие отношения…

Оказалось, что в Старых Дорогах И. Д. Черняховский как бы проездом, приехал сюда уже из Гомеля, чтобы получить денежный, продовольственный и другие аттестаты, а заодно и проститься с бойцами 1-го танкового батальона, которым продолжительное время командовал. А затем — снова в Гомель, вступать в должность уже командира 9-го отдельного легкотанкового полка.

Едва поздоровались, как однокашники буквально засыпали меня вопросами. Их интересовало все: как действовали наши БТ-5 в жаркой и гористой Испании, сильны ли танки и противотанковая оборона фашистов, применялся ли там танковый десант и каковы его результаты…

И я рассказал. Поведал о героизме республиканских танкистов и о превосходстве советских танков над итало-немецкими. Не забыл упомянуть и о том, что у испанских мятежников появилась довольно грозная и скорострельная немецкая противотанковая артиллерия, наносящая большой урон танкам с противопульной броней. И между нами тут же вспыхнули горячие дебаты на предмет того, при каких условиях и как лучше применять в бою современные танки.

Но в одном наши мнения сошлись бесспорно: на смену нынешним легким танкам должны прийти боевые машины противоснарядного бронирования с более мощным пулеметно-пушечным вооружением.

Затем разговор перешел на бригадную тему, потом о новой должности И. Д. Черняховского. По всему было видно, что в гомельский полк Иван Данилович идет с большой охотой, горит желанием претворить там в жизнь свои задумки о полевом обучении танкистов.

Что ж, как говорится, в добрый путь.

За повседневными делами я как-то и не заметил, что уже наступил сентябрь. И вот однажды ночью к нам приехал полковник из штаба округа с приказом командующего. Нашей танковой бригаде предписывалось в короткий срок подготовиться и по первому же приказу выступить на защиту дружественной Советскому Союзу Чехословакии, на независимость и территориальную целостность которой посягнула гитлеровская Германия. Это известие молнией облетело все подразделения, вызвав у личного состава горячее желание помочь славянским братьям.

Итак, батальонам бригады, укомплектованным в основном танками Т-26 и Т-37, предстояло в течение каких-нибудь двух-трех суток подготовиться к многокилометровому маршу к советско-польской границе. Но в процессе подготовки танков и автомобилей выяснилось, что некоторые из них или находятся в текущем ремонте, или требуют его. Особенно танки учебно-боевого парка, у которых, естественно, больше, чем у других, была изношена ходовая часть.

И все-таки горячее желание поскорее пойти на помощь чехословацким братьям, смекалка и находчивость танкистов и водителей машин позволили сделать так, что в назначенный срок все танки и автомобили были подготовлены к длительному маршу.

И вот туманным сентябрьским утром батальонные колонны бригады двинулись в путь. А к исходу дня штаб бригады и основная масса материальной части были уже в приграничном с Польшей лесу.

После ужина и небольшого отдыха личный состав занялся обслуживанием боевой техники, подготовкой ее к еще более длительному переходу по незнакомой польской территории.

Утром следующего дня к нам нагрянула группа корпусных и окружных начальников. И вот, проходя по опушке леса, где расположилась одна из танковых рот, я услышал вроде бы знакомый голос, то ли отчитывающий кого-то, то ли отдававший приказ. Проходивший мимо воентехник на мой вопрос «Кто это так громко разговаривает?» ответил:

— Комдив Чуйков.

«Неужели это тот самый Василий Иванович Чуйков, стажировавшийся в Подмосковье, на моем прежнем месте службы, в должности командира разведывательного батальона? Ведь я некоторое время был его заместителем… Нет, нужно обязательно посмотреть», — решил я и пошел на голоса.

Выйдя из кустов, я увидел у черной эмки густобрового, с вьющейся шевелюрой шатена. У него было волевое, с крупными чертами лицо, на левой щеке — родинка… Точно, Василий Иванович Чуйков! Но только в петлицах вместо шпал поблескивают уже ромбы.

Подойдя ближе, я козырнул комдиву и представился.

— Ветров?! — удивленно воскликнул В. И. Чуйков. Хлопнул меня по плечу: — Каким ветром тебя сюда занесло? Ты же, по идее, должен быть в Испании…

Я ответил, что уже вернулся оттуда и теперь вот служу в отдельной танковой бригаде.

— Понятно… А это за Испанию? — кивнул Василий Иванович на мой орден.

— За нее, — подтвердил я.

Мы отошли с ним в сторонку, продолжая разговор. В. И. Чуйков поинтересовался, встречался ли я в Испании с его старыми товарищами еще по гражданской войне Я. К. Берзиным, X. У. Мамсуровым. Я ответил, что о главном военном советнике при республиканском правительстве комкоре Я. К. Берзине слышал много хорошего от испанских товарищей. А вот с Хаджи Умаровичем Мамсуровым встречался, и неоднократно.

Затем разговор перекинулся на нашу совместную, пусть и короткую, службу в Подмосковье. Вспомнили бывших сослуживцев, кто и какие должности сейчас занимает. В частности, о себе Василий Иванович сообщил, что командует стрелковым корпусом, которому на данном этапе придана наша бригада.

Прощаясь, Василий Иванович, что-то вспомнив, рассмеялся и сказал:

— Постарайся не растерять танки, как это у нас с тобой случилось на Судогодских маневрах в 1936 году. Помнишь?

Ну еще бы! Ту атаку батальона под командованием тогда еще полковника В. И. Чуйкова я не забыл. До сих пор явственно вижу, как над нашими танками внезапно появляются самолеты «синих» и с бреющего поливают нас зеленой жидкостью, как, чтобы избежать такой пометки, танки батальона рассеиваются по лесу. И как взбешенный этим В. И. Чуйков, приказав мне остаться и собирать батальон, всего лишь с пятью «бетушками» бросается вперед.

Ну а я… Попытка собрать рассеянные по всему лесу танки затянулась. И я, боясь упреков сурового комбата за опоздание к началу атаки, перепоручив сбор остальных машин помощнику, с тремя БТ-5, а также ремонтными мастерскими и бензозаправщиками помчался напрямик к той же деревне.

Вскоре показались ее дома, церквушка в центре и осторожно идущие к ее восточной окраине танки В. И. Чуйкова. Желая поскорее присоединиться к ним, моя группа машин по кратчайшему пути ринулась вперед и с запада, почти одновременно с танками комбата, вышла к деревне. Пехотное подразделение «синих», оборонявшееся здесь, оказалось как бы в окружении.

Рассерженный Чуйков принялся было расточать в мой адрес гневные упреки за то, что вместо боевых танков я привел к нему «какой-то цыганский табор». Но тут из-за церкви показался блестевший на солнце открытый легковой автомобиль, в котором сидели К. Е. Ворошилов и В. М. Молотов.

Полковник В. И. Чуйков, а за ним и я поспешили к машине с высоким начальством. Не успел Чуйков доложить наркому о случившемся, как Климент Ефремович, улыбаясь, протянул ему руку и… поблагодарил «за умелые и решительные действия его передового отряда, взявшего в танковые клещи важный опорный пункт „синих“». А затем наградил В. И. Чуйкова золотыми часами.

А ведь без моего «цыганского табора» вряд ли бы получились эти самые «танковые клещи».

Однако вернемся к событиям 1938 года.

Прождав в приграничном лесу несколько дней и не получив разрешения польского правительства на проход советских войск по его территории, бригада, как и другие части и соединения округа, вскоре вернулась на старые квартиры.