Дочь двух миров. Возвращение - Чиркова Вера - Страница 2

– Зачем? – непонимающе смотрел на мою работу Данерс.

– Позже придем сюда и устроим новый клад – на всякий случай, – объяснила ему, понимая, что именно так и сделаю.

Но позже. А сейчас достала из мешка рюкзак и начала потрошить. Белье пришлось отложить, переодеваться тут негде, да и нет уже смысла. Инквизитору отдала чуть потертые джинсы деда, ковбойку и носки. Затем выделила ему мужские кожаные шлепки с закрытыми носами. Бес терпеть не может, когда в дыры попадают сучки, улитки и прочий мусор.

А пока Дан, уйдя за куст, торопливо натягивал вожделенные штаны, тоже надела джинсы, серенькую ветровку и любимые ботасы. Иначе любознательные соседи сломают голову, гадая, почему я спозаранку гуляю в пляжном одеянии.

Одевшись, принялась готовить небольшой перекус. Чай, посомневавшись, решила не делать, хотя дед положил маленькую горелку, сухой спирт и плоский медный чайник. Обойдемся водой с экстрактом шиповника и походными бутербродиками, под ложечкой и в самом деле нещадно сосет.

Первый ломтик копченой колбаски, положенной на галету, я протянула Данерсу, а второй взяла себе, приглашающе указывая на импровизированный стол из того же рюкзака:

– Перекусим немного и отправимся домой, тут недалеко.

Иномирянин вмиг проглотил крохотный бутерброд и заинтересованно огляделся, явно пытаясь понять, в какой стороне от кажущегося бесконечным леса находится это «недалеко».

Колбаса и галеты закончились почти молниеносно, чуть дольше мы пили воду. Потом я сложила все улики в мусорный мешок и сунула его в рюкзак, прежде достав собственный телефон, ключи и кошелек. Дед, как обычно, постарался предусмотреть даже самые невероятные ситуации.

– Рюкзак понесешь ты, – закончив сборы, объявила явно не насытившемуся магу.

Объяснять ему, что в рюкзаке остались лишь продукты, требующие приготовления, а за то время, пока мы с ними провозимся, вполне можно дойти до деревни, я не стала. И не из вредности или детского зазнайства, просто вдруг стало любопытно, начнет инквизитор спорить или нет.

Но он покорно ухватил рюкзак за лямку, пытаясь сообразить, как носят такую неудобную сумку.

– На спине. Одну руку сюда, вторую сюда… я помогу, только чуть присядь.

Данерс снова выслушал все указания с несвойственной ему покорностью, и я начала тревожиться, не расстроил ли проклятый артефакт его разум? Но говорить обо всем этом вне дома считала по меньшей мере неразумным и потому, убедившись, что с рюкзаком инквизитор справится, первой выбралась из овражка.

Настоящей тропки здесь не было, но по наизусть знакомым ориентирам я вывела спутника из лесу, удачно минуя все болотистые низинки, заросли сорняков и буреломы. Хотя и появились в последние годы добровольцы, приезжающие в лес не водку пить, а собирать в кучи валежник и пилить сухостой, но до этих мест они пока не добрались.

– Это деревня твоего деда? – спросил Данерс, когда мы по уже хорошо заметной тропе вышли на асфальт и за поворотом показались первые дома.

– Это просто деревня, – поправила я, догадавшись по тону инквизитора о его заблуждении. – А Бестенс тут обычный житель. Он купил здесь домик из-за слабенького источника. В этом мире магии очень мало и источники – большая редкость.

– Тогда на что же он жил? – нахмурился маг, исподтишка приглядываясь к заборам и участкам, мимо которых мы шли.

– Пенсию платили. Правда, небольшую, ведь документов у нас никаких не было, а без них здесь нельзя. Ну и людей понемногу лечил, тайно, разумеется. Тут это запрещено, нужно иметь диплом.

– Варья… – начал он и, внезапно шагнув в сторону, официально закончил: – Извини за любопытство.

– Данерс, – дернув его к себе, тихо зашипела я, – ты куда это пошел? Это дорога для автомашин, а люди должны ходить с краю.

– Но тут нет никаких… авта… как это?

– Автомашины. И когда появятся, убегать будет поздно, – припугнула его на всякий случай. – Они ездят быстро и вполне могут задавить. Гулять в неположенном месте нельзя.

– Мне начинает не нравиться этот мир, – помрачнел Дан.

– Ты даже не представляешь, – огрызнулась в ответ, почему-то обидевшись за вовсе не розовую действительность этой многострадальной страны, – как мне не понравился ваш! И насколько я помню, тебе там тоже было далеко не весело.

Инквизитор смолчал, но помрачнел еще сильнее, а меня уже через секунду начало грызть раскаяние. Ну зачем задела еще не зажившее, трудно, что ли, было смолчать? Ведь не хотела же делать ему больно, я вообще ненавижу и саму боль, и всех чокнутых, склонных причинять ее людям или себе.

И давно поняла, что все отклонения психики легче всего определять, сравнив человека с животными. С собаками, кошками, лошадьми. Ни одна собака не полезет в огонь, в прорубь, или в пропасть по собственному желанию, без команды или особого повода. Причем он должен быть жизненно важным для нее: спасение хозяина, детей или друга, ну в крайнем, редчайшем, случае – единственным способом избежать гибели. А уж обижать свою подругу или собрата просто так, ради развлечения или острых ощущений, никогда не станет ни один зверь…

Мои размышления прервало появление несущегося навстречу оранжевого жигуленка, на котором сосед дядя Петя по утрам отвозил жену к станции, торговать парным молоком и свежей сметаной.

Я еще раздумывала, нужно ли нам молоко или обойдемся сгущенкой, как жигуль резво промчался мимо и тут же затормозил.

– Варечка! – взвыла баба Рая, едва распахнув дверцу. – Приехала, горемычная! Беда-то какая!

– Какая? – недоуменно спросила я, глядя на торопливо идущую к нам женщину, одетую в черный спортивный костюм и с борсеткой на поясе.

– Дедушка твой… светлый человек… – Она жалостливо скривила губы и шмыгнула носом, но тут же, что-то заподозрив прежде меня, деловито осведомилась: – Или еще не нашли?

– А чего его искать? – изумилась я, наконец сообразив, как деревня поняла исчезновение Беса. – Он только ночью мне звонил… время у них другое.

– У кого это «у них»? – заинтересовался подошедший дядя Петя.

– В Мексике, – пояснила я. – Дед там по обмену опытом между травниками, народными целителями и экстрасенсами. Всегда мечтал поговорить со жрецами майя. Пришло срочное приглашение, кто-то заболел, а группа уже ждала в Питере, вот он и сорвался среди ночи на такси, даже ко мне не заехал. Еле успела добраться до Пулково, повидаться перед отлетом. Хорошо еще визы на запасных участников организаторы сами делали заранее, иначе бы не полетел. А к нам вот прибыл господин Данерс из Новой Зеландии. Баба Рая, я бы взяла молока и творога со сметаной.

– Да, конечно, – отошла от шока соседка, но продолжала бурчать, направляясь к багажнику: – Нет, ну это надо же, в Мексику! А ну как привезет оттель мексиканку?

– Мексиканки не дуры, в таком болоте жить, – кивнув мне, развернулся к машине ее муж. – Она как посмотрит на наши болота, тут же назад рванет. Ни моря, ни фруктов, ни солнца… Удружил тезка, выбрал местечко для столицы. Как еще в Мурманск не забрался, там ночи побелее будут. Вот бы подивил любимую Европу.

Расплатившись, я получила пластиковый пакет с продуктами и потянула дальше внимательно следившего за переговорами Данерса:

– Идем, уже близко.

– Кто эти люди и почему женщина сначала притворялась плачущей?

– Это наши соседи, объясню все дома.

Наверняка просыпающиеся спозаранку дачники уже заметили наше появление, не стоит интриговать их и дальше.

Дом деда стоял последним в ряду, за ним были только ложок и молодой лесок, выросший на месте бывшего совхозного поля. Когда дед купил дом, в ложок все кому не лень ссыпали мусор. Бес поступил просто: сначала нанял толпу гастарбайтеров и вывез мусор, а потом поставил высокую решетку и видеокамеру. И повесил плакат с размером штрафа. Теперь там чисто и все лето пышно цветут высоченные мальвы и люпины.

– Надо бы вам в ложку-то облепиху насадить, – посоветовала однажды одна из соседок, встретив нас в местном ночнике. – Польза от нее большая.