Цвет прошлого (СИ) - "Чеширский Кот" - Страница 25

Та молча кивнула, внимательно глядя по сторонам. Сегодня девочка выглядела получше, чем в прошлые дни. Тогда Фиори постоянно зевала, засыпая прямо на ходу. Бедный Гномо, которому поручили приглядывать за ней, вынужден был неустанно следить, чтобы она не свалилась под копыта, особенно, когда отряд скакал по бездорожью, запутывая следы. Сейчас дорога все же была ровнее.

Вообще-то, Старый тракт проложили больше двух веков назад. Ходили слухи, что строить его помогали не только Мастера коричневой гильдии, но и синей, и желтой, и даже красной. Неизвестно, так ли было на самом деле, потому что сейчас в громадных каменных плитах почти не осталось заключенных там некогда Подлинных цветов.

Смертельный удар тракту нанесла война с Комтией, нашим западным соседом. Продлившись более десяти лет, она принесла обоим противникам разруху и упадок и сделала спорные земли, на которых происходили основные сражения, непригодными для нормальной жизни. Сперва мало кто обращал внимания на зловещие слухи о лесах, наполненных чудовищными тварями и смертельными творениями Мастеров. Но, когда оттуда побежали крестьяне, а торговцы стали искать другие пути, люди поняли, что там творится что-то неладное.

Ослабленные войной гильдии не смогли или не захотели очистить эти земли, так появилось недоброе Приграничье. Новый тракт проложили южнее, в обход непролазных лесных чащоб, заброшенных пашен и деревень, а Старый стал понемногу приходить в упадок. Полностью он, естественно, не опустел, другой такой удобной дороги к западным землям Регны не было, но прежнее значение тракт потерял безвозвратно.

Как бы там ни было, хороший ремонт ему бы сейчас точно не помешал. Края плит раскрошились, в щелях разрослись цепкие и упрямые луговые травы. Во многих местах камни и вовсе ушли в землю, образуя ямы и колдобины. Несколько раз мне что-то виднелось в плитах, вроде бы странные сплетения разных цветов, жаль, остановиться и разглядеть их я не мог.

Ближе к городу на пути стали попадаться медленно ползущие телеги. При виде невзрачных крестьянских лошаденок Огонек презрительно всхрапывал, легко обгоняя их. Я обернулся, проверяя, как там девочка, и увидел, что она весело улыбается, глядя на небо, поля и деревья. Каким-то образом часть ее радости передалась и мне, заставив тоже улыбнуться.

За время бегства я не раз мысленно возвращался к тайне ошейника Фиори и, кажется, все-таки разобрался в этой загадке. Хорошей подсказкой стали слова Люцертолы, что подобные творения он видел на Гончих. Но еще больше мне помогли Мастера красной гильдии, создававшие вокруг девочки кокон.

Больше всего синяя гильдия опасалась, что Фиори вырвется на свободу. Даже не потому, что они бы с ней не справились, а потому что это вызвало бы огласку. Их Мастера не стали самоуверенно полагаться на прочность запоров и крепость оков. Хотел бы я знать, кому из них пришла в голову идея создать ошейник, вытягивающий силы из узника.

Не случайно, девочка была такой вялой и уставшей, когда мы вытащили ее из запечатанной комнаты. Ошейник обессиливал Фиори, превращая в послушное, бездумное орудие гильдии. Когда я разорвал нити, связывавшие ошейник с комнатой, тем самым прервался канал, по которому тот избавлялся от излишков энергии. Потому ошейник все ярче светился, накапливая ее силы в себе. И я понятия не имею, что бы случилось, наполнись он до краев. Боюсь, что ничего хорошего.

У Мастеров, посланных на помощь королю, не было времени, да и умения, чтобы повторить столь сложное творение. Поэтому их кокон и развалился от единственного, пусть и точного удара моего кинжала. Тем не менее, подпитывать ослабленную ошейником девочку Мастера могли, как и управлять ей, хотя и крайне грубо. Оттого король и оставил меня поблизости, чтобы Фиори послушнее исполняла их приказы. Наверняка, после боя лучшие мастера красной гильдии довели бы до ума кокон, сделав его более изящным и надежным, но этим планам помешал я.

Так что вряд ли король и его сторонники встретят меня с распростертыми объятиями, если еще сумеют поймать. В отличие от Фиори я им теперь не нужен, и даже опасен. Впрочем, и раньше надеяться на пощаду не стоило, разве что тогда за мной не охотились все кому не лень.

У городских ворот мы не стали задерживаться, объехав очередь из телег. Стражники, взимавшие пошлину с торговцев, приехавших с товарами, и крестьян, на нас даже не обратили внимания. Оказавшись в черте города, я с интересом осмотрелся. Хотя отец с матерью часто брали меня с собой в поездки по стране, но в последние годы я почти не бывал за пределами столицы.

Окраины Альбивио выглядели довольно уныло. Невысокие, по большей части деревянные здания, грязные улицы, бедно одетые прохожие. В этой части города было немало постоялых дворов и трактиров, где мог остановиться одинокий путник. Будь я один, то, скорее всего, выбрал бы одно из таких заведений, но соваться туда с Фиори было бы верхом глупости. Слишком много там любопытных глаз, чтобы надеяться, что на нее не обратят внимания.

Мало-помалу мы углубились в старые кварталы города, прилегающие к главной площади, и облик зданий разительно переменился. Вместо грубых, может быть и крепких, но невзрачных, все чаще стали попадаться изящные радующие глаз дома. Пусть и изрядно постаревшие, они все еще сохраняли былую прочность. Приглядевшись к Альбивио, я решил, что он похож на старую, потемневшую от времени картину, покрытую пылью и паутиной. Но стоит аккуратно стереть налет грязи, и красота вновь предстанет перед людьми.

Сколько я ни смотрел по сторонам, но ни один роскошный особняк не попался мне на глаза. Лишь однажды над крышами домов мелькнул шпиль, украшенный знаком синей гильдии. И хотя причин для тревоги не было, я поспешил свернуть в противоположную от него сторону.

Среди Подлинных цветов, порхающих вокруг, преобладали желтый и бежевый. Не лимонный, присущий прилавкам, заваленным этими иноземными фруктами, или соломенный, напоминающий о сенокосе и жатве, а именно лучистый желтый. Оттого казалось, что солнце в Альбивио светит ярче обычного.

Вывеску гостиницы «Золотой фазан» я увидел издалека. В лучах еще невысоко поднявшегося солнца птица на ней и впрямь была как будто из чистого золота. Остановив Огонька, я спустился на мостовую и не спеша направился к двери. Перед тем как войти, спохватился и оглянулся, подзывая Фиори. Видя, что она не решается спуститься сама, подал руку и легко спустил с коня.

- Если спросят, ты моя двоюродная сестра, - негромко сказал я ей. - Родители отправили тебя из столицы, где стало неспокойно, в провинцию, к родственникам. Держись позади меня, если что — вперед не высовывайся. Поняла?

Девочка сосредоточенно кивнула, всем своим видом показывая, что будет следовать указаниям. С сомнением посмотрев на нее и на себя, я покачал головой. Хорошо, что Спаде раздобыл нам подходящую путешествующим аристократам одежду. В противном случае могли последовать некоторые неудобные вопросы.

Внутри оказалось на удивление уютно и спокойно. Невысокий полноватый хозяин приветливо встретил нас у входа в свое заведение. Несмотря на мои опасения, он не стал задавать лишних вопросов, довольствуясь тем, что я сам рассказал. То, что в столице сейчас неспокойно его не удивило, похоже, что мы были не первыми, кто решил переждать бурю в глуши. В итоге, комната с двумя кроватями и еда обошлись нам с Фиори в три серебряных монеты. Наверное, остановись я в захудалом трактире, хватило бы и пары медяков, но, к счастью, денег у меня было достаточно, чтобы не экономить на ночлеге.

Тем временем подоспевший слуга отвел Огонька в конюшню, а мы отправились к себе. Комната, выбранная мною, располагалась на втором этаже гостиницы. После недавнего побега в столице я бы предпочел третий этаж, чтобы быть поближе к крыше, но там были только одинарные, дешевые номера. Аристократу, даже небогатому, они не подходили по статусу.

Ключ легко повернулся в замочной скважине, и дверь в комнату отворилась. Фиори зашла первая, тут же бросившись изучать новое жилье. Я же первым делом подошел к выходящим на улицу окнам и задернул занавески. Незачем каждому прохожему видеть, кто здесь живет.