С - 2 - Александрова Марина - Страница 15

— Что вы идиоты?! Хватит уже! — тем временем орал Кит. — Вы полные … — далее шло что-то совсем уж непристойное, — я не могу больше терпеть! Я вас предупреждаю! Прямо отсюда на вас наделаю! Вы слышите меня?! Они же ненастоящие!!!

Надо было это прекращать, только еще нагадить с люстры не хватало, чтобы диверсия оказалась успешной хотя бы спустя тысячи лет.

Бедный Кит был под защитой крови, наследие которой все еще прослеживалось в нем. Как наш с Кираном потомок, он был устойчив к магии дворца, ясно понимая, что все происходящее это лишь иллюзия. Для нас с ним это и впрямь казалось бредом. Мы видели разницу между реальностью и вымыслом. Но вот для любого другого… Магия Эйлирии умела влиять на разум, настраиваться на любого человека и не человека, сводя его с ума своими образами и видениями так, что совсем скоро кто угодно просто терялся в этом.

— Угомонись уже, — тихо сказала я, прекрасно понимая, что меня услышат, — иначе я их выгоню, соберу вещи и больше сюда не вернусь ближайшие лет пятьдесят точно, понял? Ты меня знаешь, и надеюсь, еще помнишь, как я умею исчезать из твоей реальности…

В этот момент Лил как раз прыгнула, чтобы вцепиться в горло нападавшему и каково же было ее удивление, когда мужчина просто растаял в воздухе, а она на всей скорости влетела в стену и как-то нелепо завалилась на бок. В тот же миг комната преобразилась. Исчезли следы драки, изломанная мебель вновь стала целой и невредимой, в воздухе запахло выпечкой, как это бывало в те времена, когда работали повара на королевской кухне. Даже на полу не осталось ни единой щепки от разгромленной мебели. Возникшую тишину разрушало лишь мерное поскрипывание люстры, на которой все еще болтался Кит, да растерянное злое рычание бурого волка и цокот его когтей о мраморный пол.

— Ити вашу мать, — выходя в зал обозначила я свое отношение к происходящему, — как так-то, идиоты? Вы зачем дите под потолок засунули?

Джарред вскинул на меня растерянный взгляд своих волчьих глаз и протяжно заскулил, виляя хвостом, точно маленький щенок.

— Да, иди уж, — махнула я рукой, — я все равно не понимаю. Приведи себя в порядок, а потом поговорим.

Вместо этого молодой волк подбежал к своей подруге и стал толкать ее своей лобастой головой помогая прийти в себя. Уже вдвоем, на трясущихся ногах, шатаясь и нервно оглядываясь по сторонам, они поплелись в сторону жилого крыла.

— М-да… — провожая их взглядом, буркнула я.

— Вот тебе и да, — раздалось у меня над головой, — Сними меня, Соль, ведь угроза остается в силе… — чуть ли не со слезами в голосе, бормотал внучек, продолжая раскачиваться из стороны в сторону.

— Как ты туда залез, лучше скажи? Чтобы тебя снять, мне следует понять механизм…

— Я не знаю?! — вскрикнул парень. — Как-то так, — развел он руки в стороны, — получилось…

— А, — махнула я рукой, — совсем не интересно, придется снимать по старинке…

Я прошла на противоположный конец залы, отодвинула одну из гардин, за которой скрывался механизм, позволявший некогда опускать люстру, чтобы слуги могли ее помыть, и повернула рычаг. Люстра со скрипом начала опускаться вниз.

— Я-то думала мы с воображением подойдем к твоему спуску, но ты умеешь ставить ультиматумы, — усмехнулась я.

— Что бы это не было, я рад, что умею их ставить, — нервно ерзая, бурчал парень, — твое воображение меня пугает… А, побыстрее нельзя?

— Уверен? — прищурившись, поинтересовалась я.

— Я потерплю, — тут же пошел на попятный Кит.

Киран смотрел в окно наблюдая за огнями ночного города. Со стороны казалось, что мужчина совершенно спокоен. Точно его пленила сумеречная красота Аланис. Но самому Кирану казалось, что все внутри горит огнем, в то время как тело его оцепенело. Казалось, что он не в силах пошевелиться, вздохнуть, сделать шаг, отвести взгляд. Это все было невозможным сейчас. Единственная мысль, точно по кругу появлялась в его голове:

«Она жива! Она ушла! Он отпустил! Он отрекся!»

И даже понимая, что иначе не мог, он все одно продолжал думать, сгорая в огне собственных упреков. Спустя триста лет он наивно полагал, что его сердце сгорело в ту самую ночь, когда он узнал, что она мертва. Его дар перевернулся, следуя за этой мыслью. Но сейчас, он просто не мог дышать, так больно ему было. Именно то, что горело у него в груди, молило последовать следом за ней. Оно выло, кричало и вновь стучало с бешенной силой. Но он стоял недвижимо, продолжая рассматривать огни ночного города. Его разум говорил ему иное. Если он хочет защитить ее, то просто обязан дойти до конца, даже если это и впрямь станет концом для них двоих.

Дверь за его спиной бесшумно отворилась, но он все равно почувствовал, что теперь в комнате не один. Некоторое время он продолжал стоять в полной тишине думая о своем, хотя прекрасно знал, кто вошел.

— Как все же перевоспитать тебя? — раздался ненавистный голос, который он так любил слушать, ощущая себя хотя бы частично живым в такие моменты.

Киран не удостоил вошедшего даже взглядом. Теперь он надоел ему.

— Даже так, — усмехнулся Элтрайс, — теперь ты даже не смотришь на меня, хотя бы изображая покорность.

— Ты более не интересен мне, — холодно ответил Киран.

— Как жаль, что ты все еще интересен мне, — не скрывая раздражения в голосе, ответил маг. — Похоже мне стоит вновь помочь тебе вспомнить, кто здесь хозяин?

— Хозяин… хозяин… — тяжело и безразлично вздохнул Киран, поворачиваясь лицом к Элтрайсу. Раньше его глаза светились голубым, как у любого целителя, теперь же это была глянцево-черная бездна, столь холодная и глубокая, что невозможно постичь, не потеряв себя на самом ее дне.

Трайс испуганно отшатнулся, но тут же взял себя в руки, не позволив себе закричать и запаниковать.

— Когда-то ты попытался стать бессмертным, — тем временем заговорил Киран, — но в результате стал никем, — усмехнулся мужчина, — паразитом. Решил поиграть с Богом и остался у разбитого корыта? Ни тебе бессмертия, ни собственной магии, как прозаично…

— Что ты несешь?! Я маг Императора! — вдруг зло воскликнул мужчина.

— Ты всего лишь пиявка сосущая чужие жизни и силу, — не скрывая презрения, бросил Киран.

— И, что? — спросил Трайс, когда вокруг него стала сгущаться энергия, готовая ринуться на Кирана по воле своего господина. — Я стольким пожертвовал, столько лет изысканий, столько сил и моих стараний, чтобы завершить то, что не смогли сделать вы!

— Пожертвовал?! — искренне изумился мужчина.

— Именно, — согласно кивнул маг, — жертвы, которые и не снились таким, как вы! Какой толк был от вашего существования? Все равно, что стадо овец неспособное ни на что иное, как блеять о спасении чужих жизней, любви и всепрощении! Этим миром правят волки и такой дар, как у вас не мог быть дан таким бездарям, как вы! Первородные целители? Нет, всего лишь стадо безмозглых овец! Я сделал все для того, чтобы в итоге вы отринули свой дар! В конце даже начал бояться, не получаете ли вы удовольствие от того, в каких условиях приходится выживать… Но, что-то пошло не так, раз ты все еще передо мной и продолжаешь оставаться бессмертным. Но, ведь ты понимаешь, что рано или поздно мы это исправим? — уже ласково закончил мужчина, начиная натягивать поводки заклятий, которыми буквально оплел ауру Кирана.

Мужчина разумеется почувствовал, что такое делает так называемый «маг», потому немного театрально, поднес ладонь к плечу и, продолжая смотреть в глаза Элтрайсу, легко смахнул несуществующую пылинку, вместе с тем обрывая все подчиняющие поводки заклятий, просто развевая их в воздухе.

— Я хотел убить тебя в день, когда узнал обо всем, — заговорил Киран, — но первым подвернулся император, — лениво вздохнул он, — это оказалось скучно… убивать очень скучно, — поделился он. — Это не принесло мне ничего, — указал он пальцем на свое сердце. — Видишь ли, вся суть бессмертия в том, что смерть не приходит… эта жизнь… она длится, и длится, и длится… Раньше, до вас, моя жизнь была прекрасна. Я любил ее, любил свое предназначение, любил тех, с кем делил эту вечность. Но ты, твоя тупость, — зло сказал он, — отняли у меня все! Я смотрю на тебя и понимаю, что твоя смерть не утолит моей жажды! И я храню тебя, как изысканный десерт. Так что, — взглянув в шокированные глаза мага, сказал Киран, — сиди тихо Элтрайс Эль Дриэлл и я приду за тобой в конце. И знай, все, что будет дальше — это твоя вина! Ты породил это, — усмехнулся мужчина, — так найди в себе мужество досмотреть эту пьесу до конца.