Влюбить до нового года (СИ) - Кургат Мария - Страница 1

Мария Кургат

Влюбить до нового года

— А может, он просто нравится тебе? — рассмеялась кудряшка Милли, подпрыгнув на подушках, отчего её короткие светлые волосы пружинками подпрыгнули вместе с ней.

— Мне?! — я вспыхнула, словно зажженная свеча. — Этот сноб и гад, который не может ужиться ни с одной женщиной?!

Вот опять! Наша теплая уютная компания, встречавшая моё семнадцатилетие за вечерним гаданием, в очередной раз переросла в любимую тему всех леди Даунчера — графа Райванского.

— Тебе-тебе! — упрямо заверила кудряшка. — Смотри, как зарумянились щечки.

— Точно-точно! — весело подхватила веснушка Энни, легонько ущипнув меня за те самые, по мнению подружек, покрасневшие щечки, после чего поспешно спрятала свои тоненькие ручки за спину, боясь быть пойманной.

— Это от злости! — твердо прошипела я, кидая в Энни подушку, с которой слетели все карты. — Кому может понравиться кривой шрам, разрезающий правый глаз и губы?!

— Шрамы украшают мужчину! — резонно заметила миниатюрная Елизавета в длинной кружевной сорочке, ловко соскальзывая босыми ступнями на пол, чтобы собрать с пола карты.

— И, может быть, он получил его в каком-нибудь очень страшном и жестоком бою… — зашептали остальные, восхищенно закатывая глаза.

— Тьфу ты! — скривилась я. — Сейчас стошнит.

— А что, если это след смертельной дуэли за сердце прекрасной дамы? — не унимались подруги.

— Меньше читайте свои книжки!

— Дори, это не книги — это опыт! — неожиданно с умным видом заявила Милли, подняв тоненький пальчик к потолку. — Вырастешь, поймешь.

— Ты меня младше, — скептично напомнила я.

— Зато она уже целовалась! — вставила вернувшаяся с гадальными картами Лиза. — А ты, Дори, только нос воротишь да всех женихов разгоняешь.

— А зачем мне неженка, который теряет сознание при одном лишь виде дождевого червя? — вспомнила я последнего подосланного отцом ухажера.

— Господи, Дори, это так по-детски, — пожурила меня Милли. — Зачем ты вообще подсунула ему того червя?

— Но было же весело!

— Тебе семнадцать!

— А вам будто по сорок! — вспылила я. — Вы за своим туманом влюбленности ничего не видите! Этот ваш граф бросает девушек, а вы все равно восхваляете его! Что вы вообще о нем знаете?

— Он не специально бросает их, — с укором напомнили девчонки, — ему не дает обвенчаться проклятие!

— Ну и дуры, — флегматично ответила я, — нет никакого проклятия! Он просто использует наивных провинциалок для собственных утех, а так как городок у нас маленький, чай не столица, где никто друг друга не знает, вот и приходится каждой предложение делать, чтобы согласилась.

— А ты у нас умная? — сердито уточнила Милли.

— Не наивная провинциалка? — подхватила обиженная Энни.

— Так докажи! — вставила свое последнее слово Лиза. — Влюби в себя графа Райванского!

— И брось…

— У алтаря…

— А вот и брошу! — неожиданно приняла вызов решительно настроенная леди Дориэлла семнадцати лет отроду, дочь своего отца, готовая нести возмездие и еще не догадывавшаяся о предстоящей подставе, а подстава предстояла знатная. Однако я девушка упрямая — если уж поспорила, то обязана выиграть и заодно очистить имена всех пострадавших леди Даунчера…

Граф оказался непробиваем! На званом вечере папеньки, куда были приглашены все даунчерцы, я очень постаралась соответствовать вкусам моей жертвы: высоко подобранные волосы, легкий макияж, воздушность тканей бежевого платья, под грудью толстая атласная лента. Вот только этот романтический и несвойственный для меня образ совершенно не впечатлил нужного мужчину, хотя всем было известно, что он выбирает юных, хрупких, изнеженных и кротких девушек.

Этот сноб даже не взглянул на меня! Только легонько кивнул в мою сторону, приветствуя наш род. Весь вечер он держался в стороне, изредка поддерживая мужскую беседу и ловко уходя от стаек девушек. Тогда я решила взять дело в свои руки и решительно направилась к графу. В тот момент мне было абсолютно все равно, что девушкам не положено вступать в мужские беседы. Что поделать, я никогда не отличалась кротким нравом, искренне не понимая, почему если я — девушка, то не могу поддержать мужскую беседу о политике? Однако мне нужно было играть как раз покорность, а потому, манерно вздохнув рядом с мужчинами, слабым голосом пожаловалась на духоту, привлекая наигранной слабостью их внимание. Конечно, в тот же час меня окружили кавалеры, готовые поддержать под локоток слабую деву.

И что вы думаете? Этот хам остался стоять в стороне, со скептицизмом и приподнятой правой черной бровью наблюдая за моим представлением. Этот сноб не только сноб, а ещё и бесчувственный чурбан!

— Вам уже лучше? — тут же поинтересовался один из мужчин, а я словно не услышала, вовсю рассматривая лицо графа.

Бог ты мой, он умеет улыбаться?! И как улыбаться! У него, оказывается, есть две привлекательные ямочки. И даже шрам кажется более гармоничным. Вот только с чего бы это ему улыбаться? Внутри всё похолодело. Неужели понял?!

Однако в следующее мгновение мужчина отвернулся, оставляя меня теряться в догадках.

Совершенно его не понимаю, ему ведь нравятся такие девушки! Весь женский коллектив Даунчера это отметил. Более того, я прекрасно помнила, как он когда-то сетовал на мою бесцеремонность. Это произошло в первый месяц приезда графа Райванского, когда я, совсем не по-девичьи убегая от одноклассника, спряталась в его яблоневом саду. Тогда меня вовсе приняли за мальчишку и с позором, словно нашкодившего котенка, выкинули за ворота замка.

Так вот же, стою перед тобой, очень даже церемонная, вежливая, а ещё тихая и милая — все как ты любишь.

«Да что с ним не так?!»

Кажется, последнее я произнесла вслух, так как тот самый мужчина, что помог мне и всё ещё поддерживал под локоток, удивленно поинтересовался о ком речь. И не знаю, что меня дернуло, но я со злостью выпалила:

— Да граф Рейванский!

— О, — понимающе протянул мужчина. — Вы тоже жаждете оказаться перед алтарем?

— Нет конечно! — я вспыхнула. — Он мне вообще не нравится!

Сама не знаю, чего вдруг разоткровенничалась.

— Удивительно, чаще от него все без ума.

— А, кстати, почему? — ухватилась я за дельную мысль, впервые обращая внимание на своего собеседника. Им оказался высокий светловолосый и молодой мужчина, которого я часто видела в компании отца. Если мне не изменяла память, это сын знатного рода Горчски — Димитрий Горчски.

— Почему от него все без ума? — рассмеялся Димитрий.

— Да! — а вот я совсем не разделяла веселья. — Он замкнутый, хамоватый, грубый и ворчливый, да и не особо красивый.

— В нем есть тайна, — как само собой разумеющееся ответил мужчина. — Этого достаточно.

— А я так не думаю! — не согласилась я с доводами, которые сама себе неоднократно говорила. — Что мы вообще о нем знаем? Он приехал из столицы ещё прошлой осенью, а ни с кем не завел близкой дружбы, зато успел разбить сердце не одной леди, и все равно продолжает привлекать внимание даунчерцев.

— Ох, вы еще так молоды и наивны…

— Нет! — как же я ненавидела, когда мне такое говорили. — То, что вы сейчас делаете, думаете, я не поняла? Не заметила, как вы пытаетесь перевести тему? Вы же приближенный самого короля и часто бываете в столице, а значит, вам наверняка что-то известно о графе.

— Известно, — не стал он отрицать. — Однако также мне известен порок всех женщин, и с моей стороны было бы большой ошибкой открывать вам чужой секрет.

Он подмигнул мне и улыбнулся, привычно не замечая, что своими словами оскорбляет. В нашем обществе было принято не считаться с женщинами, нас не воспринимали серьезно, не давали работать в некоторых сферах, утверждая, будто это лишь мужское занятие, постоянно напоминали, что наш удел сидеть дома, растить детей и заботиться о муже.

И это всех устраивало! Подруги давно мечтали поскорее выйти замуж, а некоторые одноклассницы уже даже обзавелись детьми, и только я никогда не понимала такой несправедливости. И вместо того, чтобы согласиться на очередное навязанное папенькой замужество, сбежала в женский колледж учиться на педагога младших классов.