Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис - Страница 41

Фрея разочаровало изменение в ней. Она отдалилась от него. Не полностью, не резко и бесцеремонно, но, тем не менее, закрылась.

— И потом? — спросил он.

— Потом я решу, что делать дальше. Я не собираюсь умирать ради монет пробужденцев. Если у них нет в запасе какого-то великого плана, трудно понять, каким образом они собираются выиграть эту войну. Я подозреваю, что остальные капитаны чувствуют то же самое, и пробужденцы, безусловно, заинтересованы в том, чтобы удержать большие суда на своей стороне. Так что мы увидим то, что увидим.

— На самом деле это не то, что я имел в виду, — сказал Фрей.

— Я знаю. — На мгновение она смягчилась. — Что до этого, я не могу сказать. Каждый раз, когда мы встречаемся, все изменяется. Каждый раз, когда мы встречаемся, все начинается заново.

— Ага, — ответил он. И он при каждой встрече испытывал это странное чувство обновления и отказа от старого. — Ага, так оно и есть.

Она вернулась к краю утеса и посмотрела вниз, на «Делириум Триггер».

— Ты должен идти, — сказала она. — Крунд очень скоро вернется на поляну и заберет тебя. А мне нужно измениться.

Она имела в виду именно то, что сказала. Не одежду, но саму себя. Экипаж не знает прекрасную женщину, стоявшую перед ним. Они знают только вампира в гриме с непроницаемыми черными глазами.

Он хотел бы остаться с ней, пока все не разрешится. Он боялся выпускать ее из вида. Но она бы не разрешила. Мгновение слабости было только мгновением. Так что он мог только делать то, что она сказала, и взять то, что она ему дала. Но и это было больше, чем он осмеливался мечтать. Было ясно, что у нее все еще осталось чувство к нему. Пока этого достаточно.

— Мы увидимся завтра? — спросил он.

— Да, — сказала она, не поворачивая головы. — Я увижу тебя завтра.

Глава 16

Пациент — Человек науки — Нежелательные изменения — Слегка сломать и войти — Слаг защищает свою территорию

Крейк посмотрел на неподвижное тело брата. Кондред лежал на кровати, бледный и спокойный, одетый в красный шелковый халат. Его волосы, когда-то темные, стали белыми, с обильной примесью серого. Даже во сне складки вокруг его рта были глубокими, а на лице застыло выражение тревоги.

Крейк никак не мог совместить человека на кровати с тем, которого он помнил. Когда Кондред шел по комнате, он уже привлекал к себе внимание окружающих; он унаследовал все высокомерие отца, но не его скромность и сдержанность. Он был бесцеремонным, говорил покровительственным тоном и легко приходил в ярость; Крейк ненавидел его.

Тем не менее, Кондред отказался от мщения. И это после того, как Крейк лишил его жены и ребенка.

«Почему ты решил не наказывать меня?» — подумал Крейк. Кондред, которого он знал, был полон ярости. Он бы стучал кулаком по столу и требовал удовлетворения. Крейк вел бы себя так же, на его месте. Но, вместо этого, Кондред отозвал шакльморцев.

«Почему?»

Два здоровенных санитара и няня стояли в дверях спальни. Он махнул им рукой.

— Берите его, — сказал он.

Санитары принесли носилки и стали перекладывать на них Кондреда. Няня колебалась рядом.

— Говорят, что это чума, сэр, — наконец сказала она, робкая и нервная маленькая женщина, лет сорока пяти. — В округе было несколько случаев. Мастер Роджибальд пригласил лучших докторов, но, как вы видите… — Она показала на Кондреда.

Крейк ничего не ответил, и она спросила:

— Прошу прошения, сэр. Вы врач?

— Что-то вроде того, — сказал Крейк и остановился на этом.

Няня осталась наводить порядок, а санитары вынесли Кондреда из дома и понесли через имение. Крейк шел впереди. Садовники, увидев его, прекращали работать, слуги глядели из окон. Некоторые делали знак, отгоняющий зло, когда процессия проходила мимо.

«Они очень суеверны, — вспомнил Крейк слова отца. Он посмотрел на шакльморцев, патрулировавших территорию имения. — Если здесь так плохо, что же происходит в деревнях?»

Внезапно он разозлился на отца, который сжался, спрятался за вооруженными охранниками из страха перед местными. Роджибальд своими руками построил индустриальную империю на очень скромном основании. Хотя Крейк и имел несчастье быть его сыном, он уважал настойчивость и силу воли отца. Неправильно, что такому человеку угрожают в собственном доме, и кто? Неграмотные и невежественные крестьяне, натравленные этими чертовыми пробужденцами. Это оскорбляло его чувство порядка. Аристократия Вардии была далека от совершенства, но такого она точно не заслуживала.

И отец действительно на дне пропасти, если послал за Крейком шакльморцев. Раньше ему было противно даже смотреть на своего второго сына. Поступок отчаявшегося человека, которому пришлось задушить свою гордость.

И слуги это знали. Он видел это на их лицах. Быть может их и не было тогда в имении, но они, безусловно, слышали рассказы. Убийца, вот что они думали. Демонист. Они не думали, что когда-нибудь увидят его, без петли на шее. Тем не менее, он здесь и ведет пару санитаров с носилками, на которых лежит сын их хозяина, к дому, в котором Крейк когда-то жил вместе с Кондредом и его семьей.

К святилищу.

Когда они приблизились к дому, он сделал каменное лицо, которое должно было скрыть то, что его внутренности раплавились. Рука залезла в карман и ощутила тяжесть медного ключа, с которым он когда-то не расставался. Ключ от винного погреба, места, где начались все его ночные кошмары.

По коже побежали мурашки, когда он вошел в вестибюль. Зеркало показало его отражение — запавшие глаза и изможденное лицо. На стене тикали часы. Везде лежала пыль, все было на месте… и все было неправильно.

Сначала он подумал, это просто старое воспоминание, которое протянулось к нему из прошлого, но здесь точно было что-то большее. Долгие годы практики отточили его инстинкты. Паранойя притаилась на краю сознания. В воздухе висело что-то мрачное.

Неужели это его рук дело? Неужели он отравил дом своим преступлением, превратил в зло даже стены и пол?

«Перестань, — сказал он себе. — Ты — человек науки. Ну и действуй соответственно».

Санитары заколебались на пороге. Возможно, они тоже что-то почувствовали.

— Чего вы ждете? — рявкнул он на них и спокойно вошел в дом.

Прошло две недели с того дня, как Кондред заснул и не проснулся.

Здесь все еще жили слуги, но дом казался холодным и пустым. И стойкое чувство слабого, но проникающего повсюду ужаса.

Узкая лестница вела вниз, в комнаты слуг. В странном алькове у самого низа была тяжелая маленькая дверь, сделанная из темного дуба. Какое-то долгое мгновение Крейк постоял перед ней, потом вынул из кармана ключ.

Он должен был наложить на дверь защитные заклинания. Было бы совсем легко придать ей другой вид, отвлечь от нее внимание. Но Кондред и его жена всегда презрительно глумились над мистическими экспериментами их жильца. Они приказали слугам не вмешиваться, так что не было смысла маскировать дверь. Кроме того, он боялся, что что-нибудь может пойти не так и навлечь на него подозрения. Они считали его начинающим неумелым ученым, и он делал все, чтобы они продолжали так думать. Так что запертой двери вполне хватало.

Но запертой двери не хватило, чтобы удержать снаружи любопытного ребенка.

Может быть, он расслабился и оставил дверь незапертой. Может быть, Бесс нашла где-то запасной ключ, в старом ящике или на колышке в какой-нибудь пыльной нише. А, может быть, это была злая шутка судьбы, ужасная цепочка совпадений, которая привела ее в святилище именно этой ночью и именно в это время. Он никогда не узнает. И это не имеет значения.

Он сообразил, что какая-то кухарка стоит в конце коридора, разинув рот. Она глядела на него с ужасом в глазах.

Он вставил ключ в замок и повернул его. Она ахнула и убежала.

«Ну, ты-то можешь убежать», — подумал он. Санитары увидели ее реакцию и подхватили ее ужас, но они были большими мужчинами и не отступили. Он распахнул дверь прежде, чем они — или он — могли передумать.