Охота на князя Дракулу - Манискалко Керри - Страница 2

– Что случилось, дорогой? – спросила миссис Харви, моргая под очками.

– Я сказал, что вам стоит попытаться считать овец.

– Я снова заснула?

Я воспользовалась тем, что они отвлеклись друг на друга, захлопнула за собою дверь и подхватила юбки. Я не хотела, чтобы Томас заметил выражение моего лица. То самое, с которым я не могу совладать в его присутствии.

Я пошла по узкому коридору в сторону вагона-ресторана, едва замечая окружающую помпезность. Мне нельзя было долго находиться здесь без сопровождения компаньонки, но я нуждалась в бегстве. И не только от собственных мыслей и тревог.

На прошлой неделе я увидела, как моя кузина Лиза поднимается по лестнице к нам в дом. Казалось бы, что может быть обычнее? Но только вот Лиза уже несколько недель как уехала в деревню. Несколько дней спустя произошел еще более мрачный инцидент. Я была убеждена, что труп в дядиной лаборатории поднял голову и посмотрел на меня. Его немигающий взгляд, полный презрения, был устремлен на скальпель у меня в руке, а рот его изрыгнул личинок на стол для вскрытия. Я моргнула – и все снова сделалось нормальным.

Я прихватила с собой в поездку несколько медицинских журналов, но у меня не было возможности изучить свои симптомы, ибо Томас не скрываясь наблюдал за мной. Он сказал, что мне нужно посмотреть в лицо моему горю, но я пока что не была готова ковыряться в этой ране. Возможно, когда-нибудь…

Через несколько купе чья-то дверь отворилась, возвращая меня в настоящее. Из купе вышел мужчина с тщательно уложенными волосами и быстро зашагал по коридору. Его угольно-черный костюм был пошит из хорошей ткани – это становилось ясно по тому, как он облегал широкие плечи хозяина. Когда мужчина достал из кармана сюртука серебряный гребень, я чуть не вскрикнула. Внутри у меня что-то содрогнулось, и ноги едва не подкосились.

Этого не могло быть. Он умер несколько недель назад от чудовищного несчастного случая. Мой разум знал, что передо мной стоит невозможное, удаляется от меня с его безукоризненной прической и прекрасно сидящей одеждой, но мое сердце отказывалось прислушиваться к доводам разума.

Я подхватила свою бежевую юбку и кинулась вдогонку. Я узнала бы эту походку из тысячи. Наука не в состоянии объяснить силу любви и надежды. Ни формулы, ни рассуждения не помогают понять ее, что бы там ни твердил Томас, сравнивая науку с человеческой природой.

Мужчина приподнял шляпу, приветствуя пассажиров, сидящих за чаем. Я, едва замечая их изумленные взгляды, кинулась за ним, моя собственная шляпа съехала набок.

Мужчина подошел к двери курилки и приостановился на мгновение, сражаясь с внешней дверью, что вела в проход между вагонами. Дым вырвался из курилки и смешался с порывом ледяного ветра. Запах был так силен, что у меня закружилась голова. Я вцепилась в мужчину и рывком развернула его к себе, готовая кинуться ему на шею и разрыдаться. События последнего месяца были обычным кошмаром. Мой…

– Домнисора?

Мои глаза защипало от слез. Прическа и одежда принадлежали не тому человеку, о котором я думала. Я смахнула предательские капли, заскользившие по моим щекам, не думая о том, не размазала ли я подводку.

Незнакомец поднял трость с набалдашником в виде головы змеи и переложил ее в другую руку. Он даже не держал гребня! Я потеряла соприкосновение с реальностью. Я медленно попятилась, отметив про себя тихие разговоры в вагоне позади. Постукивание чайных чашек, смешанный акцент путешественников из разных уголков света – все это нарастало у меня в груди. Паника мешала дышать сильнее, чем корсет, сдавивший ребра.

Я тяжело дышала, пытаясь набрать побольше воздуха, чтобы успокоить свои расшатавшиеся нервы. Болтовня и смех превратились в пронзительный визг. В глубине души мне хотелось, чтобы паника заглушила лихорадочный стук крови у меня в голове. Мне казалось, что сейчас меня стошнит.

– Домнисора, вам плохо? Вы выглядите…

Я рассмеялась, не обращая внимания на то, что моя внезапная вспышка заставила мужчину отшатнуться. О, если бы высшая сила существовала, как она сейчас позабавилась бы за мой счет! «Домнисора» наконец встала на место «мисс». Этот человек даже не был англичанином. Он говорил по-румынски. И он вовсе не был блондином. У него были светло-каштановые волосы.

– Скузе, – сказала я, заставляя себя прекратить истерику и хоть как-то извиниться, и чуть склонила голову. – Я приняла вас за другого.

И чтобы не поставить себя в еще более неловкое положение, я опустила голову и поспешно отступила в наш вагон. Я шла, не поднимая глаз и не обращая внимания на шепотки и хихиканье, но слышала я достаточно.

Мне нужно было собраться, прежде чем снова появиться перед Томасом. Я видела, как лоб его прорезают морщины беспокойства – хоть и притворялась, будто не замечаю этого. Понимала, что он заботится обо мне, когда пытается поддразнить или разозлить. Я точно знала, что он делает всякий раз, когда изводит меня. После того, через что прошла моя семья, все прочие джентльмены обращались со мной, словно с фарфоровой куклой, хрупкой, разбитой и выброшенной за ненадобностью. Впрочем, Томас не походил на прочих молодых людей.

Я с излишней поспешностью вошла в наш вагон и расправила плечи. Настало время для невозмутимой маски ученого. Слезы мои высохли, а сердце сжалось в груди, словно кулак. Я сделала вдох и выдох. Джек-потрошитель никогда не вернется обратно. Утверждение столь же реальное, сколь и прочие.

В этом поезде нет серийных убийц. Еще один факт.

Осень Ужаса закончилась месяц назад.

Волки, несомненно, не охотятся ни на кого в Восточном экспрессе.

Если я не поберегусь, то скоро поверю в воскресшего Дракулу.

Я позволила себе еще один глубокий вздох, затем отворила дверь, изгнав все мысли о бессмертных князьях, и вошла в наше купе.

Глава вторая

Бессмертный возлюбленный

«Восточный экспресс»

Королевство Румыния

1 декабря 1888 года

Томас упрямо глядел в окно. Его обтянутые кожаной перчаткой пальцы продолжали выстукивать все тот же раздражающий ритм. Тук. Тук-тук-тук. Тук.

Миссис Харви вновь дремала, что было не удивительно. Ее тихое посапывание свидетельствовало, что она снова заснула через несколько мгновений после моего ухода. Я пристально взглянула на моего спутника, но он либо счастливо не замечал меня, либо, что скорее, притворялся, что не замечает, когда я опустилась на сиденье напротив него. Его профиль представлял собою чередование безукоризненных линий и углов, и все они были старательно развернуты к зимнему миру за окном. Я знала, что он чувствует мое внимание: для рассеянной задумчивости его губы были чересчур изогнуты от удовольствия.

– Томас, тебе непременно нужно продолжать этот отвратительный стук? – спросила я. – Он доводит меня до безумия не хуже какого-нибудь из злосчастных персонажей По. И кроме того, бедной миссис Харви наверняка снятся ужасные вещи.

Он перенес внимание на меня. Темно-карие глаза на мгновение сделались задумчивы. Это был тот самый взгляд – теплый и зовущий, как солнечная дорожка холодным осенним днем, – что означало проблему. Когда уголок его губ приподнялся, я буквально увидела, как его рассудок обдумывает дерзкие идеи. Эта кривая улыбка навевала мысли, которые тетя Амелия сочла бы абсолютно непристойными. И то, как Томас опустил взгляд на мои губы, свидетельствовало, что он об этом знает. Изверг.

– По? Ты планируешь вырезать мне сердце и спрятать его под кроватью, Уодсворт? Должен признаться, твоя спальня – не идеальное место для завершения существования.

– Ты отвратительно уверен в своей способности очаровать всех, за исключением змей.

– Воистину. Наш последний поцелуй был весьма волнующим. – Он подался вперед, и его красивое лицо оказалось чересчур близко к моему. Ну и что толку в компаньонке? Я разглядела крохотные крапинки на его радужке, и мое сердце учащенно забилось. Эти крапинки напоминали маленькие солнышки, притягивавшие меня своими зачарованными лучами. – Не говори, что не воображала себе еще один.