2120: Звезда арен (СИ) - Никатор Александр - Страница 17

Почти сразу же раздался голос над головами задержанных бойцов Сопротивления: “Всё. Там сейчас заваруха началась и наши боятся появления сумасшедших русских с их землеройной махиной, потому приказ “Головы”: дуй со всеми кого поймали на сортировку. Пускай их проверят на допросах и кто нам интересен - тех отправим далее по цепи, остальных на продажу на рынках! Мужикам надо немного бухла и баб подогнать, пускай на рабах чуток подзаработают...”

Вскоре после подобного разговора автобус слегка дёрнуло и он начал медленно двигаться, постоянно неспеша поворачивая и кренясь по сторонам.

Антон попытался наконец оглядеться куда попал: зарешёченные окна автомобиля, множество людей на полу и всего шесть сидений спереди и сзади - всё! Голову немного отпустило и она более не кружилась. Уже почти и не тошнило. Кто то слегка толкнул его ногами и голос слева произнёс: “Не знаешь - куда нас тащат?”

--Неа! - довольно громко ответил Токарев и тут же понял что зря так напрягает лёгкие. Однако водитель автобуса и конвоир о чём то переговаривались, и особо не заметили начавшегося оживления у пленников на полу. Последние были надёжно связаны и вряд ли могли самостоятельно избавиться от пут.

--Жаль... - вновь обратился к Токареву лежащий рядом. - Есть разные варианты и если понять куда везут, можно под них подстроиться...

Тут же началось небольшое обсуждение среди лежащих на полу пленников, того что с ними сейчас происходит и случится в дальнейшем: часть была уверена что есть шанс, что командиры отрядов сопротивления и лигистов договорятся, и не спрашивая главное командование проведут небольшие обмены пленных. Другие спорили и утверждали что такое было то всего пару раз, а в основном расстреливают врага или на какие работы посылают, в рабы продают. Вспомнили различные варианты о которых слышали ранее: медицинские фабрики, арены, агрогорода, перевербовка.

--Лучше всего именно последнее, - совершенно спокойно вещал сосед слева, поразив Антона до глубины души. - Тогда могут через несколько лет дать “кандидата в граждане” и со временем двигать по службе.

--А как же борьба с Лигой? - возмутился Токарев помня об отчаянной ненависти Дианны к Лиге и её поступкам.

--Да ну... Это там, в Яме, хорошо было трындеть, а здесь и сейчас - лучше сменить наряд и вновь радоваться жизни, - говорил наставительно какой то мужчина, с несколько пропитым, с хрипотцой, голосом, - Служба везде одинаковая, да и бабы - мало чем разнятся! А гибнуть за идею - что за чушь. Тут главное не попасть в разделочный цех медицинской фабрики, на органы. Слышал это самое частое что случается с партизанами из Ямы, а всё остальное - так просто мелочи и цветочки! Арена позволяет получать довольствие, если конечно тренироваться упорно для выступлений на ней. Агрогорода дают жратвы от пуза и определённую сободу передвижения, хотя там конечно тоже, раз на раз не приходится...

Вокруг Токарева вновь начались споры о том как себя вести на допросах и как правильнее всего рассказывать, что бы выбрали для вербовки или арены и Антон с грустью подумал что его знакомые: Макка, Дианна, погибшие Дьо и Адмирал - скорее всего исключение, “романтики Сопротивления”, а он просто попал под их обаяние.

Люди выживали как могли и нередко в партизаны уходили просто потому что туда было быстрее или ближе попасть, а так, при возможности - не прочь были поменять свои ценности и убеждения, на всё тоже что и ранее служило подобному обмену, во все века: сытую жизнь и покой, пускай и с умеренным, но достатком.

В споре на полу выяснилось что большинство из пленных не бойцы, а обслуга при различных хозяйственных помещениях и Токареву пришлось срочно соврать что и он уборщик ремонтник, дабы не выделяться и чего доброго не быть сданным, во время допросов, своими нынешними товарищами в несчастье.

Через три часа прикатили в пункт назначения и после проверки автобус пропустили внутрь. Потом пленных как тюки побросали на тележку, которую тащил огромный колёсный дрон и всех отвезли в холодный ангар. Им было объявлено что скоро за ними придут и после допроса распределят более точно, “по местам”.

Антон судорожно пытался придумать как обмануть “Шлем Правды”, если подобная техника, а это почти наверняка, будет использована при выяснении кто он такой и чем занимался в Яме.

Глава 7

Через час, к пленным партизанам Сопротивления в ангаре, содержавшимся всё это время в кромешной темноте, начали приходить конвоиры и забирать их к себе, по одному, на допросы. В течении пяти минут все связанные пленники были разобраны и отведены в разные здания.

Токарева, за руки и за ноги тащила пара амбалов, в невысокий двуэтажный дом с белёсыми стенами, а третий, из его “конвоиров носителей”- периодически, в меру больно, наподдавал по рёбрам или пяткам и говорил стандартные устрашающие речи, скорее смешившие своей незамысловатой угрозой, жертву.

Троица принесла Токарева в комнату с голыми стенами и спокойно швырнула его на пол. Появился какой то начальник и включив переносной запоясный пульт - заставил появиться из стен необходимое обрудование для дальнейшего допроса: стол, скамью и стулья для конвоиров и несколько мониторов по стенам. Также появился плоский тонкий шкаф, напоминавший своей внутреней “начинкой” спрессованное оборудование стоматологов.

Немного поговорив с конвоирами о том “какой кусок дерьма им на этот раз привезли”, старший повелительным жестом дал команду начинать.

Антон решил что именно сейчас на него станут надевать “Шлем Правды” и про себя посчитал что следует как можно сильнее вспоминать образы героев детских мультфильмов, что бы первые выведенные Шлемом данные были настолько странными, что на него начали обращать внимание как на дауна или контуженного. Шанс был крохотный - но он был!

Однако получилось всё совершенно по иному: по команде старшего, вся троица конвоиров подскочила и начала распутывать пленника, потом, оставив лишь чуть связанными у кистей и щиколоток конечности - рывком подняла мужчину на ноги и почти сразу же, самый мордастый из троицы, нанёс жуткий по силе удар, прямо в живот Токареву.

Дыхание сразу перехватило и Антон было попытался осесть, но его крепко держала пара по бокам, а мордоворот спереди всё бил и бил.

После яростного, но короткого минутного избиения, жертву отпустили и он свалился мешком на пол, а следователь подошёл к нему ближе и наступив ногой на голову, спокойно, даже участливо, спросил: “Ну скотина, тварь, животное - говорить будешь?”

Когда Антон так ничего и не ответил, лишь хрипел и набирал ртом воздух на полу - следователь спокойно объявил: “Продолжить.” И всё продолжилось как и ранее: избиение, короткое, но со старанием и бросок на пол, потом, после паузы - всё по новой.

Минут через пятнадцать, когда кровь уже пропитала одежду пленника в достаточной мере, а самого мужчину пару раз вырвало, старший допроса наконец соизволил спросить что то конкретно: “Где твой личный боевой номер в обороне вашей рабской “Ямы”? Кем был в отряде? К какому подразделению приписан? Говори урод!”

Поняв что теперь самое время хоть немного пообщаться, ибо пока задавались общие вопросы с угрозами, не было никакого смысла отвечать или что бубнеть - это лишь увеличило бы время избиения, пленник приподнял немного свою, вновь прижатую ногой следователя голову к полу и тихо произнёс: “Служба починки дронов и уборки техмусора...”

--Что? Что ты мямлишь?! - вызверился старший допроса и тут же нанёс короткий удар ногой по рёбрам лежащего на полу мужчины, впрочем, довольно средний по силе.

--Ре-ре-ремонтные гру-у-ппы. - как бы заикаясь бубнил Токарев, всеми силами стараясь выдать себя за испуганного технаря.

Ему казалось вполне вероятным, что к технику или повару отнесутся с чуть большей безалаберностью при конвое, чем бойцу из отрядов охраны базы или разведгрупп действующих на поверхности и тогда появлялся дополнительный шанс выбраться. Главное было любой ценой убедить данных сортировщиков что перед ними лопух, запуганный до крайности и особо на него время тратить не стоит: как в силовом допросе, так и при дальнейшей отправке куда либо далее по цепочке распределения пленников партизан.