Притворись, что любишь (СИ) - Рымарь Диана - Страница 97

Поспешил на кухню. Пора уже ему как следует выкупаться в лучах славы спасителя и получить свою долю благодарности от жены. Кира была очень молчалива всю дорогу домой. Он списал это на шок и не мучил ее разговорами. По приезде она развила бурную деятельность. Выбросила всю одежду, что была на них в эту ночь. Приняла душ, потом отправила в ванную его, а сама занялась едой.

Когда вошел в кухню, Кира все еще крутилась между плитой и столом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, завидев его в дверях.

— Нормально, — ответил он и сел на место во главе стола, что уже считал своим законным.

Кира молча поставила перед ним тарелку с тостами, омлетом и сыром. Желудок заурчал, требуя немедленной кормежки. Пока ел, наблюдал, как жена что-то сосредоточенно помешивает в маленькой кастрюльке. На него не смотрит. Выглядит нервной и расстроенной. Не похоже, что собирается в ближайшее время броситься к нему в объятья с признаниями в любви и словами благодарности.

«Могла бы хоть спасибо сказать, — думал он грустно. — От нее бы не убыло».

— Кир, — не выдержал он пытки молчанием. — А ты в порядке?

Девушка резко развернулась, посмотрела на него несчастным взглядом и ответила:

— Нет! Я не в порядке!

— Присядь рядышком, — позвал он ее ласково. — Расскажи.

Она покачала головой. Отвернулась к плите, сняла кастрюльку. Быстро процедила варево, разлила по кружкам. Добавила каких-то веточек. И только после этого устроилась рядом, протянув одну кружку ему.

— Пей, — последовала серьезная команда.

— Не буду! Что это? — удивился Кирилл. Хотя от кружки довольно приятно пахло какими-то травами.

— Думаешь, пытаюсь тебя отравить? — на губах жены заиграла неуверенная улыбка. — Это душица и шиповник. Тебе нужно!

Он пригубил напиток. Тот оказался таким же приятным на вкус, как и на запах. Со сладковатой кислинкой, нотками свежести.

— Ну как? — спросила она.

— Хорошо. А будет еще лучше, если расскажешь, что с тобой происходит. Что-то болит?

Кира покачала головой и вздохнула.

— Я никак не могу поверить, что мы оттуда выбрались, — принялась рассказывать она. — Закрываю глаза, и как будто снова в той пыточной. Руки болят, сердце замирает.

Кирилл взял ее правую руку и стал рассматривать налившиеся синевой следы от веревок. Нежно потер пальцами, приложил руку к губам. Потом заговорил проникновенным тоном:

— Милая, мы выбрались. Ты больше никогда там не окажешься. Я тебе это обещаю. И Рыкова ты больше никогда не увидишь. Он сгниет в тюрьме, где ему и место. Остальные тоже. Теперь ты в полнейшей безопасности. Ну, улыбнись мне!

Кира не улыбнулась.

— Мне было так безумно страшно! — снова заговорила она. — Когда Рыков начал стрелять, я была уверена, что он тебя убьет. А когда вырубился свет, я вообще от страха чуть сознание не потеряла. Не знала, ты бьешь или тебя. Эти ужасные звуки ударов…

— Иди ко мне, моя хорошая, — он потянулся к ней и посадил к себе на колени. — Все позади. Ты все забудешь.

Кира обняла его и уткнулась носом в его плечо.

— Я никогда не видела тебя таким. Ты такой смелый!

Кирилл расплылся в довольной улыбке. Все-таки оценила его героизм. Волновалась за него. Приятно. А еще приятней держать ее на коленях, обнимать, целовать кудрявую макушку.

— Кстати, а что там? — она указала рукой на привезенный Кириллом из Краснодара пакет, что по-прежнему лежал на столешнице.

— Достань, и узнаешь, — усмехнулся он, выпуская ее из рук.

Девушка посмотрела на него с любопытством и тут же вскочила. Взяла пакет и устроилась рядом.

— Ого! — удивилась она. — Моя шкатулка с драгоценностями!

Кира в восхищении открыла ее и стала вынимать содержимое.

— Мамина цепочка, мои сережки… Да тут все! — воскликнула она. — Скажи, а зачем ты хранил мои драгоценности?

Кирилл посмотрел на нее пристально и ответил:

— Золотко, я сохранил не только твои драгоценности, но вообще все.

— Как все? — еще больше удивилась она. — И одежду, и книжки?

— Совсем все, даже Дашины карандаши! — усмехнулся он.

— То есть ты два года хранил наши вещи? Но зачем? — спросила она, нахмурившись.

Он смерил ее недоуменным взглядом.

— А как иначе? Вещи — это все, что от вас осталось! Избавился бы от них, и вообще не сохранилось бы никаких следов, что у меня была семья. Как я мог избавиться от вещей, Кир? Отец, конечно, настоял, чтобы все сложили на чердаке. Иначе все бы осталось в ваших комнатах. Но я и туда, признаться, частенько наведывался. Я безумно по вам скучал. Дашка моя дочь. Я ее очень люблю. Но без тебя, Кира, меня словно вообще и не было. Эй, ты чего?

Пока он говорил, глаза жены краснели и влажнели. Губы начали подрагивать. Вскоре по щекам заструились крупные слезы.

— Прости меня, — сквозь рев забубнила она. — Я не знала… До меня, кажется, только сейчас дошло, что же я натворила!

— Я давно тебя простил. Не будем об этом.

Он попытался привлечь ее к себе, но девушка его удержала.

— Это что же получается, ты меня правда любишь?

Кирилл опешил. От резкой вспышки гнева даже левый глаз задергался.

— Девочка, я ради тебя сегодня под пули полез! А ты сомневаешься в моих чувствах?!

— Но как же, ты же мужчина. В твоей природе заложено защищать женщин… — проговорила она неуверенно.

— Нет, золотко, — покачал он головой. — Ради любой другой я бы на такое никогда не пошел. Это для тебя эксклюзивчик!

Девушка растеряно замолчала и стала перебирать разложенные на столе украшения.

— Это не мое! — воскликнула она, взяв в руки увесистое кольцо с крупным сапфиром.

Кирилл забрал у нее кольцо и надел на ее безымянный палец.

— Твое, просто подарить не успел, — и замолчал.

— А зачем тогда привез документы на развод? — спросила она, указав на оставленную в пакете папку.

Он усмехнулся.

— Это не документы на развод, — потом достал папку и показал Кире содержимое. — Это дарственная на «Пальмиру». Я не хотел, чтобы ты думала, что я буду давить на тебя работой. Подпиши, и фирма твоя.

Кира вытерла мокрые щеки и спросила со всей серьезностью:

— Зачем мне какая-то «Пальмира», когда у меня богатый муж?

Он смерил ее долгим, оценивающим взглядом. Затем спросил с вызовом:

— Ты ко мне вернешься?

— Естественно вернусь! — ответила она, не задумываясь.

— И любить будешь? — прищурился он.

— Буду! — совершенно серьезно проговорила девушка.

Он тут же сгреб ее в охапку и снова усадил к себе на колени. Обнял покрепче и стал шептать на ухо:

— Милая, я так рад! Ты не представляешь, как я мечтал услышать от тебя эти слова! Я много напортачил в прошлом, знаю. Не ценил тебя, вечно злился, диктовал что можно, что нельзя. Я вообще ужасный собственник и командир. Но я буду с этим бороться…

— Да командуй ты, сколько хочешь, — перебила его Кира. — Я давно к этому привыкла. Только не изменяй больше! К этому не привыкну никогда.

— На мой век приключений хватило, — проговорил он кисло.

— Вот и ладно, — девушка ему улыбнулась и спросила: — Мы опять поселимся у твоего отца?

Кирилл задумался. Вскоре понял, что совершенно этого не хочет. Пора бы обзавестись своим семейным гнездом.

— Есть идея получше, — озорно ответил он. — Я выкуплю участок неподалеку от особняка отца и построю тебе дом. Как тебе такой вариант?

Девушка мечтательно закатила глаза.

— Свой дом — это прекрасно. Только не делай его слишком большим!

— Почему? — удивился он.

— Если построишь особняк типа твоего отчего дома, сколько же времени мне понадобится, чтобы содержать его в порядке! Никаких горничных не хочу. Буду сама заботиться о доме и семье, — абсолютно серьезно заявила она.

Кирилл хмуро поглядел на жену.

— Ну и на какой черт мне надо, чтобы ты целыми днями полы драила? Я хочу, чтобы ты занималась детьми и мной! Причем последовательность можно и поменять. Прислуга будет. И дом будет большой и красивый.