Прыжок с кульбитом и валидолом (СИ) - "Сербский" - Страница 17

- Интересные снимки, - заметил профессор. - Где вы нашли такой древний аппарат?

- Глухая деревня, Георгий Шотович, - пришлось врать на чистом глазу. Нижнюю часть пленки с датой я обрезал. - Что скажете?

- Падение с брусьев... Да, характерное повреждение связок. Наш случай, проблем не вижу. В первом приближении, конечно. Надо провести обследование в стационаре. А вот ранение бедра... Тут ножевое, скорее всего, это не мой профиль. Но посмотреть можно.

- Скажите, Георгий Шотович, вы коньяк пьете?

- Я бы пил, - усмехнулся доктор. - Только где взять? Кругом сплошной фальсификат и подделка.

- Вот попробуйте, армянский, 1969 года, - я выложил на стол бутылку 'Праздничного'.

- Если это подлинный продукт... - потрясенный доктор даже снял очки. - Антон Михалыч, вы представляете себе цену?!

- Нет, Георгий Шотович, не представляю. В старом шкафу нашел. У вас же тут есть лаборатория? Сделайте экспресс-анализ, это несложно.

- Хм... В общем так, мое предварительное согласие у вас есть. Приводите девушек, на месте решим, - спрятав бутылку, доктор явно намекал на завершение аудиенции.

И совершенно справедливо, у меня самого еще была куча дел.

Глава одиннадцатая, в которой наступает второе новое утро

Частная клиника выглядела уютной и чистой.

На стойке информации меня уже ждали, быстренько оформили и препроводили к лысому доктору. Тот оказался здесь большим начальником, что-то вроде руководителя полетов на аэродроме. Он шустро распечатал пачку направлений на исследования и анализы и, отдал по телефону несколько распоряжений, ('к вам придет пациент Бережной, максимум внимания'), и закончил аудиенцию указанием мне:

- Сейчас идем на процедуры по списку. Завтра с утра не кушать! На голодный желудок сдаем анализы, желудочный сок и делаем клизму. Потом проктолог и УЗИ. После этого ко мне, для дальнейших назначений.

Прямо казарма какая-то, ей богу, во главе со старшиной. Пациенты по кабинетам ходят молча и чуть ли каблуками не щелкают. 'Копать отсюда и до обеда'. И это за мои деньги!

Исследования проходил до ужина. А когда добрался до своей койки, черное одеяло моментально унесло меня к Антону.

- Дед, ты чего? Дай поспать, - сонным голосом пробормотал он, переворачиваясь на другой бок.

Окна веранды были раскрыты, легкий сквознячок теребил занавески. Запахи из сада неслись замечательные.

- Давай спать, - согласился я, откладывая в сторону коробку с лекарствами, прикупленными в больничной аптеке. - Здесь сон лучше будет.

Утром так разоспался, что пропустил и подъем, и зарядку. Очнулся от запаха манной маши - Антон размешивал растаявшее золото сливочного масла, и волны горячего аромата будоражили нос. Это была неправильная манная каша, она манила и звала к своему полному уничтожению, одновременно не позволяя засунуть жар в рот. Приходилось дуть, и все равно обжигаться.

В блюдечке остывали два вареных яйца, на которые я бросал кровожадные взгляды. Кроме того, была одна важная нерешенная задача: черная икра в холодильнике, грозящая пропажей. Есть вещи, являющиеся недопустимыми.

И еще на столе обнаружились три рубля и записка: 'Ушла на работу. Купи хлеба, кило сахара, пачку соли и сосиски себе на обед, если хочешь. Сдачу забери на мороженое. Целую, мама'.

- Мама щедро оставила на мороженое, - пробормотал Антон, толстым слоем размазывая икру по маслу. - Обожраться можно.

- Сосиски, Антон! - я даже подпрыгнул. - Помню этот вкус! Мы возьмем на все деньги сосиски... Допивай свой чай быстрей, вдруг они кончатся?!

Обычно к чаю мама покупала докторскую колбасу. Сосиски брала редко, потому что мы с папой под это дело съедали банку горчицы и по бутылке пива. А это, по ее мнению, был прямой путь к гастриту и падению в пропасть алкоголизма.

- Что за коробку ты притащил? - Антон икнул, закончив трапезу.

- Для отца, - коротко ответил я. - Там листочек, все расписано: что пить, что мазать, что колоть.

- Я не умею колоть!

- Умеешь. Подумай сам - я всю жизнь ему колол, так что и ты приноровишься. Ничего такого особенного. Бах! И все. Ягодица большая, там целиться не надо.

У киоска очереди не наблюдалось, только из окошка торчала Люськина голова. Пушкой главного калибра она медленно вращалась во все стороны.

- Здравствуй, солнце мое, - вежливо поздоровался Антон.

Я вовсю пялился на Люсин бюст. Забыл уже эту красоту, теперь увидел снова: пятый размер цвета белее снега, и практически полностью выставленный на обозрение.

- Привет, Антон! - обрадовалась она. - Ты умеешь забивать гвозди?

Вопрос был задан с таким придыханием, что сразу стало понятно, какие 'гвозди' имелись в виду.

Антон кивнул.

- Заходи сзади, я щас открою! - она захлопнула окошко, походя навесив табличку 'ушла на базу'.

Пока Антон прибивал календарик и правил упавшую полку, Люська умудрилась два раза прижать его к стене своей мощной грудью. Крепко, как делают это в кузнечнопрессовом цехе. На лицо Люся была страшненькая, ноги кривоватые, и в свои двадцать лет она уже успела побывать замужем. Теперь, видимо, Люся находилась в поиске своего очередного единственного.

Мне даже жарко стало от мысли, что сейчас она захочет вбить гвоздь еще куда-нибудь. Поэтому, опасаясь изнасилования, мы быстренько удрали на улицу, чтобы снова встать перед окошком.

- Извини, Люся, спешу, - прерывистым голосом сообщил Антон. - Мне кирпичик черного, батон, соль, кило сахара и еще сосисок.

- Сколько? - вопросила Люся, передавая хлеб и кулек с сахаром. Применяя передовые методы торговли, она заранее развешивала сахар. С обманом, конечно.

- А они свежие? - влез я.

- С утра привезли, - тон у нее был удивленный. - Это как, по-твоему, свежие? Так сколько сосисок вешать?

- Люсенька, там в подсобке у тебя стоит ящик 'Рижского', - медовым голосом запел я, выкладывая на прилавок трешку. - Дашь четыре бутылки? А на остальное сосисок.

- Пива нет, - отрезала она. - И вообще, тебе еще рано. Кстати, чего сигареты не берешь? 'Наша марка' вот, твой сорт, сегодня завезли.

- Бросил, - небрежно сообщил Антон.- Уже пару недель как.

- Как, сам бросил курить? - изумилась она. - Не может быть!

- Мне девушка сказала, что целоваться с пепельницей не станет, - честно признался Антон. - Так что бросил, но не сам.

- Отличный способ! - засмеялась она. - Надо запомнить. Ладно, три пива выделю. Давай сумку сюда. И смотри, чтоб никто не видел!

Она так ловко вылезла в окошко посмотреть по сторонам, что заставила сердце ёкнуть - шикарный бюст едва не черканул по носу.

- За гвозди положила бутылочку 'пепси колы', - шпионским шепотом сообщила она. - Забирай свою сумку.

В это время бутылочное пиво считалось страшной редкостью. Еще один пивзавод, 'Новая заря', только строился, а первый производил в основном пиво разливное, 'жигулевское'. Купить его можно было из бочки у 'Рыбкоопа', выстояв приличную очередь. И то если повезет, народ сюда прибегал с ведрами и бидонами. Срок годности у напитка был никакой, употребить его следовало без раздумий - иначе оно мутнело и давало осадок.

Дома я немедленно наладил на огонь кастрюлю с водой. Сосиски! Это же лакомство невероятное! Да еще с настоящим пивом... В другой кастрюле поставил вариться картошку. Масло есть, молоко еще осталось, заболтаем к банкету пюре.

- Дед, - возмутился Антон. - Ты чего меня спаиваешь с утра? А заниматься физикой кто потом будет?

- Ты не представляешь, как я люблю учить физику после пива с сосисками! - признался я. - Буду дегустировать пиво, а ты свое пепси дурацкое пей.

- Не, пепси не буду, с Веркой поделюсь, - решил парень. - А почему ты не хочешь пойти домой, и там налиться пивом? У вас же сто сортов, сам говорил.

- Эх, Антон, там и колбасы сто сортов, и сто видов пива... А настоящее одно, вот это: 'Рижское' ленинградского пивзавода, с сосисками без названия.