Легендарный (СИ) - Бондарчук Максим Сергеевич - Страница 28

- Замир, этих в лазарет, жмура - в топку. И приберитесь здесь, а то и так живем как на помойке.

Приказ донесся до меня чуть позже, но отступать и перечить было  нельзя. Я пошел вперед, толкаемый людским потоком и вскоре уже держал в руках носилки с телом единственного погибшего во время прыжка моряка. Громоздкое тело, похожее на вздувшегося клеща, оно болтыхалось словно желе всякий раз, когда мы резко поворачивали в одну из сторон. Потом спустились вниз  по металлической лестнице, из последних сил стараясь не выронить труп, и сразу погрузили на механическую тележку, отправившую тело в пылающий крематорий, созданный как раз для таких дел. Языки пламени накинулись на новую жертву, обхватили со всех сторон и проглотили. Считанные минуты и ничего не осталось. Даже маленького намека на человеческое тело, лишь горсть пепла, высыпавшегося в специальный отстойник, где вскоре вылетело за борт вместе с остальным накопившимся мусором. 

Моряк, что нес тело вместе со мной, поднес руку к сердцу и, наклонив голову, начал молиться. Я стоял, молча наблюдая за ним. потом подошел ближе и спросил что это было.

- Прощанье. Мы делаем так всегда, когда один из нас покидает судно. Старая традиция.

Потом он почесал густую бороду и протянул мне руку. 

- Ты новенький? Я видел как ты вошел сегодня по трапу к нам на борт. Не буду говорить, что рад тебя видеть, но все равно здесь мы на одном корыте и жрать местную отраву, что готовит наш кок, будем тоже вместе. Малик.

Рука медленно выпрямилась и вскоре я почувствовал как стальные пальцы обнимают мою ладонь и сжимают, готовые переломать кости. Он был силен. Чертовски силен и совершенно спокоен.

- Как тебя звать?

- Капитан зовет меня юнгой.

Моряк улыбнулся.

- Он всех молодых так зовет. Этот чертов сукин сын не делает различий почти ни для кого. Разве что Мира для него исключения, а так...

- Мира?

- Врач. Та, циничная сука, что пожалела обезболивающее для нашего безвременно покинувшего этот мир друга.

Он указал в иллюминатор, где горели ярким огнем звезды, и только что был развеян прах кремированного моряка.

- Он ее боится и уважает одновременно.        

- Ты знаешь ее?

- Немного. Она тут со дня ввода этой консервной банки в строй. Настолько пропиталась ненавистью ко всему, что многим просто страшно просить у нее помощи. Лучше сдохнуть в муках, чем попасть к ней на стол.  

- А кто она? Кто ее предки?

Моряк пожал плечами.

- Черт ее знает. Она "вольняга", как и все мы на этой чертовой посудине. Здесь нет идеальных и тебе стоит сразу это понять.

Он хлопнул меня по плечу, потом развернулся и ушел через открытую металлическую дверь. Стук сапог на лестнице стих чуть позже.

На следующий день меня вызвал капитан. Корабль пересек крупную торговую магистраль и скоро должен был выйти на прямой маршрут к торговым докам, где по словам старого моремана собирались все крупные торговцы ближайших систем.

- Это аукцион. Там деньги. Много денег. А где деньги, там и я.

Ночь прошла чертовски плохо. Я практически не спал, проведя ночь в бессмысленном созерцании всего, что только попадалось мне на глаза. К утру я был похож на кусок живого мяса не самой первой свежести. Давила боль в душе. Первый день вне Клана, вне его правил, вне всего, что было частью моей жизни на протяжении многих лет. Шум, гомон, постоянные крики этажом ниже, пробивавшие даже толстые стены каюты и проникавшие внутрь просты не давали уснуть. Игра в покер, пьянки, бои без правил, где пропивались и проигрывались наличные всего личного состава корабля. Я не мог поверить, что нахожусь среди всего этого сброда, и самое главное - отныне являюсь его частью.

- Ты уже с кем-нибудь подружился? - спросил он, выкуривая сигарету.

- Мельком. У меня не было времени.

- Постарайся сделать это как можно быстрее. Мои бродяги не любят тех, кто не пьет и не играет с ним в кости. Такие люди вызывают у них подозрение.

- Перетерплю. 

- Не советую. Иногда лучше иметь одного лишнего друга, чем врага. Мы здесь все в одной лодке и до доков еще черт знает сколько времени. Тебе нельзя быть отдельно от всех. Да и вообще, почему я должен уговаривать тебя как маленький ребенок маму? Я приказываю тебе после нашего разговора пойти вниз и напиться с первым попавшимся моряком!

Я промолчал, поглядывая на едва не выпадавшую из его рта сигарету. Щетина блестела на его упитанном лице, глаза напоминали два направленных дула, готовых выстрелить в любой момент.   

- Миру видел? - спросил он вдруг спокойным голосом.

- Да.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся он, выпуская наружу клубы сероватого дыма, - а говоришь ни с кем не познакомился.

- Я же сказал мельком.

- Она хорошая баба. Может слегка грубовата, но свое дело знает.

- Врач, который не помог умирающему человеку - какая же она хорошая.

Капитан замолчал, не понимая о ком идет речь. Отложил в сторону бумаги, потом подпер двойной подбородок рукой и слегка наклонился вперед.

- Ты о том несчастном, которого вчера убило током? Ничего не знаю. Она врач - она сама решает как и что делать. Если не помогла, значит в этом и не было смысла.

- Она пожалела ему обезболивающее. Он был покойник, но его смерть могла быть другой.

- Мне все равно. Что было вчера, то было вчера. Меня мало интересуют такие подробности. Может и пожадничала - допускаю, но мы, порой, в космосе по несколько лет и медикаменты на вес золота. Я целиком и полностью ей доверяю. Если она приняла такое решение, значит на то были причины.

Потом он вернулся в свое привычное состояние, когда его тело перевалилось назад, заставив кресло под ним заскрипеть и выгнуться.

- И вот еще что, - начал капитан, - ты ведь знаешь кто мы.

- То есть?

- Мы те, кого в Кланах называют "вольнягами", ты - другой. Инструктор не предупредил тебя об этом.

- Я уже догадался, - брезгливо ответил я.

- Прекрасно. Ты уже наверняка видел пару сотен человек на этом корабле. У нас нет идеальной внешности, нет лучших генов и родители наши были простыми работягами. Ты можешь испытывать отвращение к нам, можешь ненавидеть или презирать - дело твое. Но ты теперь часть команды и я не позволю, чтобы из-за различий в кастовой системе, в которой ты вырос, у меня на борту начались беспорядки. Прошлый мир остался позади, оставь там же и свои убеждения. Привыкай. Становись таким же как и мы.

- Вольнягой? - вдруг вырвалось у меня из груди.

Капитан тяжело вздохнул.

- Не будь я должен твоему Инструктору, ты бы уже давно вылетел в мусорный люк за такую дерзость. Но я дам тебе второй шанс, поскольку когда-то его дал мне Инструктор. Забудь кем ты был там, теперь ты такой же "вольняга", как и мы, нравится тебе это или нет! - капитан слегка приподнялся от злости. - Ту будешь драить сортиры, если я прикажу, будешь нести дежурство там, где я этого захочу! И если мне придет в голову нарядить тебя клоуном, ты послушаешь меня, потому что ты теперь такой же вольняга, как и те сотни немытых и грязных бродяг, которых я подобрал на задворках Вселенной. Ты - мой! Ты - моя вещь! Игрушка! 

- Я - воин! - ударил себя в грудь и подошел почти вплотную к столу, где лежал пистолет капитана.

- Говно ты, а не воин!     

Я кинулся вперед и схватил рукоять пистолета прежде, чем капитан смог поднять тушу и броситься мне наперерез. В руках ощутилась приятная холодная тяжесть. Большой палец привел курок в боевое положение, указательный, вот-вот был готов согнуться и прижать спусковой крючок, подведя между жизнью и смертью капитана красную черту.

- Убить меня хочешь? - спросил космический моряк, опускаясь обратно в кресло. - Валяй. - он махнул рукой, - Через несколько секунд у дверей будет дюжина вооруженных охранников. Ты запрешь двери, попытаешься отстреливаться, но в магазине всего двенадцать патронов. Кого-то убьешь, кого-то ранишь, но долго ты не продержишься и вскоре тебя схватят. И самое малое что тебе грозит, это выброс живым в открытый космос, когда все внутри тебя взорвется и превратится в кашу. Не будь увольнем, юнга, моя смерть не изменит твою судьбу - она в твоих руках, но сейчас они держат оружие.