Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 98

— Сразу говорю — я никуда не поеду! Даже не начинай! — топором обрубаю все концы. — Мне нахуй не сдались чужие проблемы!

— Сестра мне не чужая! И помочь ей больше некому, — по-начальственному строго аргументирует маман, но прекрасно зная, что приказывать мне чревато, результат получится с точностью до наоборот, тут же переходит на просящий тон и мой непечатный диалект, выдавая крайнюю степень нервозности. — Сын, ну пожалуйста. Думаешь, я пиздец как рада, что меня всем этим ебаным дерьмом грузят?..

 — Ма-а-а, ты без ножа меня режешь… — упираюсь ногами в пол, словно не только словами, но и всеми силами стараюсь не поддаться на уговоры, но понимаю, что рассказать матери о том, в какое дерьмо меня втянул этот уебок, я абсолютно точно не могу. Могу только стонать: — Ну почему я всегда оказываюсь крайним?

— Ты не крайний, — спокойная убедительность женщины сквозит в каждом слове. — Ты ответственный и отзывчивый.И сердце у тебя доброе, хоть ты и всячески пытаешься это скрыть. Не упрямься. Помоги ей… — звучит материнский наказ, и боль в голосе родного человека заставляет сдаться:

— Хо-ро-шо… — Выдавливаю из себя слоги согласия и, отключив вызов, утыкаюсь лбом в подставленные ладони.

«Бля-я-я, и что я теперь Лису скажу? Опять обманул? — От нервяка начинают болеть кости. Настроение падает ниже нижнего. — Сколько же этот сучок мне проблем в жизнь принес и продолжает приносить. Что ж все никак не освободит мир от себя?!»

Скрепя сердце, смотрю на телефон и понимаю, что не имею права не позвонить Елисею, хоть и уверен, что сейчас разразится, как минимум, третья мировая.

— Привет! Не отвлекаю? — притворно весело щебечу в трубку.

— Денис, что случилось? — как и предполагал, мне даже не дают собраться с мыслями.

— Почему сразу «случилось»? — вливая мед в голос, оттягиваю неизбежное.

— Да потому что ты бы просто так не позвонил, — Лис не оставляет мне надежд на мирное решение проблемы. — Кто угодно, но только не ты!

— Что, все так печально? — грустно вздыхаю, соглашаясь с правотой своего Ведьмака.

Ведь я действительно не балую Любимого звонками. Постоянно открытый ВК и вацап, редкие смс и еще более редкий вайбер — вот избранные средства общения. И я даже понимаю, почему так старательно избегаю голосовых сообщений: я все чаще ловлю себя на мысли, что всеми фибрами души хочу нарушить подписанный нами контракт.

— Все нормально, Любимый, — поймав мой настрой, успокаивает Елисей. — Я уже еду домой. Ты счастлив?

— Был бы, если бы не одно «бы», — откровенно признаваясь Лису и самому себе, что об эти «бы» спотыкаюсь всю свою жизнь. И, решительно собрав всю свою волю в кулак, врубаю таймер часового механизма: — Лис, я еду за Женькой.

Слышу, как отщелкивает секунды повисшая между нами пауза-мина замедленного действия, с каждым мигом повышая уровень моей паники.

— Вот так, значит?.. — Лис не орет, но его тон сразу заставляет леденеть изнутри. — Категорично! Мои слова и твое обещание — похрен…— подливает «маслица» в огонь и заводится еще больше.

Нервно передергиваю плечами, шестым чувством ощущая Ведьмака за своей спиной. И если бы не четкое понимание, что нас разделяют километры, я бы сейчас сжался в комок, ожидая внушительной затрещины.

— Прости, мне на горло наступили, — выдаю до банальности глупое оправдание. — Я как мог отбивался, но мать так просила. Я не смог ей отказать.

— А мне, значит, смог?! — уже угрожающе рычит Лис с неприкрытой обидой в голосе, отчего становится еще хуже, хотя казалось бы куда еще…

— Лис, я не знаю, что тебе сказать. Прости. Но кроме меня больше некому…

Я словно кручусь между жерновами чувств. Меня разрывают… Обида на Лиса, что категоричен и прямолинеен словно рельса — хер согнешь. Негодование, что командует мной. Раздражение на мать, что неосознанно впутывает меня туда, откуда я пытаюсь выпутаться. Злость на брательника, чтоб ему всю жизнь икалось. И конечно, Гнев на себя, что не смог отказать никому, кроме как самому близкому человеку. И вся эта адская смесь приправляется сладкой перчинкой Отрады, что за меня переживают, беспокоятся. Что я важен и нужен. Что я его.

— Не за что тут извиняться. Не ломай себя. — Слышу, как Лис цедит слова сквозь сжатые зубы, и на заднем фоне звуки вымещаемой на чем-то твердом злости.

— Я позвоню или напишу, как приеду, — тихо выговариваю, не желая доводить Елисея до точки кипения.

— НЕТ! — Рявкает мой любимый абонент, да так, что я невольно отрываю трубку от уха. — Ты будешь со мной постоянно на связи, и только попробуй исчезнуть.

— Йес, сэр! Только не психуй, — я бы сейчас согласился голой жопой в муравейник сесть, только бы не делать то, что делаю. — Не переживай, я вооружен и очень опасен.

— Чем? Ножом? Вилкой? Может быть Отвагой? — скептически фыркает в трубку Лис.— Или ты Маркизку решил с собой взять, как когтистое подкрепление?!

Миг, и меня кидает в жар, заливая краской скулы. Одно лишь предположение, что Елисей считает меня слабаком, напалмом выжигает мозг.

— Не недооценивай меня, — не смеюсь над, надеюсь, шуткой, задетый за живое подобного рода уколами.

— Ну что ты, Денис? Наоборот, я ценю тебя как никого другого. И тот факт, что там, куда ты собрался, находятся на всю голову больные ублюдки, меня не радует.

— Не бойся за меня. Я поеду не один, — злюсь, засовывая в карман куртки пушку и сразу ощущая, как почти кэгэ технологичного железа оттягивает карман.

— Конечно, не один. Я буду рядом, — а вот это уже лишнее и никак не входит в мои планы.

— Лис, я справлюсь, — отчужденно заверяю, мягко пытаясь отодвинуть Ведьмака чуть подальше от себя. — Я не ребенок. Не нужно меня так чрезмерно опекать.

— Мне нужно! — даже и не думает отступиться Лис. — И не смей закрываться! Выпорю!

— Люблю тебя я. Знаешь? — грустно улыбаюсь, как всегда теша себя мыслью «может быть, когда-нибудь».

— Знаю! — Уверенно отзывается мой Ведьмак. — И я тебя люблю. Сильно! Много! Но все равно выпорю…

— Ясно-понятно, — почему-то даже угрозы Елисея согревают душу и заставляют грустную улыбку смениться на счастливую. — Не скучай, Любимый, я быстро. — и пока любитель загнать меня в краску не сказал еще чего-нибудь смущающе-возбуждающего, нажимаю отбой.

Быстро… Ага, как же! Сколько раз говорил себе ничего не загадывать. Скажешь близко — окажется далеко. Скажешь сладко — наешься соленого. Запланируешь мигом вернуться — хрен тебе по всей морде!

Пока забираю машину, пока доезжаю до тетки, пока нахожу описанный моим Ведьмаком дом, дело идет к вечеру, тем более, что осенью темнеет махом.

С сожалением бросив взгляд на заляпанную по самую крышу машину, стою у зеленого перекошенного забора, за которым темнеет старый деревенский дом, на вид заброшенный и нежилой. В окнах нет света, отчего в наступающей ночи они выглядят чернее черного. Слегка приоткрытая дверь тихо покачивается, будто ее только что толкнули. Или это сквозняк?

Сколько фильмов смотрено-пересмотрено про полицаев, выбивающих двери с ноги, а когда в жизни вот так перед неизвестностью стоишь, то на собственной шкуре ощущаешь, как какая-то сволочь-опаска в душе скребется.

Прислушиваюсь к тишине. Грею ладонью в кармане ПМ, но ситуация, как в кавказском тосте*: имею желание зажать в ладони ствол, но не имею возможности — из машины вылазит тетка, светить перед которой огнестрелом и тем более наставлять на любимое «чадо» точно не стоит.

— Женечка, сыночек! — бьет по нервам плаксивый выкрик за спиной, заставляя внутренне содрогнуться, а через пару вздохов из дома выскакивает человек и поганой крысой чешет огородами.

«Васька-подельничек», — мысленно посылая респект Лису, провожаю взглядом темную фигуру и облегченно выдыхаю, благодаря провидение, что не вытащил пистолет, а то бы, чего недоброго, выстрелил от неожиданности. Дело за малым: найти и забрать брателло. Будь он неладен!

— Теть Нина, лучше подождите в машине, — стараясь развязать себе руки, почти насильно усаживаю женщину в салон и, не давая себе времени на малодушное «блять, пиздец тут стремно», иду к дому.