Друг Наполеона
(Рассказы) - Коннелл Ричард Эдуард - Страница 15

Открывший дверь лакей имел совсем такой вид, какой полагается иметь лакею богатого дома.

— М-р Массей и м-р Роберт обедают, — сказал он, — но приказали провести м-ра Брита в столовую.

Брит последовал за лакеем через блещущий великолепием холл в комнату с резными панелями, где за массивным столом сидело двое мужчин в вечерних костюмах. Отец и сын были оба высокого роста, широкоплечие, краснощекие и похожи один на другого. Оба Массей кивнули Бриту.

Брит уселся на край глубокого резного кресла. Лакей принес графин с портвейном и два бокала, наполнил бокалы, поставил на стол графин и вышел. Оба Массей залпом выпили вино. Оба одновременно потянулись к графину. Сын оказался чуточку быстрее, овладел графином и наполнил свой бокал. А отец в это время милостиво подмигнул Бриту. Потом налил себе вина.

— Ну, — сказал м-р Массей старший, — что вы хотите узнать?

Брит прочистил пересохшее горло.

— Вы, может быть, читали нашу серию «Отец и сын», — начал он. Оба Массей кивнули и младший невнятно проговорил что-то, прозвучавшее как «чушь»!

— Я не ищу известности, — заявил отец. — Не нуждаюсь в ней!

В графине оставался еще один бокал вина. Пока отец говорил, сын вылил себе остатки.

— Да, — заметил младший Массей, — ты не ищешь известности. Вот почему из-за тебя мы потеряли все утро, позируя вместе, как пара дрессированных пуделей, для фотографии, чтобы ты мог вручить ее мистеру… э… э… э… Я не расслышал фамилию…

— Брит, — подсказал репортер.

Отец ухмыльнулся.

— Это не отняло бы у нас столько времени, если бы ты не старался заполнить собой всю карточку.

— Меня бы вовсе не было на карточке, — возразил сын, — если бы я не устроил целой баталии.

— На это ты мастер, — ответил отец и повернулся к Бриту. — А теперь, молодой человек, давайте покончим с этим делом.

— Не начнете ли вы с рассказа о днях вашей юности… как вы начали свою деловую карьеру, — предложил Брит.

Оба Массей взяли из стоящего на столе золотого ящика по сигаре и закурили.

— Расскажи ему, папаша, как ты раздобыл деньги на покупку своего дела, — сказал Роберт младший.

— Как-раз это я и собираюсь сделать, если ты дашь мне хоть малейшую возможность, — ответил Роберт старший.

— Вот как это было: я работал на старика Коллинза не то восемь, не то девять лет, начав с рассыльного за пять долларов в неделю и постепенно поднимаясь все выше, пока не стал его доверенным клерком за двадцать два доллара с половиной. Держал глаза открытыми, а язык на привязи. Наверно, старик думал, что я довольно туго соображаю, но ему пришлось убедиться в обратном.

М-р Массей старший фыркнул.

— В то время в трубочной промышленности был застой, — продолжал он, — у старика скопилось труб на шестьдесят тысяч долларов.

Сбыта никакого, а он нуждался в наличных деньгах. Я знал это. Я знал гораздо больше об его делах, чем он предполагал.

М-р Массей старший улыбнулся своим воспоминаниям.

— Однажды утром, — заговорил он снова, — вскрывая его почту, я наткнулся на письмо одной крупной фирмы: ей спешно понадобилась уйма труб, примерно на девяносто тысяч долларов. Она писала, что согласна дать нам этот заказ, если мы гарантируем немедленную поставку половины требуемого количества. Это внушило мне хорошую идею. Я, не показывая письма патрону, позвонил одному своему приятелю (он умер недавно; сумел нажить большие миллионы) и говорю ему: «Сию минуту снимайся с места, беги сюда и предложи старику Коллинзу сорок тысяч наличными за все трубы, какие у него есть». Мой друг отвечает: «У меня нет и сорока грошей, а не то что сорока тысяч долларов. А трубы мне нужны не больше, чем корове седло». Я настаиваю: «Наплевать, делай, как я тебе говорю! Я засвидетельствую твою кредитоспособность!»

Ну, словом, мы вдвоем окрутили старика, и он подписал договор на продажу моему другу всех своих труб за сорок тысяч долларов. Через несколько часов я показал ему письмо словно оно только что пришло по почте. Старик готов был лопнуть с досады. В результате ему пришлось откупить обратно у моего приятеля свои трубы за шестьдесят тысяч, а мне из этого дельца очистилось пятнадцать тысяч. Сколько вам лет, мистер… э… э… э..?

Сколько вам лет, мистер… э… э… э..?

— Брит. Мне двадцать два года.

— Я был как-раз в вашем возрасте, когда обстряпал это дело, — сказал м-р Массей старший и запыхтел сигарой.

— Немного позже, — продолжал он, — я распустил слух, будто компания катится под гору, в результате чего акции упали, и я накупил их целую уйму на мои пятнадцать тысяч. Старику я сказал, что деньги достались мне от одной тетки. По правде сказать, от всех моих теток мне никогда не доставалось ничего, кроме трепок. Ну, словом, к тридцати годам я был главой компании, самым младшим…

— Послушай-ка, папаша, — заметил младший Роберт, — не забывай, что в интервью должны фигурировать и отец и сын. До сих пор было сказано очень много об отце и чертовски мало о сыне.

М-р Массей старший загромыхал довольным смехом и одарил Брита еще одним одобрительным, гордым подмигиванием.

— Я сейчас перехожу к тебе, Боб, — сказал он. — С чего бы начать?

— Мы стремимся придавать этим статьям возможно более неофициальный, личный характер, — осмелился вставить Брит. — Знаете анекдотические случаи из детства вашего сына… деловые способности, которые он проявлял еще в раннем возрасте… и тому подобное.

— Понимаю, — ответил Массей-отец. — Припоминаю, как однажды, когда Боб был совсем малышом, он гулял со своей нянькой. Ему тогда было шесть… нет, семь лет. Соседский мальчуган (отец его кормился уроками на скрипке) подходит к Бобу и говорит: «Алло! Здравствуй!» Боб отвечает: «Мы с тобой не встречались». «Кто ты»? — спрашивает мальчуган. Знаете, что Боб ему ответил?

— Нет, сэр.

— Боб ответил: «я — мистер Роберт Массей младший».

М-р Массей расхохотался, и Брит из вежливости тоже.

— А вот другой забавный случай, — продолжал отец. — Было это двумя-тремя годами позже. В нашем саду развелось множестве улиток. Я предложил Бобу десять центов за каждую пойманную им улитку. Плутишка так усердно гонялся за улитками, что от усталости не мог даже есть. Он добывал восемь-десять улиток в день. Все деньги он складывал в копилку, собирая их на покупку пони. Я, разумеется, мог бы купить ему этого пони, но мне хотелось, чтобы сын научился беречь деньги. Знаете, что он мне ответил на вопрос, зачем ему нужен пони?

— Нет, сэр.

— Боб ответил: «Для помещения моих капиталов». Ему было тогда девять лет. Это мне так польстило, что я обещал ему пять долларов за каждый, накопленный им самим. Чем раньше приучать детей к бережливости, тем лучше. Однако, вернемся к улиткам. В один прекрасный день Боб приходит ко мне и говорит: «Папаша, мне нужна копилка побольше». «Зачем?» — спрашиваю я. «Погляди-ка сюда», — отвечает он, и показывает мне двадцать семь улиток. А перед этим он пробыл в саду не больше часа. На следующий день он притащил сорок. Пожалуй, мне в конце концов пришлось бы разориться, уплачивая по десять центов за улитку, если бы я не обнаружил, что Боб устроил в подвале настоящую ферму улиток и выращивал их.

М-р Массей залился таким длительным смехом, что вынужден был на минуту прервать свой рассказ.

— Я тотчас же купил ему пони, — продолжал он. — Иначе Боб выжал бы из меня своим улиточным предприятием столько денег, что мог бы приобрести целый табун. Каждый день он выводил своего пони.