Друг Наполеона
(Рассказы) - Коннелл Ричард Эдуард - Страница 34

Сначала мсье Бантикю все же опередил своего противника на три штуки. Но Клотильда набрела на удачное место под каштаном и преподнесла своему хозяину сразу целое семейство из четырех трюфелей. Пантан опередил противника.

Состязание уже заканчивалось. Вдруг Анастасия и Клотильда одновременно остановились и, хрюкая, уткнули рыло в землю.

Мсье Пантан, более проворный, чем его соперник, бросился на колени и занес лопатку. Но в эту минуту тяжелая рука опустилась на его плечо и вежливый бархатный басок мсье Бонтикю произнес:

— Извиняюсь, но это моя находка.

— Я надеюсь, — холодно ответил мсье Пантан, — что мсье не будет возражать, если я продолжу выкапывать то, что нашла моя Клотильда. Надеюсь, мсье не будет в претензии, если я попрошу его отступить на шаг назад, так как его уважаемая объемистая фигура мешает мне видеть свою находку.

Мсье Бонтикю вспыхнул, но сдержался.

— Мсье ошибается, — сухо сказал он. — Я прошу мсье, как доброго спортсмена, отойти отсюда и позволить мне выкопать то, что принадлежит мне.

— Очень сожалею, — ответил мсье Пантан, — что не могу исполнить просьбы мсье. Во имя чести спортсмена прошу мсье отойти в сторону.

— Этого никогда не будет, — заявил Бонтикю.

Они оба повернули негодующие лица к супрефекту, ища поддержки.

— На этот счет нет специальных правил, — пробормотал супрефект. — За сорок лет моей службы никогда не случалось ничего подобного. Спор должен быть разрешен вами самими.

Пантан начал бешено копать. Бонтикю тоже стал рыть землю, как огромный зеленый бобер. Почти одновременно оба выкопали необыкновенно большой трюфель. В одну и ту же секунду пухлые пальцы мсье Бонтикю и костлявые пальцы мсье Пантана вцепились в трюфель.

— Какой большой трюфель! — послышались голоса. — Не ломайте! Сломанные не считаются!

Но было уже поздно. Оба соперника поднялись, держа каждый по половинке.

— Надеюсь, — прохрипел Бонтикю загробным голосом, — что мсье доволен. Я составил себе мнение о мсье, как спортсмене, джентльмене и французе.

— Со своей стороны, — ответил мсье Пантан, — я не мог заметить в мсье признаков ни того, ни другого, ни третьего.

— Что вы изволили сказать? — воскликнул мсье Бонтикю, и его полное лицо побагровело.

— Мсье, кроме недостатков чисто моральных, обладает, видимо, еще недостатком слуха, — отчеканил Пантан.

— Мсье оскорбляет меня!..

Бонтикю охватила дикая ярость, но он сдержался и сказал Анастасии так, что слышал весь Монтпон.

— Пойдем, Анастасия. Я однажды сделал честь мсье Пантану, поставив тебя рядом с ним. Прости меня. Он свинья иного сорта.

Глаза Пантана страшно сверкнули, но он только обратился к своей свинье:

— Идем, Клотильда, не отравляй свои легкие, дыша одним воздухом с мсье и мадам Бонтикю.

Глаза Бонтикю метнули молнию.

— Мсье Пантан, — вскричал он, — вы дождевой гриб!

Это было уже слишком. Назвать охотника за трюфелями дождевым грибом — значит нанести ему сильное оскорбление. Дождевой гриб, испускающий вонючий темный порошок, часто обманывает охотников своим сходством с трюфелями.

— Клянусь мизинцем Сент-Фронта! — воскликнул Пантан. — Вы мне ответите за это оскорбление, гражданин Аристид-Луи-Бонтикю! Перед лицом всего Монтпона, всего Перигора, всей Франции я вызываю вас на дуэль.

Мсье Бонтикю стоял неподвижно, его круглое лицо побледнело, половина трюфеля выпала из дрожавших пальцев. Он знал, и все знали, что перигорский дуэльный кодекс беспощаден. На расстоянии двадцати шагов противники обмениваются выстрелами из дуэльных пистолетов, потом дерутся на рапирах, и если тут не достигают решительных результатов, каждому вручается кинжал и начинается схватка в рукопашную. Такие дуэли не бывают бескровными.

Мсье Бонтикю неуверенно пролепетал:

— Вы отвечаете за последствия своих слов, мсье Пантан?

— Разумеется.

— А вам не угодно взять их обратно? — и в голосе Бонтикю прозвучала просительная нотка.

— Взять обратно? Мне? Никогда в жизни! Не только не беру обратно, но еще раз подтверждаю их.

— Хорошо, — произнес Бонтикю загробным голосом. — Вы сами роете себе могилу, мсье. В ближайшем будущем жду вашего приглашения, как противник, и позже, как профессионал-гробовщик.

Мсье Пантан вздохнул.

— Советую мсье гробовщику приготовить гроб самому себе, если он не желает, чтобы это сделал его конкурент по ремеслу.

И с жутким смехом маленький аптекарь оставил поле битвы.

Мсье Бонтикю шел понуро, чувствуя, что его колени трясутся, как желе. Он вернулся в свое похоронное бюро. Из мастерской только что доставили новый гроб. Он долго смотрел на него, мысленно смерил себя в длину и вздрогнул. Взглянув на пластинку на крышке, он опытным глазом мысленно награвировал на ней:

Аристид Гонтран-Луи-Бонтикю.

Пал на поле чести на 44-м году жизни.

Он был хорошим охотником за трюфелями.

Мир его праху.

Подумав, в какую ярость придет Пантан от такой надписи, он почти развеселился. Потом посмотрел на свои пухлые руки и горестно вздохнул. Ах, эти пальцы никогда не спускали курка и не держали рукоятки кинжала. Он снял с полки запыленный том. Это был старинный дуэльный кодекс Перигора. Потом швырнул книгу, вынул из шкафа свою лучшую шляпу, почистил ее рукавом и вышел на улицу.

Ровно в полдень дня три спустя, согласно предписаниям дуэльного кодекса, мсье Пантан в полном параде вошел в лавку мсье Бонтикю, в сопровождении двух секундантов. Они нашли мсье Бонтикю, комфортабельно расположившегося среди своих гробов. Он приветствовал их ясной улыбкой. Мсье Пантан вздрогнул от негодования.

— Мы пришли, — объявил главный секундант — мсье Дюффон, городской мясник, — в качестве представителей оскорбленного, чтобы требовать удовлетворения. Оружие и условия встречи определены в кодексе. Остается только назначить день и место. Приемлемы ли для мсье пятница и заповедная роща?

Лицо мсье Бонтикю изобразило крайнее сожаление.

— Увы, это невозможно, — ответил он с глубоким поклоном.

— Невозможно?

— Смею уверить вас, что мне доставило бы большое удовольствие проткнуть живот этого мсье, но это, к сожалению, невозможно.

Пантан и секунданты переглянулись.

— Как так? Значит, мсье отказывается драться?

Бонтикю с огорчением покачал головой.

— Нет, господа, я не отказываюсь, — ответил он. — Разве здесь не задета моя честь? Разве я не спортсмен? Но, увы, мне запрещено драться.

— Запрещено?

— Увы, да.

— Почему?

— Потому, — с достоинством ответил Бонтикю, — что я женат.

Трое посетителей даже рты разинули. Первым опомнился мсье Пантан.

— Вы женаты?

— Ну, конечно.

— Давно ли?

— Со вчерашнего дня.

— На ком?

— На мадам Обюссон из Барбасты.

— На вдове сержанта Обюссона?

— Да.

— Не верю, — заявил Пантан.

Бонтикю усмехнулся и закричал:

— Анжелика! Выйди сюда на минуту.

— Зачем? У меня уйдет суп! — послышался женский голос из глубины дома.

— Выйди на минуту.

Полная женщина, лет тридцати, появилась на пороге.

Трое посетителей молча переглянулись.

— Без сомнения, — сказал мсье Дюффон, — мсье Бонтикю не может принять вашего вызова. Он женат, а вы нет. В кодексе сказано ясно: «Противники должны быть, безусловно, совершенно одинакового семейного положения». Таким образом, холостой не может драться с женатым и наоборот.

Посетители вышли. Пантан был мрачен.

Однажды утром волосатый, суровый и решительный Пантам появился на пороге лавки Бонтикю. Противники обменялись глубокими поклонами.

— Имею честь, — холодно сказал мсье Пантан, — известить мсье, что препятствия к нашей встрече на поле чести отпали. Можете вы принять моих секундантов завтра в полдень?

— To-есть как, — ответил мсье Бонтикю, поднимая брови, — я ведь женат.

— Я тоже женат, — ответил Пантан с угрюмой усмешкой.