Путешествие по солнцу
(Русская фантастическая проза первой половины XIX века.) - Терпинович Демокрит - Страница 2

Они очень удивлялись моему рассказу; особенно не могли понять того, что люди друг друга убивают за клочок земли; не редко даже за пустое слово! и ещё хвастаются тем что убивают себе подобных; над переменами мод они чрезвычайно хохотали, уверяя меня, что у них люди гораздо умнее, и что с незапамятных времён все жители солнца носят платья одинакового покроя, сообразного с их климатом.

Всего нельзя было рассказать и один раз; меня отнесли к обеденному столу, и старшая дочь хозяйки, Милили, посадила меня пред собою на стол на маленьком подносе; передо мною поставили кукольный столик и подали мне кушание на кукольных же тарелочках.

Мясного там не едят, потому что у них считается непозволительным лишить жизни, кого бы то ни было; да притом они полагают что мясное вредно здоровью; пищу их составляют плоды, овощи, хлебенное, и свежий мед: горячих и горячительных напитков у них никаких нет; а все пьют или чистую речную воду, вкусом весьма похожую на нашу зельтерскую; или особый напиток, который во множестве вытекает из бесчисленных родников, и вкусом походит на молоко с мёдом.

Я ел и пил с большим аппетитом, и все похваливал на пропалую; а добрые хозяева любовалась ловкостью, с которой я набивал себе желудок; равно и тому, что я обращался с ними без застенчивости, как будто я уже давно принадлежал к их семейству: когда кто из детей подзывал меня к себе, я тотчас бегал к нему по столу, целовал, и брал из руки лакомую подачку; или отворял рот, когда хотели меня кормить, как голубёнка в гнезде: меня очень полюбили, и крепко баловали во все время моего пребывания на солнце.

После обеда дети пошли гулять в сад и унесли меня с собою; там они играли со мною, как с куклою, и я позволил с собою делать, что они хотели, чтобы только лучше приобрести их благорасположение; в особенности я старался угождать старшей дочери Милили, как более способной, защищать меня в случае нужды; я внутренно смеялся тому, что со мною, считающимся на нашей земле видным молодцем на солнце девицы обходились как с куклою, без всякого зазрения; но делать было нечего; попавшись и общество великих людей, надобно было приноровиться к неизбежной роли, назначенной мне судьбой.

Различие между цветом моей кожи с кожею солнечных людей было разительное; у них вся кожа светится как Ивановский червячок; и это предохраняет их от неприятной иногда необходимости краснеть; а моя кожа была, как обыкновенно бывает на земле; как же скоро я выкупался в ручье, протекающем и их саду, то и моя кожа стала светиться, как у туземцев чему мои барышни очень обрадовались и мне уже не нужно было ни от чего краснеть: барышни не позволили мне самому одеться, чтобы не лишиться удовольствия, самим одевать свою куклу; и они надели на меня платье своей, куклы, туземного покроя.

Мое проворство и угодливость оказались и для них не без пользы; например, когда им хотелось достать лучшие плоды с дерев, которые слишком высоко висели, то подсаживали меня на дерево; я взлезал на веточку, и ножом своим срезывал плоды по их назначению; да и мало ли на что я мог быть для них полезным по малому моему против них росту; и я никогда не отказывал им в моих услугах.

Они носили меня везде с собою, так что я был с ними совершено неразлучен особенно с Милили, и это доставило мне случай видеть и слышать все, что могло быть для меня интересным на солнце, и они охотно рассказывали мне все, о чем я их спрашивал; а я расскажу вам все, что могу припомнить.

На солнце все предметы имеют светящуюся наружность, и оттого там никогда не бывает ночи. Отблеск от светящихся волн в реках и морях имеет что-то очаровательное, неизъяснимо прекрасное; по всей поверхности солнечного шара, на расстоянии квадратной сажени один от другого, выходят огоньки, и виде газового пламени в вершок толщены, и аршина два вышины; но эти огоньки не жгут в близи; а сажень двадцать выше поверхности, соединяясь с обыкновенными испарениями от солнца, начинают производить род химического брожения и воздухе, от чего образуются солнечные лучи, получающие теплотвор усиливающийся по мере своего приближения к той планете, к которой они притягиваются посредством электрической её силы: для уничтожения такого огонька стоит только заткнуть скважину, из которой он выходит, незрелой морковью; а как по всей поверхности солнечных городов уничтожают эти огоньки для избежания могущего быть от них для жителей беспокойства, то вероятно от того те места на планетах к солнечной системе принадлежащих, лишаются благотворного влияния солнечных лучей в то время, когда они находятся в прямом направлении против солнечных городов, видных с нашей земли и виде пятен: случается, что и на солнце, как и на нашей земле, строят новые города, или распространяются старые, и потому мы замечаем иногда на солнце новые пятна, или увеличивание прежних, не понимая тому причины, оказывающейся теперь весьма естественною: от этого же вероятно происходит перемена в климатах так часто ныне замечаемая.

Имея с собою термометр для наблюдения на Атласе, я воспользовался им чтобы и на солнце наблюдать за переменами температуры, я оказалось, что теплота и воздухе поддерживается там всегда между 15 и 20 град, по Реомюру; следовательно тамошний климат есть самый умеренный: дождя, грома, снегу, граду, и подобных явлений никогда не бывает на солнце; а влажность поддерживается в почве и воздухе ежедневными обильными росами; по этому и строения сделаны там соответственно местным обстоятельствам; все дома и один этаж, из землебитного кирпича, без печей, и без потолков: крыши из натянутой парусины, выкрашенной зеленою краскою; в окошки вместо стекол вставляются полотны из тонкого тростника.

Почва преплодородная, и вся светящаяся; вскапывают ее один раз и год, и она производит всякое растение с неимоверною силою; долголетние растения не требуют даже перекопки земли: многие роды зверовых хлебов, по созрении одних колосьев пускают от корня новые отростки, которые и свою очередь выгоняют колосья, так что иной хлеб дает в один год до четырех урожаев и всегда весьма изобильных.

Гор на солнце нет а на три сажени в глубину под поверхностью находится каменный слой неизвестной толщины, чрез который беспрестанно сочится какая-то клейкая жидкость, которая по-видимому поддерживает почву во всегдашнем плодородии; никто еще не осмеливался пробить этот каменный слой, опасаясь пагубных последствий; потому что между тамошними жителями существует древнее предание, что солнце рассыплется и прах ежели пробьют эту каменную кору.

Плодовые деревья круглый год покрыты плодами и цветом; также, как и ягодные кустарники; цветочные кусты также цветут беспрестанно, испуская превосходное благоухание: цвет листьев цветов и плодов самый яркий и светящийся. От теплоты климата не нужно топить печей; потому-то на солнце нет дерев, единственно для топлива потребных; если же нужно что сварить, то ставят посуду на тагане на пол-аршина над выходящим как выше сказано, из земли пламенем; тогда придавленное пламя получает нужную степень жара, для варения, печения яств и даже для растопления металлов.

На солнце нет ни хищных зверей, ни птиц, ни беспокойных насекомых: сильных ветров также нет; лишь самый легкий ветер, происходящий от круговращения солнца на своей оси, колышет воздух и производит и нем приятую свежесть.

Рек и ручейков очень много; есть и моря, но не пространные; в них чрезвычайно замечательна одна особенность, нигде еще и других местах не виденная; а именно: по средине каждого из этих морей, или лучше сказать больших озер находится водоворот; что вероятно подало повод ко всенародному обычаю на солнце, бросать все мёртвые тела в реки и ручейки, откуда течение приносит их прямо к водовороту, который их поглощает.

Люди живут там очень долго, редко бывают больны, и умирают не иначе, как естественною смертью, и почти всегда от старости: крови в них нет, а и жилах течет какая-то эфирная жидкость, которая под старость мало по малу сгущается, и наконец твердеет; как же скоро она доходит до этой степени, тогда человек уснет вечным сном.