...При исполнении служебных обязанностей. Каприччиозо по-сицилийски
(Романы) - Семенов Юлиан Семенович - Страница 41

Кое-что, впрочем, удалось установить: Лучиано готовил кадры для превращения Сицилии в свою собственную империю; были уже распределены посты; длинная цепь коррупции работала точно — префекты полиции знали, кому из мафиози они будут давать отчет; судьи продолжали обсуждать с „лейтенантами“ размеры ежемесячных вознаграждений „за мягкость“, латифундисты обговаривали устойчивость ставок за услуги мафии, словом, все шло, как надо.

И вдруг Лучиано исчез. Как в воду канул. На поиски „крестного отца“ № 2 была брошена контрразведка; немедленно включилось ФБР; заволновалось „Бюро по борьбе с наркотиками“.

А Лучиано в это время уже был на Кубе, в гостях у диктатора Батисты. И ЦРУ это знало. Более того, ЦРУ был известен план Лучиано, план воистину гегемонистский. Вот основные его параметры:

1. Сицилия должна стать мировым курортом, с сетью игорных домов, фешенебельных притонов, отелей.

2. Сицилия должна быть сориентирована на США, что обязывает и Пентагон поддерживать Лучиано — не так уж плохо иметь в центре Средиземноморья опорный пункт для американских флотов и авиации.

3. Реализация первых двух пунктов превратит Сицилию в перевалочную базу по торговле наркотиками по маршруту: Дальний Восток — Ближний Восток — Европа — США. Путь в США обязан быть подстрахован особо надежной точкой. Такого рода база на американской территории невозможна, ибо что позволит ЦРУ, то немедленно запретит ФБР, откупаться дорого, зачем лишние хлопоты? Гавана находится рядом с североамериканским побережьем; режим Батисты умеет заставлять подданных хранить обет молчания; плата за болтливость — смерть в маленьких уличках возле Кавалерии, освещенных подслеповатыми фонариками; стоимость приведения приговора в исполнение дешева — от пятидесяти до ста долларов и пистолет с обоймой. Когда необходимо вмешательство государства, стоимость несколько увеличивается, кубинские полицейские — алчные люди: за арест, допрос с пристрастием и расстрел брали до тысячи долларов с гарантией, что жертва исчезнет навеки и следов найдено не будет.

Отладив „империю дорог и наркотиков“, Лучиано появился перед изумленными итальянскими журналистами. Как всегда, поджарый, скромный, лишенный каких бы то ни было внешних эффектов, он сказал:

— Можно ли остановить движение? Конечно же нет, оно — вечно. Нам приписывают торговлю наркотиками. Не знаю, так ли это, но если это и так, то, может, разумнее разрешить продавать их легально, с выплатой определенных налогов государствам? В противном случае никто ничего не сможет поделать с контрабандой, как это ни прискорбно для нас, людей чести и бизнеса, что, впрочем, одно и то же…

После эпопеи в Гаване Лучиано купил себе этаж в самом дорогом квартале Рима, в Вомеро, где обычно останавливались принцы крови, премьеры и престижные миллиардеры — нувориши там чувствовали себя плохо. Оттуда он выехал в Неаполь и приобрел бухту — прекрасное место для того, чтобы укрыться от шторма нужным кораблям с товаром. Да и вид на Сорренто прекрасен, ходи себе нагишом по километровому пляжу, не обращая внимания на телохранителей, вжимавших тела в душную раскаленность камней. Побывал на Капри, взял виллу с прекрасным видом на Везувий, оттуда на яхте отправился на Адриатику, там продавался замок семнадцатого века, а Лучиано любил экзотику, пытался читать древних: „В нашей профессии необходимо знание предмета истории, это поможет избежать ошибок в будущем“.

Чаще всего Лучиано можно было видеть на Капри. Сначала никто не связывал его приезды на остров с визитами бывшего египетского короля Фарука. Потом связали, несмотря на то что Лучиано мастерски конспирировал, приглашая к себе на раут внучку Муссолини и внука короля Виктора Эммануэля: тоже вроде бы враги, а как нежно танцуют, словно голуби, глаз от них не оторвать.

Этого как раз и добивался Лучиано — пусть все смотрят на именитых, он не гордый, он знает цену тени.

Во время одного из такого рода раутов Лучиано смог провести невероятную комбинацию: экс-король Фарук разрешил „королю наркотиков“ пользоваться своим банковским счетом — отныне дотошливые финансовые инспекторы не были опасны Лучиано. Он торопился с этим „договором“, оттого что знал о первых провалах в Гарлеме: полиция напала на один из его центров по продаже героина, два человека были взяты, в одном из них Лучиано был уверен, как в себе, другой был склонен к дискуссиям на темы литературы и музыки — таким Лучиано не верил.

Однако „музыковед“ раскололся после того уж, как Лучиано перевел большинство денег на один из счетов Фарука.

Скандал в Гарлеме перекинулся в Рим. Лучиано пару раз вызвали на допрос, однако улик не было.

— Вы вправе выполнять свой долг, у меня нет к вам никаких претензий, — говорил Лучиано комиссарам полиции, — но стоит ли зря тратить время на безнадежное дело?

Американская пресса начала атаковать губернатора Дьюи: „На каком основании освобожден Луки-Лучиано?“

Губернатор только отдувался — молчал.

Молчало ЦРУ, молчало, но работало. Скандал, связанный с именем Лучиано, которого впрямую обвиняли в руководстве „гарлемским делом“, позволил американским властям добиться у Рима права на открытие специального филиала по борьбе с наркотиками по Италии. Шефом был назначен Чарльз Сирагузе, несколько работников ЦРУ, таким образом, переместились поближе к Средиземноморью — вполне пристойная крыша.

Поскольку улик против Лучиано не было в Италии и американская полиция не смогла найти против него никаких компрометирующих материалов, дело „короля наркотиков“ передали в „бюро финансов“.

Было выяснено, что Лучиано ежегодно получал на свой личный банковский счет около миллиона франков.

— Предоставьте данные, синьор Лучиано, каким образом вы заработали эти деньги?

— А я их не зарабатывал. Это пожертвования друзей. Люди знают, как я беден, люди знают мою кристальную честность, люди не хотят, чтобы я умер голодной смертью. Да и потом ведь у меня есть фабрика школьных парт, пусть посмотрят мои доходы на производстве — я держу штат, там большая бухгалтерия, они вам ответят с исчерпывающей точностью.

Пришли данные из Америки: там был обнаружен один из банковских счетов Лучиано на 3 000 000 долларов.

— А откуда это?

— Спросите тех, кто перевел мне эти деньги, если вы так дурно воспитаны и видите в каждом честном человеке преступника.

Провал в Гарлеме не нарушил работу империи Лучиано. Атака героином продолжалась. Наркотики доставлялись из Азии через Средиземноморье к берегам Сицилии — как и было задумано Лучиано в сорок шестом году. Поскольку почти весь флот был в руках мафии (да и поныне контролируется ею), товар сгружали с торговых судов, зафрахтованных „частными фирмами“ на Дальнем Востоке, прямо на суда сицилийской мафии. Те швартовались по ночам возле Пунте делла Граперия Гранде; от красивого городка, раскидавшегося вокруг бухты Кастелламаре дель Гольфо, отходят две дороги — одна, большая, на Трапани и Палермо, а маленькая, ухабистая — к Тонара ди Скопелло; вот именно по этой дороге, которая белеет в ночи тревожно и цикадисто, крестьяне, выполняя указание „солдат“ мафии, перевозили груз на склады „компании по продаже сицилийских апельсинов“. Там были заготовки — пустотелые апельсины, сделанные из пластика или воска. На каждый ящик вполне нормальных апельсинов один — с героином. Наутро машины с особыми пропусками министерств, радевших за судьбы экономического развития Италии, беспрепятственно проезжали на территорию порта. Грузили ящики докеры — все, как один, связанные с мафией; везли в Нью-Йорк капитаны, мафией оплаченные; разгружали в доках Бруклина люди „коза ностры“ — „активисты профсоюза“ докеров.

Перед смертью дон Кало, „босс всех боссов“ Сицилии, свел Лучиано со своим преемником Дженко Руссо.

— Вы отвечаете за судьбу дела, — сказал „крестный отец“, — а дело будет расти и победит, если мафия по-настоящему обвенчается с „коза ностра“, Сицилия и Америка должны быть постоянно вместе.

После смерти дона Кало его наследники созвали совещание. Прилетели боссы из Нового Света. Об этом стало известно итальянской полиции, но никого из мафиози не потревожили: „Мафию опасно трогать просто так, вот если они попадутся на деле, тогда вступят в действие правила игры — не подставляйтесь, придется привлекать, иначе нельзя, станет трубить коммунистическая пресса, посыплются запросы левых в парламенте, с ними пока что приходится считаться, мы вам рук не связываем, пожалуйста, ломайте им головы, но до той поры, пока они существуют, надо понимать наше положение“.