Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 166

Зяблио резким взмахом руки прервал его злопыхательскую речь и плутовато заметил:

— Поменьше злорадства, Харт. Вполне возможно, она станет нашей госпожой. И очень скоро. Так что кланяйся ей пониже.

Мажордом не поверил.

— Что за глупые шутки? Никогда нескио не женится на подобной… — дальше он продолжить не смог, потому что Зяблио его перебил снова и на этот раз уже серьезно приказал:

— Будь поосторожнее, это я тебе по-дружески говорю. Похоже, эта монашка не раз спасала жизнь нескио, и он настроен вполне решительно. Единственное, чего он боится, что она ему откажет.

Харт изумленно выпучил глаза и не сразу смог сказать:

— Откажет? Самому нескио? Да кто же она такая?

Камердинер пожал плечами.

— Не знаю. Похоже, здесь все не так, как кажется. В общем, я тебя предупредил, а дальше действуй как знаешь. Но, уверен, тому, кто не выкажет ей должного почтения, у нескио больше не служить. И вряд ли после этого кто-то сумеет вообще найти себе мало-мальски достойное место. Так что стоит предупредить всех слуг. Но это уже тебе решать.

Зяблио ушел, а мажордом долго озадаченно смотрел ему вслед, глуповато топчась на одном месте. Опомнившись, поспешил к экономке. Пересказал ей слова личного камердинера нескио и добавил от себя:

— Может быть, к ней камеристку приставить, как вы думаете, госпожа Райт?

Экономка не питала никакой вражды к Агнесс, поэтому встретила потрясающую новость вполне благожелательно.

— Не думаю, что она согласится. Уверена, что и золотые покои ее будут смущать. Она ведет себя скромно, как и положено невесте божией.

— Она не монахиня, она просто живет в монастыре, как странница, — нетерпеливо перебил ее мажордом. — В общем, устраивайте ее в золотых покоях, как велел нескио. А там видно будет.

Экономка распорядилась перенести вещи Агнесс в золотые покои, и весь немаленький штат прислуги узнал, что у нескио появилась новая фаворитка. В то, что он хочет на ней жениться, не верил никто. Слишком много в поместье перебывало подобных красоток. Но ни одна из них надолго не задержалась. К тому же все они знали отношение нескио к неравным бракам.

В лицо Агнесс никто гадостей не говорил, но за спиной шушукались. Ее это огорчало, но она знала, что сплетни ненадолго. Скоро нескио встанет на ноги, и она покинет этот недружественный дом. На юге идет война, и ее умение врачевать раны пригодится на полях сражений. Возможно, ее убьют, но ее это не пугало. Она видела достаточно крови и смертей, чтобы их не бояться. И ей нужно держаться подальше от нескио, чтобы не наделать глупостей. Он ей слишком дорог, чтобы привязывать его к себе, опороченной графом простолюдинке.

Роскошные золотые покои, состоявшие из десяти огромных комнат различного назначения Агнесс угнетали, но она терпела. В конце концов, она здесь гостья, и не ей устанавливать новые порядки, отменяя указания нескио. Но в прежней, небольшой и уютной комнатке ей нравилось куда больше.

Нескио начал вставать, но крайне неохотно. Ему нравилось держать Агнесс подле себя, то и дело якобы ненароком к ней прикасаясь, а ей нравилось просто сидеть рядом с ним, разговаривая о сражениях, легендах, загадках прошлого. О будущем они не говорили. Какое их может ждать будущее, когда вокруг все так зыбко и неспокойно?

От наместника постоянно приезжали гонцы, справляясь о здоровье нескио. Медиатор надеялся хоть часть своих обязанностей переложить на главу дворянства. Нескио передавал наместнику приветы и сообщения, что он поправляется, но все еще очень слаб. Агнесс тоже в это верила, видя, как подрагивает его ладонь, когда он дотрагивается до ее руки.

Когда Агнесс не было рядом, нескио поднимался и даже упражнялся с мечом, стараясь вернуть былые силу и сноровку. Постепенно ему это удалось, но он по-прежнему притворялся немощным, исподволь любуясь милым лицом своей любимой и ее грациозными порывистыми движениями.

Однажды, придя поздним вечером от нескио в свои роскошные золотые покои, Агнесс увидела, что камень кинжала, лежавшего на сундуке возле ее кровати, светится ярко-кровавым светом, точь-в-точь таким, каким светился во время битвы за Мерриград, предупреждая ее о смертельной опасности. Она быстро взяла его в руки и вынула из ножен. Потом пристально оглядела комнату.

Что за страшная угроза притаилась в этих пышных покоях? Возможно, граф узнал о ней и проник сюда, чтобы убить? От ужаса у нее похолодели руки и острыми иголочками закололо кончики пальцев. Не решаясь спорить с судьбой, она выскользнула из комнаты и пробежала до апартаментов нескио, находящихся в восточном крыле здания на этом же этаже. Войдя в его спальню, она неловко замерла, не зная, что сказать.

Он лежал на спине с закрытыми глазами, и ей показалось, что он спит. Но он тут же открыл глаза и беспокойно спросил:

— Что случилось, Агнесс, дорогая? Вряд ли ты пришла проверить, не бегаю ли я ночами по дому.

В ответ она молча показала ему почти потухший клинок. Он тут же поднялся, открыл крышку кованого сундука и вытащил свой меч. Агнесс кинулась к нему.

— Вам нельзя так напрягаться, нескио!

Он мрачно усмехнулся.

— Ты будешь крайне недовольна, моя дорогая, но я давно чувствую себя вполне здоровым. Мне просто не хотелось лишаться твоего общества.

Уверенно взяв в руки тяжелый меч, нескио предложил:

— Проверим, в чем дело?

Агнесс заколебалась. Ей не хотелось подвергать его опасности. Он догадался о ее сомнениях и поспешил успокоить:

— Не бойся. Вряд ли в поместье проникла ватага бандитов с большой дороги. А с двумя-тремя я легко справлюсь. — И с мягкой усмешкой добавил: — С твоей помощью, конечно, любовь моя.

Агнесс ничего не оставалось, как молча пойти за ним. Они вошли в золотые покои, и камень рукояти тотчас засветился мертвенным красноватым цветом. Поглядев на него, нескио приложил палец к губам, призывая Агнесс к молчанию. Они пошли вглубь комнат, наблюдая за свечением красного камня. Агнесс это напомнило игру, в которую она играла в детстве с братьями и сестрами, «холодно-горячо».

Они прошли через всю длинную анфиладу комнат, и камень побледнел. Вернулись обратно. В спальне он засветился ярче всех и нескио, подойдя к высокой и широкой кровати под тяжелым балдахином, протянул руку и мощно сдернул балдахин вниз. Он рухнул с тяжким грохотом, но ничего не произошло.

Клинок сиял по прежнему ярко, и нескио, ухватив тяжелую кровать за деревянный каркас, одним рывком поднял ее и отшвырнул в сторону. Агнесс уверилась, что его слова о выздоровлении в самом деле соответствовали действительности.

Под кроватью, скорчившись в три погибели, сидела закутанная в синий плащ женщина. Схватив за распущенные волосы, нескио вытащил ее на середину комнаты. Сдернул с ее плеч плащ, увидел в сжатых пальцах обнаженный кинжал и вырвал его, порезав при этом ее руки. Бросил на пол и неистово закричал:

— Ты что, Домина, мечтаешь закончить свои дни на плахе? — нескио был так свиреп, что даже Агнесс стало страшно. Домина же, стоя на коленях, в отчаянии заламывала тонкие руки, испуская протяжные стоны. — Но я не доставлю тебе такого удовольствия! Я убью тебя здесь и сейчас! И прикажу бросить твой труп собакам!

Сомневаться в серьезности его намерения не стоило: он уже приподнял свой острый меч, готовясь рассечь несчастную пополам. Агнесс вспомнила, как под его мечом летели головы имгардцев и вскрикнула:

— Нет, нет, не нужно! Отпустите ее!

Она вцепилась в руку мужчины, пытаясь остановить его, и поняла, что легче помешать мчащейся во весь опор лошади.

— Зачем ты останавливаешь меня? — нескио сердито посмотрел на Агнесс. — Она бы убила тебя не задумываясь.

— Она любит вас! Она не может перенести ваше охлаждение! — Агнесс попыталась воззвать к его разуму.

— Мое охлаждение? — нескио удивился. — Но я никогда ее не любил, поэтому об охлаждении не может быть и речи!

Дрожащая всем телом Домина, глядя на сверкающее над ее головой смертоносное лезвие, отчаянно взмолилась: