Красота в темноте (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 6

Я так ошеломлена, что перестаю дышать. Он поднимает голову, я с недоверием смотрю ему в лицо. Его глаза темные, подбородок сжат, желваки неистово подрагивают на щеках.

— Счастливого Рождества, София, — бормочет он.

Я моргаю от замешательства, пребывая в каком-то невероятном смятении. Он поцеловал меня. Совершенно незнакомый мужчина поцеловал меня. Почему он выбрал именно меня? Я что выгляжу гулящей? Я выгляжу уродиной и дешевкой?

Валдислав обычно говорил, что я всегда выглядела так, словно всем своим видом призывала мужчин, но я думаю, что он мне врал. Поскольку он говорил, что я прирожденная шлюха. И что таким женщинам, как я, предназначено быть шлюхами. Тут же у меня в голове стали кружиться воспоминания.

Мужчины. Трогающие меня. Трахающие. Заставляющие делать ужасные вещи.

А я должна улыбаться, улыбаться и улыбаться. Всегда притворятся счастливой проституткой. Отрабатывая их деньги.

Воспоминания накатывают все быстрее и быстрее. Не знаю, что нужно сделать, чтобы остановить эти ужасные образы. Я открываю рот, но ни звука не выходит. Я забываю, что ни одна, я словно падаю в ужас омута. Я готова упасть в обморок.

Тут же Лена выходит вперед и хватает меня за руку. Я пытаюсь бороться и сосредоточить свой взгляд на ней. Она продолжает улыбаться, но глаза сверкают от ярости, призывая меня держаться.

— Все хорошо, — с жаром шепчет она по-русски. — Я здесь. С тобой ничего не случиться, Гай и я рядом. Ты же знаешь это. Он не хотел сделать тебе ничего плохого. У них таков обычай. Это ничего не значит.

Я закрываю рот, от готового вырваться крика, и киваю. Она права. Конечно, она права. Воспоминания начинают тускнеть. Я в безопасности. Ничего плохого не случилось. Я просто погорячилась. Я испытала настоящий шок, потому что незнакомые мужские губы дотронулись до меня. Я не ожидала этого. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы не так заметно было видно, как они трясутся.

Я понимаю, что все шокировано смотрят на меня. Какой же дурой я себя выставила. Я даже не посмела оглянуться и посмотреть на Джека. Он должно быть подумал, что я странная или сумасшедшая.

— Пойдем выпьем, я знаю, какой напиток тебе понравился, — нежно говорит Лена.

Я улыбаюсь и неуверенно киваю.

— Вы идите, а я сначала уложу это маленькое чудовище обратно в кровать, — говорит Лана.

— Неее. Я уложу его. Я догоню вас позже, — говорит Джек.

Я все еще не смотрю в его сторону.

— Спокойной ночи, Сораб, — тихо говорит Лена.

Что касается меня, я не могу произнести ни звука.

— Давай, София. — Моя сестра берет меня за руку и уводит к выходу.

Мы выходим в коридор, я поворачиваю голову в сторону стеклянной оранжереи и смотрю на Джека с Сорабом, восседающем на его плечах и быстро идущими по снежному саду.

Сораб запрокинул голову назад и над чем-то смеется. Я провожаю их взглядом, пока они поднимаются по кованной лестнице, потом решительно отворачиваюсь.

Как все странно.

Но мое сердце тянется к нему.

6

Джек

Я читаю Сорабу и остаюсь с ним, пока его глаза не начинают слипаться. Закрыв глаза, я больше не вижу, напоминая Ланы в его лице.

Долго я ее любил.

Так долго думал, что она была моей.

Я бы провел всю свою жизнь защищая ее, заботясь о ней, желая ее, а потом в один прекрасный день без предупреждения, она стала принадлежать другому, и я ничего не мог с этим поделать.

Я был молод. Думал, что у меня вся жизнь впереди.

Дурак, я все ждал подходящего момента. Я был так уверен, что знал ее. Я думал, что ничем подобным удивить она меня не сможет. Бл*дь, как же я ошибался.

Прямо у меня под носом, она пошла и продала себя миллиардеру банкиру, чтобы оплатить лечение своей матери от рака. Что я могу сказать? Я был студентом. У меня не было ни гроша. Ей нужны были деньги. Он хотел любовницу. И это предложение было явно подписано в аду.

Все остальное, как говорится уже история.

Я был зол на себя за то, что был настолько самоуверен, но я так сильно ненавидел Блейка, что хотел его убить. День и ночь ни о чем больше не мог думать, как он дотрагивается до нее, ласкает мою, мою Лану. Это сводило меня с ума, поэтому я решил уехать. Я присоединился «К врачам без границ» и попросил, чтобы меня отправили в Африку.

Потеря Ланы разбила мне сердце, но Африка уничтожила и навсегда изуродовала меня. Нет, я потерял полностью веру в человечество. Бедность, жестокость, коррупция, страдания, убийства, несправедливость, ежедневные унижения, всему этому я был свидетелем.

Даже сейчас ночами я не могу заснуть из-за ужаса, который видел. Гниющие трупы на жаре, женщины, сходящие с ума от горя и взгляд голодающих детей. Их темные глаза не дают мне покоя до сих пор.

В то время моя жизнь не имела никакого смысла, поэтому я специально попросился в самые опасные районы, где шли военные действия. В незащищенном грузовике ООН я отправился в районы, контролируемые повстанцами, чтобы спасать детей. Мятежники, как правило, были безжалостными психопатами, опьяненные силой власти, которая исходила от их жестокости, но у меня не было страха перед смертью.

Я стоял перед мужчинами с автоматами и призывал их выстрелить в меня. Мне кажется, своим поведением я шокировал их. Они называли меня «сумасшедшим белым», но они, наверное, и уважали. Иногда они привозили мне своих раненых, и я исцелял их. Мое отношение простое. Приносят мне раненных, я никогда не отвернусь от них, кем бы они не были.

Для этого я и пришел на их землю — лечить.

Я смотрю на маленькую грудь Сораба, как она ровно поднимается и опадает. Иногда он улыбается во сне. Но не сегодня. Я люблю этого ребенка. Мне кажется, всю свою любовь к Лане я перенес на него. Когда я смотрю сейчас на Лану, та адская любовь во мне ушла. Из пепла возродилась эта чистая любовь к маленькому мальчику, которого она родила. Он мой крестник и моя надежда. В этом уродливом мире, его маленькая нежная душа тихо крепнет и растет. Возможно, в один прекрасный день он поймет свое предназначение.

Одним пальцем я нежно поглаживаю его шелковистые волосы.

— Спи, маленький Сораб.

Тихо, я встаю и иду к двери. Я открываю ее, бросив последний взгляд на спящего ребенка, и быстро закрываю, чтобы не проник холодный воздух. Я ввожу код сигнализации и жду, когда загорится зеленый огонек, чтобы выйти.

Я стою на металлическом балконе секунду, а может две, глядя на заснеженный сад. Так красиво. Я делаю глубокий вдох. Спускаюсь вниз по ступенькам и вместо того, чтобы идти обратно на вечеринку, останавливаюсь в тени и смотрю в высокие окна.

Я вижу, как Лана над чем-то смеется, вижу Блейка спокойно выслушивающего блондина, но мои глаза ищут другую. Девушку в белом платье с огромными, карими глазами. Такими большими, что они способны осветить темную душу человека.

Я нахожу ее наполовину скрытой ветками рождественской ели.

— София. — Пробую ее имя своими губами. У меня вырывается пар изо рта. Ее имя словно магическое заклинание.

Я вижу, как она улыбается и кивает, когда люди вокруг нее о чем-то говорят, но мне ясно, что в этот момент она, на самом деле, находится где-то очень далеко. Я более внимательно рассматриваю ее. Волосы собраны в тугой пучок на затылке. Она нежная, робкая и нервная. Как птица или новорожденный олененок. Определенно не мой тип. Я люблю девушек с длинными ногами. Чем длиннее, тем лучше. Смелых, которые берут, что хотят и уходят утром без лишней суеты.

Тем не менее, она чем-то очаровывает меня, причем безмерно.

Я поцеловал ее только потому, что не было никакого пути в аду, чтобы я смогу поцеловать Лану. Слишком тяжелы старые раны, недоумение и бессонные ночи. Я буду любить Лану всегда, но как сестру. Старые мечты уже давно умерли.

Реакция Софии на такой простой поцелуй, когда я еле дотронулся до ее губ, была поразительной. Она уставилась на меня, побелев, как полотно. Явно впала в шок. Не веря. Как будто я вошел в нее и вырвал ее сердце. Мне показалось, что она бл*дь сейчас грохнется в обморок прямо у моих ног.