Наперекор инстинкту (СИ) - Власова Ксения - Страница 33

— Миа, вы совершенно не обязаны оставаться с этим альфой! — закричал Роджерс уже с лестничной клетки. — Истинная пара для омеги ничего не значит! У вас нет никаких обязательств перед ним!

Дрейк шагнул в сторону порога, и Миа, поднырнув ему под руку, торопливо захлопнула дверь и щелкнула замком. Только драки и проблем с Советом ей не хватало!

Дрейк угрожающе зарычал и попытался ее отодвинуть, но Миа намертво приклеилась к его руке.

— Вам, Дрейк Бейкер, следует смириться и не пытаться принудить омегу к браку, — неслось через закрытую входную дверь.

— Брак? — беззаботно переспросила Зои. — Кто женится?

— Никто, — торопливо отмахнулась Миа и обхватила лицо Дрейка ладонями. — Все хорошо, он ушел. Слышишь?

— Какой у тебя друг страстный! — с легкой завистью заметила Зои.

— Амиго? — вновь напомнил о себе итальянец и ткнул пальцем в Дрейка.

— Не-а, — протянула Зои и крикнула, будто ее любовник был глухим. — Секс у них, понимаешь?

— Амиго?

— Вот заладил! — рассердилась Зои. — Секс! — гаркнула она и нарисовала в воздухе сердечко.

На лице итальянца промелькнуло понимание, и он расплылся в улыбке.

Дрейк перестал рычать и пытаться прорваться к двери. Он потряс головой и отпустил Миа.

Она с облегчением перевела дух. Спорить с Зои не было сил, поэтому она решила сделать вид, что не заметила состоявшегося между ней и ее другом диалога.

— Ладно, мы пойдем. У меня ночная смена вот-вот начнется, — легкомысленно проговорила Зои и, ухватив итальянца за руку, потащила того к двери. — Не скучайте!

Квартира резко опустела. Они с Дрейком остались вдвоем.

Часть 23

— Так значит, вот кем меня считает Совет: сексуально-озабоченной самкой, за которой нужно пристраивать щенят? — голос дрогнул от гнева, но в глазах защипало от слез.

Миа не плакала уже много лет, но от увиденной сцены захотелось сжаться в комочек и, тихонько воя, спрятаться в укромном месте, чтобы пережить момент унижения и боли. Она всегда была чужая, в каждом новом детском доме указывали ее место — незавидное, но и его приходилось выгрызать зубами. Казалось бы, она выросла и уже давно не ребенок, но мир снова и снова щелкает ее по носу и отказывается принимать как равную.

— Дело не в тебе, — мягко сказал Дрейк. Он стоял напротив нее, его руки сжимались и разжимались в кулаки, но смотрел он непривычно нежно и немного задумчиво. — Совет привык иметь дело с омегами, но ты… какая-то неправильная омега.

— Ну кто бы сомневался, что виновата я, — мрачно огрызнулась она. В душе бушевала буря, и стоило большого труда сдержаться. Миа сморгнула несколько выступивших слезинок и уставилась в пол: — Знаешь, я многое могу понять, но предложить воспитаннице приюта забрать детей? Неужели непонятно, что я никогда не соглашусь на… нечто подобное.

На самом деле ей хотелось выразиться жестче, но гордость заставляла держаться из последних сил. Ее уже унизили, она не станет унижать себя еще больше истерикой или ругательствами.

Щеки коснулось что-то теплое, и Миа неосознанно дернулась. Она не сразу поняла, что это Дрейк подушечкой большого пальца стер мокрую дорожку слез. Он замер, когда она отодвинулась, его рука медленно опустилась.

— Поверь, Совет не хотел тебя задеть. Он действует так, как привык. Большинство омег действительно с легкостью оставляют своих детей и возвращаются к беззаботному образу жизни. Конечно, они их навещают — никто не препятствует общению матери и ребенка, но встречи обычно редки.

— Не верю!

Дрейк как-то странно усмехнулся — не то горько, не то с иронией — и пожал плечами.

— Есть те, кто живет с детьми, но и они часто спихивают все обязанности по воспитанию на приходящих нянек. Омега в роли матери — это всегда праздник, легкость и беззаботность, но на каждодневное общение ее не хватает.

— Откуда ты все это знаешь?

Он помолчал, видимо, колеблясь, затем неохотно ответил, избегая смотреть на нее:

— Моя мать была омегой. Моя биологическая мать. Та, кого я называю мамой, на самом деле мне мачеха. Отец женился, когда я был совсем ребенком.

— О! — это все, что смогла произнести Миа. В голосе вихрем взметнулись мысли и закружились, путая и лишая возможности говорить.

Хотелось расспросить Дрейка, побольше узнать о его детстве, но она не была уверена, что тот захочет говорить на эту тему. Да и потом… не принесет ли ему боли ее интерес? Возможно, Дрейк, как и она, не любит возвращаться к прошлому?

Размышления прервали слова, вернувшие ее в реальность:

— Тебе все еще нужна метка?

Она тряхнула головой и уверенно кивнула.

— Тогда пойдем.

Это было неловко: и то, как Дрейк взял ее за руку, и то, как потянул за собой. Миа последовала за ним, как сомнамбула. Тыльную сторону ладони жгло от его прикосновения, и это заставляло поверить в реальность происходящего.

Она не знала, как далеко зайдет их… тесный физический контакт, необходимый для метки, но почему-то была уверена, что Дрейк остановится вовремя. Если не ради нее, Миа, то ради своей невесты. Почему-то эта мысль вовсе не приносила облегчения, скорее — тщательно скрываемое разочарование и болезненное чувство, похожее на ревность.

Какая она, его невеста? Наверняка, она интеллигентная, немного рафинированная и, конечно, прекрасно образованная. Интересно, у той холодная или теплая красота?

Миа попыталась представить невесту Дрейка, но получился какой-то гипертрофированный образ роковой женщины, с легкостью завоевывающей внимание мужчин. Она куснула губу и заставила себя выбросить из головы все глупости. Значение имеет только то, что происходит с ней, с Миа, и происходит сейчас.

Дрейк, не выпуская ее ладонь из своей, прошел в ее комнату, прикрыл дверь и опустился на диван, снова потянув за собой. Миа сама не поняла, как оказалась сидящей на его коленях. Ей тут же стало жарко, но вместе со смущением пришло и сладкое предвкушение. Оно теплой волной поднялось от низа живота и осело приятным покалыванием на кончиках пальцев. Спина покрылась мурашками.

Миа замерла. Прикрыв глаза, она ждала поцелуя, но его все не было и не было. Тогда она вновь взглянула на Дрейка. От взгляда, которым он на нее смотрел, стало не по себе. В нем вожделение смешалось с напряженным вниманием, словно она стала причиной мучительных размышлений.

Дрейк сжал ладонь и медленно провел костяшками по ее скуле, от виска до нижней губы, а затем большим пальцем приподнял ее подбородок, словно желая получше рассмотреть ее лицо.