Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 48

Ему было подозрительно поведение лэрда. По его разумению, он давно уже должен был передать шкатулку Зинелле и сообщить ему об этом. Но тот до сих пор этого не сделал. Неужели отступился, как нескио? Граф сердито поджал губы. Понятно, после неудачного обращения в раба нескио его возненавидел.

Будь проклята эта Агнесс! Кто бы мог подумать, что она так просто выскользнет из-под его власти, вернее, что ее вдруг выпустит кольцо! А оно не только ее выпустило, но еще и помогло сбежать. Без помощи кольца ей никогда бы не ускользнуть из замка. И теперь кольцо у нее, а, возможно, и у его врагов.

Он был беспечен, позволив Агнесс завладеть кольцом, это нужно признать. А теперь без Тетриуса все, над чем он так кропотливо и упорно трудился все эти годы, начинает расползаться по швам, как истлевшая рубаха.

Восстание в столице, призванное провозгласить его королем, сходит на нет, лишь слегка пошумев да попугав обывателей. Его наемники и королевская стража, по приказу Зинеллы обыскивавшая город в поисках переодетой в монашеское платье Агнесс, никого не поймали, лишь возмутив и настроив против себя верующих.

Из всей его затеи получился пшик. Ну, не совсем, — поправил он себя, томно прикрыв глаза, — по крайней мере, он выяснил, что Фелиция по-прежнему его любит. Нужно только не дать ей выбирать между разумом и чувством, и она все-таки станет его! Вот только кем ее сделать? Любовницей или женой? Граф сокрушенно рассмеялся. Как будто в этом могут быть сомнения! Конечно, женой, законной супругой. Она ему по-прежнему безмерно дорога.

Так дорога, что он не смог к ней притронуться, когда она сказала про кинжал, хотя ни с кем другим, вернее, другой, он церемониться бы не стал.

Огонь в его крови, зажженный ею пятнадцать лет назад, возродился вновь, не желая угасать. Пожалуй, он стал еще жарче от бесплотных попыток его потушить. И нет камня, помогавшего заменить жажду любви жаждой власти.

Но пусть у него нет Тетриуса, он все равно заставит лэрда передать Зинелле яд, тому не отвертеться. Вот только когда сестра сможет использовать этот подарочек? Насколько он знал, наместник до сих пор находился в своем поместье, а его законные сыновья вообще пребывают невесть где.

В то, что они пойманы и снова заключены в королевскую темницу, он не верил. Да и в первый-то раз это походило на какую-то заранее обдуманную шутку. Или проверку. Но вот кого проверяли, он понять не мог. Пока не мог. Но он это узнает.

Очнулся от тягостных дум и воспоминаний возле дома лэрда. Передав уздечку в руки подоспевшего грума, прошел внутрь. Увидевший его в окно арапчонок уже спешил наверх с докладом к хозяину. Через пару минут вернулся и объявил:

— Лэрд вас ждет, граф!

Граф поднялся по ступенькам, некоторые из них неприятно скрипели. Почему-то именно на это он обратил внимание, хотя бывал здесь не единожды. Лэрд сидел у окна в гостиной в глубоком кресле, с ногой, уложенной на подставленную низенькую голубую табуреточку. Нога была укутана в толстое шерстяное одеяло.

— Добрый день, дорогой друг! К сожалению, не могу приветствовать вас как подобает. Проклятая нога не дает покою ни днем, ни ночью.

Граф непринужденно устроился на кресле напротив и изучающе взглянул на лэрда. Тот выглядел не лучшим образом. Под глазами залегли темные тени, кожа была пергаментной, белки глаз в красных прожилках. Он не лукавил.

— Это ерунда! Какие могут церемонии между друзьями?

Лэрд чуть заметно поерзал.

— Конечно, конечно! Но, к сожалению, я не смог выполнить вашу маленькую просьбу. Хотя и отправлял посыльного к сыну. Но его во дворце нет. И где он, не знаю. Он редко сообщает мне о своих передвижениях.

От посланного ему угрожающего взгляда Контрарио лэрд зябко поежился.

— Жаль, очень жаль, — с мнимым сочувствием протянул граф. — Как вы знаете, восстание захлебнулось. Не в крови, к счастью, а просто из-за недостатка стимулов. И теперь эти стимулы нужно приобресть. Как скоро вы сумеете передать Зинелле шкатулку? Вы же знаете, меня к ней не пускают. А отдавать такие вещи в чужие руки неуместно.

Лэрд попытался приподнять ногу и тут же уронил ее обратно.

— Как видите, никак. Я пытаюсь вылечить ее с того самого путешествия к вам. Честно говоря, не понимаю, для чего нужно было звать нас туда, если вы сами приехали сюда следом за нами?

Контрарио недовольно опустил уголки губ.

— Не по своей воле, лэрд, не по своей воле. Так сложились обстоятельства. Я не думал появляться в столице до тех пор, пока все не утрясется. Но все пошло не так.

Лэрд усмехнулся про себя. Граф хотел въехать в столицу победителем на белом коне. Не получилось.

Проницательно посмотрев на собеседника, Контрарио продолжил:

— И теперь нужно ускорить появление стимулов, вы меня понимаете? И никто кроме вас в этом деле мне не помощник. А чтобы помочь вам встать на ноги, я пошлю к вам моего лекаря. Смею вас уверить, он весьма ученый и знающий. Уверен, он сможет вам помочь.

Лэрд хотел было отказаться, он не доверял лекарям таких людей, как граф. Но, поняв, что это может быть расценено как отступничество, вяло поблагодарил.

Граф удалился, и через час у лэрда объявился лекарь в простом суконном камзоле без изысков. К удивлению лэрда, он был довольно молод. Быстро осмотрев пациента, лекарь сообщил ему, что подагра есть следствие неправильного образа жизни. Прописал уйму рекомендаций и сделал какую-то припарку, от которой нога тотчас перестала болеть.

— Это ненадолго, всего на пару дней. Если вы не будете выполнять мои советы, боль возвратится снова. — И ушел, отказавшись от платы, заявив, что ему за все уже заплачено графом.

Явившийся следом личный лекарь лэрда долго возмущался назначенным лечением и настоятельно не рекомендовал своему подопечному подниматься. В ответ на это раздраженный лэрд потопал совершенно не болевшей ногой и послал его к дьяволу.

Одеваясь, вспомнил об исчезновении первенца Зинеллы, и в знак траура облачился в черный с серебряным позументом придворный костюм. Приказал запрячь лошадей в парадную карету и неохотно отправился во дворец, смутно надеясь на благополучный исход неприятного поручения.

Первую заставу проехал благополучно, но у входа во дворец со стороны апартаментов Зинеллы пришлось долго препираться с нежелающим его впускать начальником караула.

— Простите, лэрд, но ни вашего сына, ни Сильвера нет во дворце. Без них пропустить вас мы не имеем права.

— Я это знаю. Сын должен вот-вот подъехать и просил меня подождать его в своей комнате. Неужели я должен ждать его на ветру? — пытался убедить лэрд упертого стражника. — Я больной старик, я замерзну и заболею!

Стражник с подозрением смотрел на него, не зная, на что решиться. Прекращая его сомнения, с балкона дворца раздался повелительный крик:

— Пропустите лэрда! Его ожидает госпожа Зинелла!

Истошный вопль заставил всех посмотреть наверх. На балконе стояла личная служанка Зинеллы, Антия. Она властно махала рукой, указывая лэрду на вход.

Начальник караула нехотя дал знак стражникам убрать алебарды. Лэрд проехал на дворцовую площадь, размышляя о порядках во дворце. По его мнению, за последнее время они изменились отнюдь не в лучшую сторону. Раньше без разрешения Беллатора или самого наместника к Зинелле никого бы не пропустили. И приказы Зинелла не отдавала, ей бы это и в голову не пришло. Но теперь она чувствовала себя здесь полновластной хозяйкой.

Интересно, что будет дальше? Неужели страной будет править эта взбалмошная интриганка? И подумать только — он ей в этом помогает! Может быть, ему стоит отступить, как это сделал нескио?

В душу ему глянули страшные глаза графа, и лэрд пугливо поежился. Ничего не поделаешь, для него обратного пути нет.

Он поднялся по пышно убранной лестнице в крыло фаворитки. Стояла тишина, все вокруг было завешено черным крепом. Лэрд порадовался, что догадался облачиться в черный костюм.

Зинелла в глубоком трауре с редчайшими черными бриллиантами на шее сама вышла к нему навстречу.