Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 133

Через несколько промелькнувших как одно мгновенье минут он упал рядом с ней и со стыдом прошептал:

— Прости, моя дорогая. Никогда не думал, что можно так опростоволоситься. Но я постараюсь исправиться, только дай мне немного времени.

— А что случилось? — маркиза была и удивлена, и обеспокоена.

— Что случилось? — Беллатор сразу обо всем догадался. — Извини, но муж когда-нибудь пытался доставить тебе удовольствие?

— Э… — похоже было, что маркиза даже не представляла, о каком удовольствии может идти речь. — Ну, он дарил мне драгоценности…

Беллатор хрипловато рассмеялся.

— Тогда мне придется учить тебя искусству любви. Я рад. — И он принялся ласкать ее нежно и упорно.

Под утро они забылись легким освежающим сном. Первым проснулся Беллатор и испугался: утро было в разгаре. Ярко светило солнце, его лучи, проникая в спальню, осветили ее неброское убранство: комод красного дерева, туалетный столик, зеркало в золоченой раме, от которого по всей комнате разбежались веселые яркие зайчики.

Он посмотрел на любимую. Росита безмятежно спала. От ночных ласк ее лицо разрумянилось, она казалась такой молодой и беззащитной, что Беллатор прерывисто вздохнул.

Как много бы он отдал за то, чтобы эта женщина жила в королевском дворце как его законная супруга. Чтобы встречала его после тяжелого дня ободряющей улыбкой, чтобы делила с ним его успехи и поражения, и, конечно, такие вот страстные ночи. Но это невозможно, она считает, что подобный брак невозможен.

Хотя кто знает? Жизнь удивительная вещь, и порой в ней случаются настоящие чудеса. Вот только произойдет ли подобное чудо с ними, или им не суждено быть счастливыми?

Но ему пора уходить. В спальню в любой момент может зайти камеристка маркизы и увидеть их в постели. Этого допустить никак нельзя, он не может позволить, чтоб из-за него пострадала репутация дорогой ему женщины. Бесшумно одевшись, Беллатор выскользнул из покоев Роситы. Уединился в гостевой комнате, лег в постель, делая вид, что всю ночь провел здесь и с тоской подумал о скором отъезде.

Через некоторое время лакей в такой же ливрее, что и мажордом, только без золотого ключа на шее, передал приглашение от хозяйки дома позавтракать вместе с ней. Беллатор прошел в столовую и обнаружил за столом немного смущенную маркизу с прелестным румянцем на щеках.

Она улыбнулась ему и пригласила за стол. Он поцеловал ей руку, чуть заметно ее пожав, и устроился напротив.

— Надеюсь, мой повар исправил вчерашний недочет и завтрак вам покажется более приемлемым, чем вчерашний ужин, — с натянутой улыбкой произнесла хозяйка, глядя куда-то вбок.

За их спинами стояли лакеи, поэтому Беллатор ответил так же отчужденно, как и она:

— Не наговаривайте на своего повара, маркиза. Вчерашний ужин был весьма неплох.

Эти слова прозвучали с двусмысленным намеком, и маркиза с подозрением посмотрела на своего гостя. Его ласковая улыбка рассеяла ее подозрения, и она невольно перевела дух.

Принесли закуски с первой переменой блюд, и Беллатор решил, что повар не спал полночи, беря реванш за скромный ужин.

— Как вам спалось, ваша честь? — после первой перемены нужно было о чем-то говорить, и маркиза задала ему самый обычный вопрос.

Не удержавшись, Беллатор послал ей жаркий взгляд, но ответил спокойно:

— Прекрасно. Здесь очень тихо. Во дворце всегда слышен какой-то шум под окнами.

— Нас в поместье всего пятнадцать человек, вместе со мной. Конечно, у нас тихо.

Беллатору впервые в голову пришла неприятная мысль: а в безопасности ли здесь маркиза? Обеспокоенно спросил:

— Вас никто из бродяг не тревожил?

Маркиза взяла серебряную вилку, осторожно воткнула ее в запеченную под золотистым соусом куропатку и нехотя ответила:

— Лет десять назад, когда я только-только сюда переехала, на дом напали разбойники. Но их быстро прогнали. Мне кажется, они были уверены, что дом пустует. С той поры подобных случаев не было. — И она подняла на Беллатора мягкий взгляд, безмолвно прося его ничего ей не предлагать.

Но он не внял ее молчаливой просьбе.

— Может быть, вам стоит перебраться во дворец, он практически пустует? — с беспокойством глядя на нее, даже не предложил, а потребовал. — Я подберу для вас подходящие апартаменты, не уступающие по размерам этому дому. Там вам будет спокойнее. Сейчас в столице развелось слишком много разной швали. И на данный момент сил разобраться с разбойниками у наместника нет. Вы же знаете, королевская стража почти в полном составе ушла к Мерриграду на защиту страны.

Маркиза помедлила, прежде чем ответить. Беллатор прекрасно знал, о чем она думала: во дворце он сможет беспрепятственно приходить к ней, когда ему вздумается. Что ж, в этом она была права. Ему и в самом деле этого отчаянно хотелось.

— Благодарю вас за заботу, ваша честь. Но мне приятнее жить в собственном доме. — Мягко извинилась она, понимая, что обижает его этим отказом.

— Как вам будет угодно, маркиза, — его голос звучал сухо, и она осознала, что он недоволен. Но ей не хотелось попадать от него в столь полную зависимость. — Но обещайте мне, что немедленно уедете во дворец, лишь возникнет хоть малейшая опасность. Вы можете взять с собой весь свой штат прислуги. Насколько я понял, они все у вас очень давно?

Никто из лакеев не сделал ни жеста, но Беллатор был уверен, что они слушают его слова с предельным вниманием.

— Хорошо, — согласилась маркиза, ведь согласие ни к чему не обязывало, — если возникнет необходимость, я так и сделаю.

Завтрак подошел к концу. Беллатор надеялся, что перед расставанием Росита останется с нем наедине, но она, похоже, твердо решила этого не допустить.

Тогда он предложил сам:

— Вы не покажете мне на прощанье свой розарий? Отец увлекается розами и разыскивает новые сорта для своего. Возможно, я что-нибудь найду у вас. Если вы не против, конечно.

Увлекаться розами в такое смутное время было по меньшей мере странно, но маркиза ничего не сказала по этому поводу. Она прекрасно понимала, что розы — только предлог, чтоб остаться с ней наедине.

— Конечно, с удовольствием! — ответила, как и положено гостеприимной хозяйке. — У меня в самом деле есть интересные сорта, выведенные моим садовником.

Они вышли в парк и, неторопливо беседуя о пустяках, как и положено малознакомым людям, направились к розарию. Если маркиза надеялась, что там будет садовник с помощниками, то ее надежды не оправдались. Розарий был пуст. Едва они зашли в закрытый павильон, как Беллатор взял ее за руки и требовательно спросил:

— Когда мы с тобой увидимся вновь? И учти, отказов я не приемлю!

Маркиза, желавшая и впрямь сказать, что встречаться им больше не нужно, что это ни к чему и попросту неприлично, стушевалась.

— Нам с тобой и вправду не должно больше встречаться! — ее голос звучал неуверенно и даже беспомощно. — Это нехорошо.

— Тебе было плохо со мной этой ночью? — прямо спросил он.

Она покраснела, но ответила так же откровенно:

— Вы прекрасно знаете, что нет! Вы открыли мне такие стороны жизни и наслаждения, о которых я и не подозревала. Но…

— Тогда никаких «но»! — резко прервал он ее. — И зови меня просто Беллатор, — потребовал он и страстно пообещал: — Я не могу приезжать каждый день, но буду делать это так часто, как смогу. Твое окно на первом этаже, забраться в него никакого труда не составляет. Я буду оставлять свою лошадь неподалеку и приходить к тебе. Когда от тебя уходит твоя камеристка?

— У меня нет камеристки. Я не люблю, когда меня касаются чужие руки. Предпочитаю все делать сама.

— Нет камеристки? — досада рвала его на части. — Вот черт! Значит, я сегодня зря ушел от тебя так рано! Да и вчера медлил напрасно. — В его голосе звучали страсть и досада.

Маркиза музыкально засмеялась. Проснувшись сегодня утром в одиночестве, она и сама испытала те же чувства, так что теперь они квиты.

— Хорошо, что у тебя нет камеристки. Тогда прийти к тебе будет гораздо проще. Как стемнеет, буду стучать к тебе в одно из окон твоей спальни, они вон там? — он указал на несколько окон от угла. Маркиза подтвердила его предположение кивком головы, и он продолжил: стучать буду условным стуком, вот так, — и Беллатор трижды с интервалами постучал по скамейке. — Запомнишь?