Треверская авантюра(СИ) - Руденко Сергей - Страница 65

«…да, сильно вряд ли бы они стали посылать свои невеликие силы нападать на мои патрули. А потом, драпать вот так по прямой. Ведь вообще не пытаются скрыть следы или хоть как-то их запутать. Может быть цель, как раз увести за собой часть наших сил…»

Игорь все еще не сделал какого-то окончательного вывода, но мысль почему-то была очень пугающей. Найдя глазами Людвина, служившего при нем в последнее время скорее секретарем, чем телохранителем, он, внутренне похолодев, спросил в почти давящей на уши тишине:

– Напомни, пожалуйста, когда я в последний раз получал вести о своих дорогих соседях белых соколах и их заклятых «друзьях» хундингах?..

* * *

Селение в девяти часах пути от Нойхофа

(17 июня 2019 года по «земному» календарю)

Относительно небольшое селение, в котором заночевали убийцы, стояло посреди огромного сада из пары десятков плодовых рощ. Здешние поля находились слишком далеко от Рихаса, для того, чтобы получать поливную воду великой реки. Да и местность была заметно выше по сравнению с побережьем, поэтому изначально местные выбрали себе другую – не «зерновую» специализацию.

Хурма, бананы, гранат, лимонные деревья и множество других фруктов этой щедрой земли, почти круглый год собирали обитатели двух десятков плетеных хижин, окруженных стройными и распланированными за столетия рядами огромного сада.

Может быть, в чисто аграрной местности такой вариант хозяйствования был бы и не очень экономически выгодным, но неподалеку от богатого торгового города здешний род явно не бедствовал. Хотя чересчур разбогатеть им, скорее всего, не давала клановая верхушка, но люди действительно не бедствовали. Все-таки в Эйдинарде, особенно в самой густонаселенной части дельты Рихаса, по-настоящему подняться можно было, лишь обладая заметной военной силой. Феодальные отношения здесь давно миновали первоначальный – дружинный этап.

Но если вернуться к обсуждению непосредственно экономики, то на самом деле у местных и выбора то по большому счету особого не было. Чисто «географически». Самый высокий доход среди фризов приносили лишь те фермы, где была возможность для поливного земледелия. Без богатого речного ила поля слишком быстро истощались, и начинали давать чересчур уж низкие урожаи.

В итоге селение фактически стояло на «лесной поляне», и было не очень удобным для обороны. Фруктово-ягодное великолепие слишком близко подступало к невысокому частоколу. Из-за этого ни местные, ни их «гости» не выставили часовых снаружи. В случае нападения, они бы все равно слишком поздно заметили кого-нибудь, и стали бы просто бесполезными жертвами, ослабив защитников. Поэтому отряду Игоря легко удалось подойти и обложить весь. Однако по трезвому размышлению, ночной драки решили не устраивать.

При ночном штурме вряд ли бы получилось что-нибудь кроме резни. В темноте, между хижинами и многочисленными сараями-хранилищами, никто бы не стал особенно вникать, кто перед тобой: очумевший от страха смерд, или недавний убийца товарищей, просто не успевший натянуть броню. И был такой результат сильно нежелательным.

Во-первых, с «северными» треверскими кланами сложилось что-то вроде вооруженного перемирия. Глупо было бы провоцировать их именно сейчас. Во-вторых, Игорю после всех этих неприятных догадок и предположений, непременно нужны были пленники. При том – знающие пленники. Вот поэтому он с большинством из своих бойцов сейчас группировался вокруг двух выездов из этого сада. Полусотня хирдманов сидела на границе плодовых рощ и леса со стороны предполагаемого выезда, а ополчение родовых дружин – вокруг дороги, по которой враги прибыли сюда.

Когда Игорь покидал лагерь, под его рукой было десять дюжин опытных воинов. Но еще в самом начале погони, он отправил двенадцать дружинников-ополченцев проверить, откуда именно идут следы нападавших, а потом, после неприятных выводов от предположений глазастого пацана, еще одну – предупредить остальное войско.

Может быть, они гнались и не за отвлекающим отрядом хундингов. Вполне возможно, что кто-то из сильных «северных» кланов набрал наемников, но предупредить войско все же стоило. Именно поэтому сейчас под рукой у хевдинга было лишь восемь с половиной дюжин бойцов. И меньший отряд – в четыре дюжины всадников, – перехватывал самое ненадежное направление.

…Многие мстители пытались кемарить, сняв лишь часть брони, но предводителю было не до сна. И нет, дело было не в каком-то волнении или дурных предчувствиях. Что-то не так казалось разлито в самом воздухе.

Игорь не понимал в чем дело, но его жреческое умение чувствовать живых вокруг себя, странно сбоило. Нет, закрыв глаза он «видел» своих ближайших воинов. Но теперь это получалось в лучшем случае шагов на 20-30 вокруг. А не в два-два с половиной раза больше, как выходило еще совсем недавно. Было странное ощущение, как будто бы кто-то или что «заслоняет» эту возможность.

«Что за ерунда-то такая?! Я больше года назад посидел на троне тамошнего жреца, накачался дармовой силой по самое не могу. А после этого халявы… больше ведь не было, и вдруг я сейчас …теряю возможности… Может это и правда, какой-нибудь откат?!»

Мысли на эту тему, были или неприятными, и вообще – воспринимались пугающе пессимистично.

«…А вдруг это умение не восстановится, или восстановится, но хуже, чем еще совсем недавно?! Я тут уже планы начал строить, как такое использовать, а вот – нате вам…»

До рассвета оставалась еще почти два часа, и в один из моментов Игорь решил завязывать с самоедством. С кольчугой, поножами и остальным боевым железом он расстался намного раньше. Поэтому вернувшись к подготовленному телохранителями спальному месту, бывший землянин бросил плащ на охапку принесенного откуда-то тростника, небольшую торбу с рубашками, запасными портянками и остальным чистым бельем пристроил вместо подушки, и с облегчением наконец-то откинулся на временном ложе. И тут же неожиданно понял, почему не смотря на полное отсутствие костров и скрытую среди туч луну, прекрасно видел все вокруг.

Много летавший на самолетах журналист, любил рассматривать четкие квадратики полей и городских улиц из окна авиалайнера. Так вот: вершины деревьев над его головой все вместе создавали очень-очень похожую картину. Между кронами каждого из ближайших деревьев было очень хорошо видно геометрически выверенное свободное пространство. В лесах Игорь «бывал» тоже, и прекрасно понимал, что это совершенно не нормально.

«…Интересно, что это за фигня такая?!»

Замерев на некоторое время в полном недоумении, он еще некоторое время понаблюдал за тонкими непрерывными линия ночного неба, «расчерченными» среди крон. Когда удивление переполнило его и переносить в одиночестве его стало совершенно невозможно, только после этого Игорь резко сел на своей импровизированной кровати и призывно махнул насторожившемуся стрелку-телохранителю. И только в этот момент, в голове мелькнуло какое-то нечеткое ощущение узнавания. Он смутно припоминал, какой-то странный научный казус про «застенчивые» деревья90, боящиеся коснуться друг друга ветвями.

– Гильмо91, что это вообще такое?

Проследив за направленным вверх пальцем командира, хускарл ничего не переспросил, и без кого бы то ни было удивления, сразу же начал отвечать. Как будто для него это было привычное и само собой разумеющееся зрелище:

– Так мы же в эльфийской роще. Поэтому огни не жжем и не рубим ничего. Зато ни животные, ни звери здесь не нападут. Да и видно вон как хорошо…

«Блин, ну какие еще эльфы-то…» – с некоторым беспокойством подумал бывший землянин.

На самом деле не многие знают, что знаменитый англичанин Дж. Р.Р. Толкин сделал в своем «Властелине колец» полный ребрендинг понятию «эльфы»92. Он позаимствовал красивое слово в древнегерманских мифах, но полностью «переврал» их мифологический имидж, превратив злокозненных и опасных монстров в утонченный народ мудрых волшебников и лучников-виртуозов.

Древние германцы в своих легендах описывают эльфов, как существ, склонных насылать на людей кошмары, а также похищать детей, подменяя их в колыбели глупыми и уродливыми подкидышами. Таких «кукушат» в сказаниях называли «болванами», и до XIX века знания об этом считались общим местом в мифологии. Какие-нибудь добрые поступки эльфов, наоборот считались исключением или результатом некой сделки.