Его личная звезда. Разрушая преграды (СИ) - Кистяева Марина - Страница 10

Через секунду Ириде стало не до размышлений. Потому что она почувствовала, как Богдан проникает в неё.

- Смотри на меня, звезда, - от его рокочущего голоса душа Ириды завопила, предчувствуя неминуемую беду, - смотри, кто именно тебя трахает! Это я вхожу в тебя, это я тебя имею, это я двигаюсь в твоем теле!

Ирида интуитивно подалась назад, желая избежать насильственного проникновения, заерзала бедрами, пытаясь не впустить член внутрь. И задохнулась, когда Богдан усилил напор и её нежные, травмированные с прошлого раза, складочки с трудом раздвинулись. Она ахнула и прикусила нижнюю губу. Только бы не заплакать... На этот раз он не простит ей слез. Ни один нормальный мужчина не будет наслаждаться сексом, имея под собой плачущую девушку, и если Ирида надеется на благополучное дальнейшее развитие их отношений, ей нельзя сейчас поддаваться слабости. Что такое секс? Лишь контакт двух тел, не более. Сколько времени на него уходит в сутки? Десять-пятнадцать минут. Секс - не главное в жизни. Отношения вне спальни - вот что важно. И их невозможно будет наладить, если мужчина не удовлетворен сексуально.

Глупые, копошащиеся мысли, не желающие её оставлять даже в такие интимные минуты. Или они ей, напротив, помогали, не позволяя снова окунуться в пучину безнадежности и отчаяния? Давали призрачную, но всё же надежду?

Первый яростный толчок отозвался легкой болью между ног. Богдан не щадил её и не относился щепетильно к её половым органам. Он действовал во благо себе и своему либидо. Тешил свою плоть и похоть. Его действия были такими же беспощадными, как и слова:

- И теперь только я буду тебя иметь! Когда захочу и куда захочу! Тебе всё ясно, звезда?

Он двигался жестко, на полную длину, врезаясь в раскрытое лоно. Рук Ириды он не выпустил из захвата, предпочитая видеть её обездвиженной.

В груди Ириды зарождался щемящий ком, который подавлял и мешал говорить. Но она нашла в себе силы и негромко выдохнула:

- Да... Богдан.

Она постаралась расслабиться, подстроиться под тело Славинского. Но оно было слишком большим. Везде. Большим внутри неё и просто огромным над ней. Его широкие плечи с внушительной мускулатурой загородили солнечный свет, проникающий в окна и возвещающий о начале нового дня. Тело Богдана было огромной тенью, нависшей над ней.

Ирида часто задышала и дернула руками, пытаясь освободиться от сильного захвата. Богдан не рассчитывал сил, и давление на запястья было ощутимым. Его пальцы оставляли синяки на нежной коже. При каждом глубоком толчке груди Ириды колыхались в такт его движениям. Сама же Ирида металась, панически пытаясь решить, как вести себя дальше. Одна её сторона, та, что привыкла жить, опасаясь Богдана Славинского, готова была сорваться и закричать - истошно, надрывно, выплеснуть всю ненависть к происходящему насильственному акту. Другая, только зарождающаяся, пытающаяся мыслить рационально, негромко, но всё же слышно, нашептывала, что Ирида должна удовлетворить Богдана. Как - непонятно... Но должна.

Перед глазами вспыхнула картинка, когда они оказались наедине в блоке "Неона". Богдан, охваченный страстью, нашептывающий лихорадочные признания, с безумным огнем в глазах. Он что-то к ней испытывал... испытывал, а она прошлась по его чувствам... как сейчас он проходится по её... Они квиты... квиты... Ведь правда?

- Богдан! - вскрикнула Ирида, когда одно из движений мужчины оказалось слишком сильным и резким. Она снова постаралась не то выскользнуть из-под него, не то уменьшить давление.

- Что-то не так, милая? - циничный тон Богдана заметно контрастировал с диким, ни чем не прикрытым наслаждением, что застыло на его лице. Капельки испарины выступили на лбу, кадык нервно дернулся, выдавая, что внутри Богдана так же не спокойно.

И Ирида, преодолевая себя, наплевав на гордость, прошептала:

- Не так... резко... прошу тебя...

Её слова возымели действие.

Можно было ожидать, что Богдан разозлиться ещё сильнее и демонстративно покажет, что ему начхать на её слова и на её робкие попытки. А можно было ожидать, что он прислушается.

По тому, как напряглись мускулы на плечах и руках, как плотно сжались губы, как на мгновение прикрылись глаза, Ирида догадалась, что он выбрал второй вариант. И когда его следующее движение не понесло в себе грубого давления, стремления унизить и сделать ей больно, тихий выдох вырвался у неё из груди. Она хотела прикрыть глаза, но во время вспомнила о его приказе. И даже постаралась улыбнуться.

Следующая реакция Богдана была по меньшей мере странной. Из его груди послышался рык, больше напоминающий стон смертельно раненого животного, и со следующим толчком он, запрокинув голову назад, излился в неё.

Ирида замерла, боясь шевельнуться и тем самым выдать облегчение, что накрыло её.

Богдан, продолжая находиться в ней, наконец, освободил руки. Ирида пошевелила ими и, не делая порывистых движений, опустила вдоль тела, после чего осмелилась снова взглянуть на мужчину, на этот раз встретившись с ним глазами. Он так же смотрел на неё, его взгляд блуждал по её лицу, точно силясь что-то прочесть, понять.

Выходить из её тела Богдан не спешил. Расставив руки по обе стороны от головы Ириды, он навис над ней.

- Не понравилось? - губы скривились в циничной усмешке.

Что он ожидал услышать в ответ - непонятно. Ирида решила не лукавить и сказать, как есть.

- Мне дискомфортно. Ты... - сглотнула, - большой для меня и входишь, когда я не готова.

Брови мужчины нарочито медленно поползли вверх, а темно-синие глаза стали едва ли не черными.

- О, как интересно.

Его реплика задела Ириду, и девушка, чувствуя зарождающееся раздражение и вернувшуюся горечь, сказала:

- И что же интересного в том, что мне... - она хотела сказать "неприятно", потом передумала, заменила на более подходящее выражение, - немного больно?

Богдан ответил не сразу. Смотрел на неё своими пугающими глазами и тяжело дышал. То ли его дыхание ещё не пришло в норму после секса, то ли он никак не мог справиться с обуревавшими эмоциями, суть которых Ириде была недоступна.

Наконец, он ответил негромко, но четко:

- Тебе не должно быть больно. Ты же занималась сексом... Не раз, и не два.

Ирида покраснела. Лежать вот так под ним и вести беседы - это перебор, даже для них.

- Богдан, - она облизнула пересохшие губы. - Выйди из меня... пожалуйста.

Он и не думал шелохнуться.

- Ответь мне на вопрос.

Ирида качнула головой.

- На какой?

Небеса, да когда же закончится всё это...

- Как часто ты занималась сексом со своим Истовым?

Ирида помимо воли задрожала. Она могла бы сказать, что упоминание о человеке, которого она продолжала любить, бессердечно. Но кто сказал, что у Славинского есть сердце?

- Не часто, - она заставила себя говорить, искренне надеясь, что после ответа, он оставит её в покое или, по крайней мере, выйдет из неё, перестанет нависать, подавляя и без того расшатанную психику. - Не более десяти-двенадцати раз. В последние недели перед катастрофой... он меня не трогал.

В горле запершило, и слезы подобрались близко к глазам, пришлось моргнуть, чтобы не расплакаться. Нельзя. Она же для себя сегодня решила - Кир и их любовь в прошлом, к тем отношениям нет возврата. Ей сейчас ни в коем случае нельзя думать о том, что было. Есть настоящее и будущее. Всё.

- Не трогал, значит, - Богдан говорил, скорее, для себя, чем для неё. Приглушенно выругавшись, оттолкнувшись от матраса, резко поднялся. - Очистительная и душевая в смежной комнате.

На этом счел разговор законченным, потому что, не стесняясь своего обнаженного тела, вышел из спальни, и его шаги растворились в коридоре.

глава 4

Глава 4

Ирида не стала нежиться в кровати. Поморщившись от неприятных ощущений между ног, поднялась и направилась в очистительную. Совершив гигиенические процедуры, пошатываясь, на нетвердых ногах, дошла до душевой. Её порадовало наличие в доме Богдана консервативного душа с естественной водой. Многие сейчас предпочитали омываться сжатым воздухом.