Слава - Корчак Януш - Страница 5

- Не паясничай, Олек, - сказала женщина. - Зачем ты строишь из себя дурачка? Ведь ты умный мальчик.

Олек покраснел и замолчал, а заведующая простилась с ними, потому что пришли две женщины записывать ребят в очаг.

Владек очень любил своего товарища, но иногда ему было за него стыдно. Однажды в библиотеке Олеку даже пригрозили, что, если он не успокоится, ему не выдадут книжек.

И тогда так же вот сказали: "Не паясничай!"

Вообще Олек иногда умный и славный малый, а иногда ведет себя так, словно хочет, чтобы над ним потешались.

- Заведующая на тебя рассердилась, - начал Владек, чтобы прервать неприятное молчание.

- Ничего, помиримся. В воскресенье я поеду к тетке, нарву цветов и к букету приложу записку, а в записке напишу золотыми чернилами: "Прошу прощения".

Олек стал рассказывать о том времени, когда сам ходил в детский очаг.

- Заведующая очень добрая. А тут есть другой очаг, так я и собаку туда не пустил бы. Ни за что ни про что за уши дерут и линейкой по пальцам щелкают. Воспитательница там такая злющая, вредная.

Владеку показалось, что Олек и в другой очаг тоже, должно быть, ходил, только недолго.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хотя мама и предсказывала, что будет все хуже и хуже, дела их как будто начали поправляться. Пан Витольд из предместья Прага отдал отцу тридцать рублей, которые был ему должен, продали старый комод, - и опять на столе стали появляться масло и говядина. А маленькая Абу получила первые в жизни башмачки.

Абу была спасена. Никто ее уже не отнимет, никто не унесет из дому.

- Наша Абу! - говорят ребята с гордостью и, идя во двор, берут ее с собой.

Раньше ни Владек, ни Маня не хотели гулять с Абу; они считали, что им не пристало нянчиться с младенцем: ведь они в школу ходят. Но раньше Абу была только мамина, а теперь она общая.

Владек купил для нее настоящую швейцарскую шоколадку, от которой ее три раза рвало; Маня подарила ей свою куклу, ту, что поменьше, хотя было ясно, что Абу ее тут же разобьет; а Блошка с Вицусем плели и вышивали в очаге для Абу разные сюрпризы. (Заведующая все же приняла Вицуся в очаг, хотя он и слишком мал.)

День Владека проходит теперь так.

Утром Владек идет в лавочку за щепками на растопку, за хлебом и за керосином. Потом помогает убрать комнату, - вовсе у них не чисто, хотя они живут высоко. Потом Владек занимается с Маней, чтобы она не забывала того, чему ее научили в школе, и помогает маме.

Жалко, что он тогда не отдал и Манину метрику. Она бы тоже ходила в очаг и училась бы там шить. А теперь уже поздно.

Каждый день в четыре часа Владек отправляется в редакцию газеты. Там на стене здания вывешивают в это время свежие газеты с объявлениями о работе. Надо спешить, чтобы занять хорошее место и первым записать адреса лавок, где требуется посыльный.

Владек плохо знает Варшаву. Ему приходится то и дело спрашивать прохожих, как пройти на такую-то улицу, а когда, наконец, он добирается до места, всегда оказывается, что он уже опоздал или что он слишком мал и не умеет делать того, что требуется.

- Ну что? - спрашивала мама.

- Ничего, - отвечал Владек точно так же, как говорил отец, когда искал место.

Должно быть, очень много ребят искало работу, потому что Владеку часто приходилось слышать, что место уже занято. Мальчишки, девчонки и взрослые всегда толпились у стены, читая объявления. Эти мальчишки, девчонки и взрослые приходили сюда каждый день - всегда одни и те же, - значит, и они не могли найти работу.

Случалось, что шел дождь, но люди терпеливо стояли под дождем и ждали. Иногда газета запаздывала или приходило столько народу, что не протолкаешься, а издали прочесть нельзя - очень мелкие буквы.

Как-то раз, когда Владек искал мастерскую токаря, в одном дворе на него набросилась собака. Правда, не укусила, но штаны порвала.

Владек мог потребовать от хозяина собаки новые штаны. Но для этого нужен свидетель, а там только один дворник в воротах стоял, да и тот еще его же и обругал:

- Ишь ты, работы ищет. Знаем мы вас, шантрапу!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Было уже почти совсем темно. Владек торопился дочитать главу, пока еще видны буквы. Он как раз читал о том, как краснокожие хотели сжечь на костре путешественника, на помощь которому торопились товарищи. И вдруг кто-то потянул его за рукав.

- Кто это? Чего тебе? - испугался Владек.

Это была Блошка.

Веселая попрыгунья Блошка казалась теперь притихшей и грустной.

- Владечек!

- Что?

- Ты не будешь на меня сердиться?

В глазах у Блошки были слезы, большие, круглые слезы.

- Что ты там наделала, Блошка?

- А ты не будешь сердиться и никому не скажешь?

- Не скажу.

- Я нехорошая. Вицусь маленький и глупый, он не виноват, что я покупала конфеты.

Вицусь, услыхав свое имя, вылез из-за шкафа и медленно подошел к Владеку.

- Один раз я купила на грош, потом на два гроша. А потом еще я поспорила на два гроша и проспорила.

- А деньги у тебя откуда? - удивился Владек.

- А у меня их не было.

Владек понял: Блошка наделала долгов и теперь ее рвут на части кредиторы, как пана Витольда. Блошка поступила легкомысленно, жила не по средствам и теперь расплачивается.

- Сколько ты должна? - спросил Владек.

- Раньше надо отдать пять грошей: три в очаге и два во дворе.

Сегодня Блошка даже в очаг не пошла, потому что девочка, которой она должна деньги, сказала, что больше ждать не может и все скажет заведующей, а заведующая выгонит Блошку из очага. Это уж обязательно.

- Владек, Владечек, дорогой, только не говори маме. Я больше никогда не буду.

И Блошка мало-помалу все рассказала.

Началось с того, что она купила у Юзи за грош одно монпасье, в долг, - ведь в лавке за грош дают четыре монпасье. Потом у нее не было гроша, чтобы отдать Юзе, поэтому она поспорила с Юзей на грош и проиграла. Это уже два гроша. Тогда Юзя велела ей за эти два гроша принести Манин сервиз, но Блошка не захотела. А потом Вицусь сказал, что расскажет все маме, и ей пришлось купить ему карамельку, чтобы он ничего не говорил. Деньги она взяла в долг у другой девочки в очаге, а карамельку сама даже не попробовала. Владек ведь помнит ее стеклышко? Ну то, зеленое, через него, если смотреть, все-все зеленое? Так вот, и стеклышко, и печатку с ангелочками, и маленького фарфорового котенка без ноги - все она отдала. Ничего у нее больше нет!..