Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис - Страница 62

Тем не менее, вспышки не прекращались, то близкие, то далекие, ночь разрывали огромные фейерверки. Харкинс летел между вспышками, обычно виноватое лицо напряжено, взгляд острый и целеустремленный. Он не мог видеть прилетающие снаряды и не смог бы избежать их, если бы они летели прямо в цель. Он мог только уклоняться и верить, что они в него не попадут. Его тело знало, что делать.

«Уклоняться. Уклоняться. Уклоняться».

Но ему подсказывал не безумный ужас. И не истерический страх. Это было нечто холодное, острое, эффективное. Смерть, которая все время витала вокруг него. Он не мог управлять ею. Он не мог избавиться от нее. Он мог только договориться с ней.

И потом, внезапно, он вырвался. Вспышки ушли вдаль, стали реже, превратились в случайные огненные цветки. Он летел слишком высоко, его было трудно увидеть, огоньки его двигателей казались синими булавками на фоне звезд. Противокорабельные орудия его не доставали.

И «Кэтти Джей» была здесь. Он мог видеть ее силуэт недалеко, под ним, по левому борту. Она тоже вырвалась.

Он слегка опустился, чтобы видеть огоньки ходовых моторов «Кэтти Джей». Они были маяками, за которым он последовал. Они продолжали подниматься, пока не оказались достаточно высоко над землей, после чего Фрей повернул на северо-восток и направился к центру Вардии, уходя из Дельты Барабака.

Харкинс был спокоен, очень спокоен, пока летел в темноте, в колыбели своей кабины, среди теплого рева двигателей «Файеркроу». Что-то изменилось в нем, в разгар залпов зениток. Он это чувствовал. Возможно, изменения происходили уже давно. Возможно, это началось, когда он попытался протаранить дредноут манов в небесах над Сакканом; возможно, когда он победил Гидли Слина в бессмысленной и почти самоубийственной гонке в Тростниках, и только потому, что он проклял бы себя, если бы проиграл. Или, возможно, это началось даже еще раньше.

Когда-то он был солдатом, до того, как война сломала его. Он летал с самым большим флотом в мире и сражался в таких жестоких битвах, что даже в книгах по истории о них не было ни строчки. И смерть стояла у его плеча каждый раз, когда он летел в бой. Но однажды Харкинс повернулся и увидел ее, мельком увидел то, что ждало его, и расстроенные нервы не выдержали.

С того времени он еще несколько раз проходил мимо смерти. Всегда случайно, никогда добровольно, но на «Кэтти Джей» было трудно совсем избегать ее.

Но сегодня произошло нечто особенное. Сегодня он посмотрел в глаза человека, когда тот умирал. Человека, которого он убил, застрелил в упор. Сегодня он опять посмотрел в лицо смерти. Прямо в лицо. Он понял это, когда нажал на спусковой крючок.

И это ему не понравилось. Совсем не понравилось.

Харкинс напряженно глядел вдаль и думал об этом.

Глава 24

Сомнение — Фрей делает попытку — Переговоры — Слаг что-то нашел — Полуманы

Ашуа сунула руки в карманы и стала подниматься по откосу к Малвери. Тот, закутавшись во вместительное пальто, сидел на черном утесе. За его спиной, среди каменистых холмов, молча стояли «Кэтти Джей» и «Файеркроу» Харкинса. Они оставили солнце на юге и прилетели обратно в зиму. Их обдувал ледяной ветер, свистевший между утесами.

Она вскарабкалась к Малвери и села рядом с ним. Он передал ей фляжку с кофе. Она сделала глоток. В напитке было пятьдесят процентов сахара и сорок процентов алкоголя.

— Кэп мог бы выбрать местечко получше, — проворчал он.

Она вынуждена была согласиться. Холмы стояли на краю унылой вересковой пустоши, изрезанной сухими каменными стенами и поросшей рощицами скелетоподобных деревьев. Над пустошью нависало мрачное серое небо. Несколько невзрачных овец бродило по пастбищам, там и здесь стояли мрачные коттеджи, над которыми спиралью завивался дым. Вдали находилась деревня с крошечной посадочной площадкой.

— В его оправдание, он не в порядке, — сказала она после долгого молчания.

— Это не новость, — сказал Малвери. Он сел поудобнее и расправил плечи. — Все еще довольна, что подписалась?

— Не помню, чтобы я что-нибудь подписывала.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Она посмотрела вдаль.

— Все лучше, чем то, где я была, — сказала она.

Малвери ласково погладил ее ногу. Она подвинулась ближе к нему и положила голову ему на плечо. Он обнял ее рукой. Потом они долго сидели, глядя на раскинувшуюся перед ними пустошь.

Ей никогда не было так спокойно и уютно, она никогда не чувствовала тепла мужчины, не хотевшего ничего больше. Маддеус, практически заменивший ей отца, был не слишком чувственным человеком. Любовь смущала его. Когда-то у нее были любовники, но это было нечто другое. Малвери каким-то образом успокаивал ее, хотя она даже не знала, что в этом нуждается. Он был надежным, массивным и твердым.

— А экипаж, будет ли он в порядке? — спросила она. — Крейк ушел, за ним Пинн. А ты, ты останешься?

— Да, кажись, — ответил он. — Хотя это зависит от кэпа. Зависит от того, что он сделает с тем, что мы отрыли.

— Ты хочешь рассказать Коалиции?

— Конечно.

— А они тебе поверят?

Он отпустил ее и с удивлением посмотрел на нее так, словно никогда об этом не думал.

— Они считают нас предателями, — сказала она. — И у нас нет никаких доказательств. Как бы ты поступил, если бы был на их месте? Атаковал бы Дельту Барабака на основании слов нескольких пиратов? Пробужденцы там как следует окопались. Могут быть огромные потери. — Она потуже запахнулась в пальто. — Более вероятно, что они нас вздернут.

Ветер, мрачный и призрачный, по-прежнему свистел вокруг них. Малвери закашлялся.

— Что они сделают с информацией — не мое дело. Они должны узнать. Вот и все.

Она вздохнула. Предостережение не пробило его броню. Малвери верил в систему, верил, что справедливость восторжествует и правда выйдет наружу. Так или иначе, но он будет делать то, что считает правильным. Даже если это не принесет ничего хорошего. Даже если в результате он погибнет.

Малвери глотнул кофе.

— Ожидание ничего не даст, — сказал он. — Нам нужен план.

— Дай ему еще немного времени, а? Он только что видел, как женщину, которую он любит, приговорили к судьбе хуже смерти. И не говори мне, что это не усадило бы тебя на задницу, хотя бы ненадолго.

— В мире есть дела поважнее, чем эта чертова баба, — сказал Малвери, но, судя по его тону, он смягчился и слегка устыдился.

— Я пойду и проверю, — сказала она. — Посмотрим, что он делает.

Малвери только хрюкнул.

Она вернулась на «Кэтти Джей». Харкинс, в курке с капюшоном и тяжелых печатках, чинил свой «Файеркроу». Он настолько погрузился в работу, что не заметил ее.

Уверенность, которую она нашла на «Кэтти Джей», уже уступила место беспокойству. Она чувствовала, что экипаж разбегается, и что тогда будет с ней? В Вардии она не знала никого. Вернуться обратно, в Раббан, подобрать нитки ее прошлого, опять стать бандитом? Нет, спасибо, хватит с нее, да и новое поколение наверняка заменило тех, кто был в банде во времена ее юности.

Тогда обратно в Самарлу? В Шасиит? Не лучший вариант. Да, она знала тамошний народ, но власти все еще разыскивают ее. Она могла бы пойти к Маддеусу, если он еще жив, но хуже этого вообще нельзя было ничего вообразить. Предательство и поражение вместе. Он хотел, чтобы она улетела из города, и Ашуа не хотела видеть, как он постепенно умирает, отравленный наркотиками в крови. Она хотела доказать, что не нуждается в нем.

И еще эта гражданская война. Теперь она знала, что пробужденцы могут победить в ней, на самом деле. А если нет, то, неизбежно начнутся репрессии против семмаев, участвовавших в ней, да и все иностранцы в Зоне свободной торговли окажутся в смертельной опасности. И как с этим справиться? Где затаиться, чтобы избежать последствий?

Сейчас самое главное — поговорить с кэпом. Он должен знать свой экипаж. Он должен знать, что делать и говорить, чтобы удержать Малвери на борту. Если доктор уйдет, она не сможет остаться. Только не с Джез, Сило и Харкинсом. Она не питала большой любви ни к одному из них.