Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 104

И вроде бы уже смирился с мыслью о появлении на публике, потратив не один вечер на продумывание наиболее безболезненных вариантов своего выхода в «свет». И уже убедил себя, что беспокоиться особо не о чем — в подобном виде я не только не выделюсь, а наоборот — затеряюсь на этой тусовке, как рыба в косяке. И уже чертову дюжину раз на корню пресек свою дурацкую привычку видеть во всем знаки. А они, как назло, только и делали, что подкидывали мне черные мысли, что не суждено нам быть вместе, ибо на каждом шагу возникали хоть и преодолимые, но все же препятствия.

Сначала батя залупился и не дал в поездку машину. Следом отсутствие прямого поезда из этой Мухосрани до другой Мухосрани подняло нерв, а тащиться с пересадками для меня смерти подобно, если не физической, то душевной точно. И так то одно, то другое. Но, вполне возможно, я просто искал железобетонную отмазку, за которую смог бы зацепиться и никуда не поехать. Но ведь Лис-то хорош! Ловко меня на понт взял: «Пацан сказал — пацан сделал!»

Хотя, я бы и без понтов сделал. Ведь по сравнению с меланхоличной жизнью калеки до встречи с Елисеем, сейчас чувствую себя пусть не совсем здоровым, но абсолютно точно — живым. Спринтером, у которого открылось второе дыхание.

Даже маман, пришедшая забрать на время моего путешествия Маркизку, долго всматривалась в меня, а потом обескуражила внезапным вопросом: «Сын, ты влюбился?».

«С чего ты взяла?» — отмахнулся, пряча свое смущение за маской недоумения.

«Светишься весь». — Ну и что на такое ответить? Конечно, я свечусь. Сам чувствую, как течет изнутри горячее излучение, только не догадываюсь, что оно заметно и окружающим. И меня это пугает.

Да-да… Я стал настолько суеверным, что изо всех сил стараюсь скрыть свою Любовь не только от людских глаз, которых практически не вижу, но и от самого себя. Я стал бояться радоваться, смеяться, опасаясь, что вслед за минутами счастья непременно нагрянет какая-нибудь гадость. И все же, оказывается, я свечусь.

Вот и буду сейчас освещать салон автобуса, в котором засыпает свет, заставляя стихать разговоры и выделяя монотонный аккомпанемент шуршания шин об асфальт.

Вглядываюсь в темноту, разрываемую желтыми клиньями фар встречного транспорта. Натягиваю поглубже капюшон мантии и, спрятав кисти в длинные рукава, сплетаю руки на груди, отгораживаясь ото всех. Я душой с моим Лисом, хотя телом трясусь по ухабам российских дорог.

Так хочу хоть одним глазком заглянуть в наш мир, чтобы немного успокоиться, приободриться. Но нет… Послав прощальный поцелуй и обнадеживающее «до встречи» Любимому, я давно уже вырубил гаджет, дабы не искушать себя возможностью всю ночь протрепаться с моим Ведьмаком, а в результате в ноль посадить батарею с сомнительной возможностью подзарядиться.

Завидую способности техники по одному нажатию на кнопку спокойно спать в кармане рюкзака. Я так не могу. Ведь на призрачной глади моей решимости и сейчас мелкой зыбью идут бесконечные сомнения, а от мысли о предстоящей встрече с Лисом бесконтрольно подыхают нервные клетки. Потому что не просто надеюсь — ВЕРЮ, что даже если он не найдет меня в этой толпе, я совершенно точно увижу его. Увижу не на фото, не в своем воображении, а живого, реального. И это станет настоящим испытанием.

О, духи, дайте мне сил не сорваться. Не броситься отчаянно в объятья своего парня. Или трусливо не сбежать. Ведь я сам поставил условия и должен придерживаться правил. Но как бороться за свою Любовь со своими же Демонами, которые развязали во мне холодную войну? А когда пытаюсь примирить все враждующие стороны, рассовывая по квадрату Декарта* тысячи вариантов «что будет или не будет, если…», мне кажется, я успокаиваю их, но обманываю сам себя.

Я устал от этих бесконечных терзаний. Перегруженный треволнениями мозг настойчиво требует перезагрузки, но стоит ненадолго окунуться в спасительные объятия Морфея, как на сцену выходит мое дремлющее альтер Я — чистосердечное, прямолинейное подсознание.

Вылезает и подбрасывает экспрессивные картины нашей встречи, безжалостно прорисовывая тушью самые тайные желания, пугающие своей откровенностью, и поэтому скрытые в акварельных полутонах глупого, иррационального страха увидеть разочарование в любимых глазах. Не померкнет ли после этого Солнце в нашем мире?..

«Елисей. Лис. Мой охотник и хитрый хищник в одном лице. Как ты? Спишь, или так же, как я — мучаешься бессонницей, думая о завтрашнем дне и рефлексируя?» — от одной мысли о любимом в теле вспархивает стая легких бабочек и каждым взмахом крыльев проясняет мозг, затянутый плотным туманом переживаний.

— Я увижу тебя, — на краю сознания шепчу заветные мысли, и призрак улыбки трогает уголки рта…

***

— Я увижу тебя! — твержу, словно мантру, кружась веретеном по квартире.

Почти не спал, но чувствую себя Гераклом, готовым укротить в себе критского быка, снести авгиевы конюшни и отказаться от всех девственниц мира ради одного-единственного парня, который стал для меня светом в окне.

Уже собран рюкзак с необходимой мелочевкой, что может понадобиться в дороге, уже проложен маршрут по М7, и рассчитано время в пути. Время, что мне придется провести без моего мальчика, который, взяв тайм-аут на «не тратить батарейку в дороге», всю бесконечную ночь, а по ощущениям — несколько дней, не появляется в Сети.

Удивляюсь его выдержке. Я так точно не могу и в который раз, даже не знаю зачем, заглядываю в наш мир. Наверное, вошло в привычку. Наверное, сдают нервы.

Ведь все эти дни живу то в возбуждении, то на адреналине от предвкушения такой долгожданной встречи. Меня постоянно и в любое время суток накрывают видения, в которых чувствую душевные метания Дениса и переживаю их вместе с ним.

А то и собственное воображение подкидывает жаркие фантазии, и тогда я отчетливо представляю, как медленно подхожу к Дэну. Как читаю в его глазах бурю эмоций от бесконтрольного Страха до бесконечной Любви. Как сжимаю его в объятиях и стою, уткнувшись носом в макушку, вдыхая запах волос, и не хочу расцеплять рук. И в этой кантус фирмус* меня накрывают такие волны эйфории, что захлебываюсь в эмоциях. А сегодня — верю! — все изменится, и мои фантазии воплотятся в реальность.

Раннее утро, и еще темно. Осень, властвуя над миром, меняет свет на тьму, тепло на холод. Марш-бросок до автомобиля. Блаженная улыбка не сходит с лица. В мыслях имя, наши разговоры, бессонные ночи заставляют частить пульс, повышают температуру, разливаясь лихорадочным румянцем по скулам.

«Я найду тебя! Найду! — Даже мысли нет, что будет иначе. — Мы вернемся вместе, и ты будешь сидеть вот здесь, рядом со мной, — кидаю взгляд на пассажирское кресло, на котором вместо Дэна пока «сидит» рюкзак. — Я сделаю тебя счастливым!» — И давлю на педаль акселератора.

МКАД, как всегда, ничем не удивляет. Скручиваясь в кольцо уробороса, пестрая анаконда пробки уходит своей «головой» аж до «Рязанки». Взгляд на экран сотового. Времени еще предостаточно, но психоза это не уменьшает. Раздражает все: каждая тачка, что мельтешит перед капотом, мешая набрать достаточную скорость; повисший над трассой зловонный смог; гудки клаксонов, и особо — наглые обладатели «люстр» на крышах.

Чтобы вырваться из потока, сам наглею выше крыши и, рискуя нарваться на неприятности, выруливаю на выделенную полосу. Вот теперь можно и притопить. Скорей. К Денису. Стрелка акселерометра ползет вверх. Я бы взлетел, если бы моя немка могла летать. Но она не может…

Удар немецкого колеса, угодившего в российскую выбоину, пробивает арийские амортизаторы до упора и передает привет славянской заднице, по инерции подкидывая меня в кресле так, что макушкой проверяю на прочность крышу салона, а языком — знание русского всемогущего.

«Херня, прорвемся!» — мысленно завершаю витиеватую тираду во славу «Автодору». Это все мелочи жизни. Главное, что уже вижу конец пробки и радуюсь, словно дикий мустанг бескрайним просторам прерий.

Только чувство радости потихоньку гаснет вместе с ощущением, что машину упорно ведет вправо. Пытаюсь выровнять и держаться своей полосы, но одержимую собственными демонами тачку упорно несет на отбойник.