Темный эльф. Хранитель - Лисина Александра - Страница 16

Владыка эльфов медленно, но неумолимо умирал и прекрасно знал об этом. Он исхудал, осунулся, утратил былое величие и поразительную для потомков Изиара красоту. Он начал терять даже магическую силу, хотя старался и не показывать своей слабости. Но совсем скоро это станет заметным, и тогда…

Эльф тяжело вздохнул и устало прикрыл веки: у него осталось совсем мало времени.

– Нет, сир, – не поднимая головы, ответил униженно согнувшийся Тартис. – Погибли только старший сын короля и его охрана.

– Говоришь, пожар?

– Да, сир. Причем такой силы, что до основания выгорела почти четверть дворца. Даже несущие плиты потрескались и едва не обвалились, колонны все до единой порушились, камень оплавился чуть не до потолка, а от смертных не осталось и пепла… но это произошло лишь в той части, где обитали наследники престола. Остальных покоев пламя не коснулось, хотя его никто специально не тушил, и ни сам король, ни остальные обитатели совершенно не пострадали.

– Однако очевидцев ты найти не сумел, – задумчиво проговорил владыка, снова прикрыв веки.

– Нет, сир, – еще ниже склонил черную голову эльф, явно начиная нервничать. – Прошу прощения, но дворец гудит, как растревоженный улей. Почти всю прислугу в тот же день собрали и куда-то вывезли. Причем так быстро и в такой тайне, что мой осведомитель не сумел узнать даже примерное направление. Более того, всех гостей настоятельно попросили покинуть Аккмал, а перед послами вежливо извинились и очень деликатно посоветовали убираться из города до выяснения обстоятельств. Магический полог над дворцом усилили раза в три, в ворота теперь непросто попасть даже доверенным лицам с личной печатью короля и подписью верховного мага на особом разрешении…

– Но? – вопросительно изогнул бровь владыка эльфов, безошибочно чувствуя недоговоренность.

– Но кое-что я все-таки вызнал, – выдохнул докладчик, явно радуясь тому, что сможет реабилитироваться перед повелителем. – Оказалось, что одновременно с Аккмалом похожий пожар произошел возле восточной границы леса: одна из полян там выжжена дотла, уцелевших не осталось, их оружие просто расплавилось, а от близлежащих деревьев в радиусе ста шагов остались только крохотные угольки. Границы огня неестественно ровные, будто кто-то отрезал. Явно поработала магия. А среди остатков вещей нашелся один приметный амулет.

– Любопытно.

– Не слишком уверен, но те, кому я его показывал, в один голос утверждают, что точно такой же носил на себе второй сын короля Мирдаиса. А остаток жезла, вполне возможно, принадлежал его личному магу.

Владыка Л’аэртэ негромко хмыкнул.

– Хочешь сказать, в один день были убиты сразу два наследника престола Интариса? Одним и тем же способом – магией огня, да еще такой высокой пробы? Забавно. Что еще ты хотел мне сказать?

– Еще… – Остроухий явно заколебался. – Поговаривают о нераскрытом заговоре против короны, от которого Мирдаиса избавил этот странный пожар. И о том, что верховный маг не имеет к нему никакого отношения. Более того, покидая город через портал, я почувствовал какой-то отголосок, поэтому и сменил вектор. Я опоздал с вестями, сир, но только потому, что вышел раньше, чем собирался, – как раз рядом со второй поляной. И именно там я нашел раненого и двоих смертных, о которых говорил раньше. Живых, что удивительно, и почти не пострадавших.

– Ты привел их сюда? – мягко уточнил царственный эльф, откинувшись на спинку трона, и от его голоса многих из присутствующих бросило в дрожь. Хоть и сдавал владыка, хоть и ослаб за последнее время, но он был все еще грозен, чтобы испепелить провинившегося на месте.

– Д-да, мой лорд.

– Тогда где они? Я желаю их видеть.

– Как велите, сир, – снова поклонился докладчик и, поднявшись с колен, медленно отступил назад. Точнее, осторожно попятился, не отрывая взгляда от пола и не смея повернуться к повелителю спиной. А едва достиг стены, негромко щелкнул пальцами, и караульные подтолкнули замешкавшихся на входе пленников, которых как раз в этот момент подвели к залу.

Милле, получив тычок в спину, не удержалась и по инерции шагнула вперед, но почти сразу остановилась, поспешив укрыться за широкой спиной Тира. Затем покосилась по сторонам и мигом признала рядом с собой одного из трех «патрульных», которые застали их рядом с местом преступления. Выходит, они совсем не патрульные, а послы в Интарисе, издалека ощутившие отголоски заклятия Тира? Ой как плохо-то…

Она мгновенно осознала, что история их короткого появления известна уже всем, и еще осторожнее осмотрелась.

Тронный зал ей не понравился. Во-первых, потому что он был весьма неуютным. Во-вторых, зеленые стены здесь никто не потрудился задрапировать знаменитыми эльфийскими шелками, чтобы хоть как-то прикрыть топорщащиеся во все стороны шипы. В-третьих, ей вдруг показалось, что они потихоньку шевелятся, словно выбирая себе жертву. И наконец, в-четвертых, здесь было многолюдно. Вернее, со всех сторон их с Тиром окружали безусловно красивые, но невероятно скучающие эльфы, физиономии которых выражали плохо скрываемое презрение и чувство собственного превосходства. Разумеется, черноволосые, зеленоглазые, смазливые и до отвращения похожие, как с одного портрета срисованные. В элегантных камзолах разнообразных оттенков, с золотой отстрочкой везде, где только можно, в перстнях и при полном параде… на блеск драгоценных камней аж смотреть больно. И кто сказал, что у эльфов безупречный вкус?

Но это еще полбеды, потому что всего в нескольких десятках шагов впереди возвышался зловещий трон, погруженный в полумрак от нависшей сверху ветви гигантского ясеня. А за ним неподвижно стояло шестеро бессмертных в абсолютно белых туниках и с нечеловечески бесстрастными лицами, на которых только изумрудные глаза казались немного более живыми, чем все остальное. Даже родовых перстней не было видно. Но Мелисса лишь один раз взглянула на их пышущие огнем ауры и, невнятно пискнув, как-то странно осела.

– Хранители…

Тир помрачнел и расправил плечи, закрывая собой перепуганную девушку. Кажется, все действительно плохо. Он-то надеялся, что дело обойдется одним владыкой, который будет так занят, что не станет пристально разглядывать их лица, но хранители знаний почти в полном составе (одного, как выяснилось, не хватало) сулили им большие неприятности. В первую очередь тем, что хоть один из них да непременно поинтересуется, по какой причине смертные осмеливаются входить в тронный зал с закрытыми капюшонами лицами.

Торк! До чего неудачной выдалась неделя! Сперва зачем-то удирали из Аккмала, потому что Валу что-то якобы показалось, потом напоролись на засаду, после которой Страж едва дышит, у него самого отняли бесценные мечи, рядом стоит Мелисса, которую эти гады никак не должны увидеть, а напротив таращит глаза полудюжина сильнейших магов, и все чего-то ждут. Стоять на месте долго не выйдет, но и приближаться к ним равносильно самоубийству: родичи, если узнают, так рассвирепеют…

Тир сжал зубы, все еще не решаясь сделать шаг к трону, но тут ощутил очередной толчок в спину и, не сдержавшись, рыкнул, подражая голосу кровного брата во время охоты.

Неизвестный эльф неуверенно замер. Отчего-то ему показалось, что шпынять странного парнишку во второй раз будет неразумно. Например, для его руки, которая очень даже может оказаться оторванной. Или откусанной.

– Снимите плащи и подойдите, – негромко велел владыка Л’аэртэ, избавив подданного от необходимости повторять недружелюбный жест.

Тир вместо ответа насупился и остался на месте, цепко посматривая по сторонам и готовясь ко всему. Нет, подойти он не мог – с близкого расстояния любой ощутит в нем мага, а пока этого не случилось, можно было попытаться доиграть свою роль. Но и уйти уже нельзя – единственный выход перекрыла живая стена, и, чтобы преодолеть эту преграду, его сил может не хватить. Даже с «Огнем жизни». Будь он один, непременно бы рискнул. Но за ним стояла Мелисса, и лишь поэтому юный эльф до сих пор колебался. Одна его рука привычно легла на пояс, машинально нащупывая отсутствующие ножны, вторая инстинктивно закрывала Милле и заодно отводила от нее возможную угрозу. Ноги чуть согнулись в коленях, слегка напряглись, готовые и к прыжку, и к бегу, и к внезапному броску. Губы сами собой раздвинулись, обнажая крепкие зубы. Глаза сузились, сердцебиение невольно участилось, а в груди начал потихоньку набирать силу знакомый жар.