Жорж - иномирец (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 70

            - Много слов и мало смысла. Твои глаза открыты, но слабый ум не дает им увидеть. С таким воображением, как у тебя надо сидеть дома и клепать детишек.

            Я пригнулся и внимательно посмотрел на гусеницу. Она смотрела на меня, приподняв голову, клянусь, человеческим взглядом.

            - Вы…, гусеница? – Я не поверил в это.

            - Ваше искреннее удивление оскорбляет меня. Разве размеры могут как-то влиять на умственные способности? Хотя, глядя на вас можно предположить, что они как раз обратно пропорциональны размеру тела.

            Голос у этой личинки насекомого был настолько громким, что совсем не вязалось с ее размерами.

            - У вас громкий голос.

            - Я не разговариваю в вашем представлении. Вы слышите меня у себя в голове.

            - А вы можете слышать наши мысли? – Спросила Ляля.

            - Да, милочка, я слышу твои мысли, но никому не расскажу о том, что я услышала.

            Кошка стушевалась. Мне стало интересно, о чем таком она могла подумать.

            - Тетушка гусеница, раз вы такая мудрая, скажите, как нам попасть в город, который от нас ускользает? – Пока мы задавали бесполезные вопросы, змей успел подготовиться.

            - Сорвите мне с верхней ветки плод и разломите. – Вместо ответа попросила гусеница.

            Я сорвал небольшой фиолетовый плод, похожий на сливу, только без косточки. Разломил его, обнажив ярко-красную плоть с нежным ароматом, и пристроил обе половинки рядом с гусеницей. Насекомое подползло к плодам и принялось поедать их. На глазах она увеличилась раза в три. Когда от плода ничего не осталось, гусеница замерла.

            - И что, как нам это поможет попасть туда, куда мы идем? – Не вытерпел змей.

            - А? Извините, задремала.

            - Вы же хотели нам сказать о том, как попасть туда, куда нам нужно.

            - Я? Нет, я хотела есть, а вы помогли мне. Простите, у меня тихий час. – Гусеница зевнула. – Не всякий, кто окукливается, потом становится… бабочкой. - Она уснула.

            Её храп раздавался у нас в мозгах.

            Первый эксперимент вверг нас в долгий молчаливый ступор. Вышло комом, однозначно.

            - Беспардонная гусеница, ничем не помогла, да еще назвала меня гельминтом. – Антош первым нарушил молчание.

            - Не бери в голову, это же страна чудес. Я вообще думаю, что в ней говорила зависть. – Успокоил я змея.

            - А давайте, возьмем ее с собой? – Ляля потянулась к гусенице. – Посмотрим, что она на это скажет.

            - Не стоит. – Остановил я кошку. – Это уже криминал, похищение людей.

            - А как же мы? Получается, что и нас похитили? – Парировала Ляля.

            - А что если в этом кроется смысл? – Змей замер в позе мыслителя. – Никто из нас, да и вообще, никто не захочет добровольно пойти туда, не знаю куда. Что, если мы были сакральной жертвой, частью обряда посвящения, без которой не откроются врата Транзабара? Ведь нас привели в город, а потом бросили, словно мы им больше не были нужны?

            - Верно. – Согласилась кошка. – Антош дело говорит, так и было. Очень похоже, что нас использовали как пропуск в город.

            - Хорошо, использовали, но как они добрались до Транзабара? Если мы возьмем с собой это несчастное насекомое, как оно поможет нам? – Моя противность еще двигалась по инерции, хотя рациональные зерна в предположении кошки начали открываться и мне.

            Ляля сняла с плеча рюкзак и вынула оттуда термос. Вылила из него воду, наложила фиолетовых плодов и сняла со стебля сонную гусеницу.

            - Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. – Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. – Если что, я вытолкну ее назад. – Пообещала Ляля.

            - Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.

            - Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. – Успокоила меня Ляля.

            - Вам женщинам виднее. – Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. – Куда?

            - За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. – Антош взвился вверх.

            - Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.

            Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.

            - Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.

            - Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. – Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.

            - Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.

            - Что? – Затупил змей.

            Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.

            Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.

            - Ух, ты!

            Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.

             - Антош, куда ты нас завел? – Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.

            - Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.

            - Ты представил не сказку, а книжку. – Догадалась кошка. – Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.

            - Я ее именно так себе и представлял.

            - Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.

            - Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. – Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.

            - Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. – Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.

            - Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?

            - Жорж, мы друзья, и больше никто.

            - Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?

            - Не знаю.

            - Тогда я буду кусать тебя за хвост.

            - Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. – Раздался знакомый голос гусеницы.

            Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.

            - Мы взяли вас с собой. – Произнесла кошка самым дружелюбным голосом.

            - Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.

            - Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.

            - Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!

            Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.

            - Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.

            Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.

            - Друзья, смотрите! – Раздался восторженный голос змея.

            Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.

            - Смотрите, что здесь возможно!

            Он нарисовал дерево, и оно реалистично задвигало кроной под напором ветра. Нарисовал солнце, и оно загорелось, слепя глаза.

            - Как ты это делаешь? – Удивилась кошка.